«Это, верно, было так…» Ревела буря, дождь шумел, Во мраке молнии летали… Беспрерывно гром гремел И ветры в дебрях бушевали. Кондратий Рылеев Это, верно, было так: Я на белый свет явился. Я семь дней уже – не там. Вот он, я – не запылился… Распелёнутый, нагим Я лежал, не понимая, Что родня поёт мне гимн, Вся по случаю хмельная. Наклонялись надо мной, Волосёнки нежно гладя, Сват, соседка, кум с кумой, Брат двоюродный и дядя. А свояк надрывно пел, Подпевала баба Тома. Словно буря, «гром гремел», Сотрясались стены дома… Расходились по снежку. В январе темнеет рано. И отец, хватив лишку, Тоже пел про атамана. И басил хмельной отец, Потому как выпил сильно: «Ай да Дуня! Молодец, Подарила-таки сына!» «Сон я видел: мамою клянусь…» Сон я видел: мамою клянусь, С места не сойти и провалиться! — Будто бы война пришла на Русь И врагом окружена столица. Как попал я в пекло – не пойму. Снится бой – и никуда не деться. Всё в дыму, идёт война в Крыму — Есть такая присказка из детства. Вот я у окопа на краю, Вот бегу, рванув рубахи ворот… Иногда бывает, что в бою Я повержен наземь, а не ворог. Но и враг убитый снится мне… Сон я пересказываю маме. А она мне: «Ты шептал во сне: «Братцы, братцы, не Москва ль за нами?..» Рассказ друга Я проболел тогда всю зиму, Так долго сроду не болел. И всё же хворь, тянув резину, Я в феврале преодолел. Однажды окна отпотели, Узор оттаял ледяной, И обозначились потери, В душе не принятые мной. Узор морозный, тонко соткан, Скрыл перемены во дворе. Пока болел, была высотка Построена на пустыре. Я поглядел в окно устало, Ребячьих не скрывая слёз. Где вырос дом, дерев не стало. И клён исчез, и пять берёз. Что сталось с милыми моими? Вы где, берёзоньки и клён, Где на стволе я резал имя Той, был в которую влюблён? Я проболел тогда до марта, Лишь по весне я стал вставать. «Деревья жалко, а дома-то, Дома нужны!» – сказала мать. Я, помню, маме не перечил. Я в лес, поправившись, сходил И у высотки той под вечер Берёзу с клёном посадил. «У сестрёнки я гощу, у Вáлюшки…»
У сестрёнки я гощу, у Вáлюшки. Я добрался на метро до Битцы. Я уже не разеваю варежки На дома высокие столицы. Я не дружен с датами и числами. Но при строе, помнится, советском, Как-то развели меня, обчистили Воры на вокзале Павелецком. Было. Восхищался белокаменной, И по ней передвигаясь пешим, Замечал я, что она с лукавинкой И пренебрежением к приезжим. А рожденьем я обязан городу, Где мы в детстве босыми ходили, Где домов многоэтажных от роду Окромя церквей не возводили. Лепота – дома с резными ставнями. Вешний луг в ковёр цветастый соткан… Отчий край мы навсегда оставили, Мы теперь, сестра, живём в высотках. Ты живёшь в столице, я – в провинции. Дети – наше главное наследство… Снова, Валя, мы с тобою свиделись, Вновь за чаем вспоминаем детство. «Я в августе спешу скорей…» Я в августе спешу скорей В овражный домик, Где мне подвластны ямб, хорей И даже дольник. Невольник, я обрел покой В овражном доме. Давно я грезил о такой Душевной доле. Я долей этою в тиши Вполне доволен. Наточены карандаши, А с колоколен Несётся благовест густой — Звонят. Успенье. Душой приемлю быт простой: Начать успел я Тебе, душа моя, стихи Светло и грустно. Вчера – удача! – для ухи Поймал подуста. Не густо, да. Но – три ерша! Уха, короче, Навариста, моя душа, И даже очень… В домах на спуске у Оки, Не зная скуки, Век доживают старики, Гостят их внуки. И я гощу в одном из них, В каком – не важно. Пишу стихи, я не ленив В быту овражном… Касимов А ты меня порадовал, А ты рассветной ранью С реки глядишь Саратовом, Самарою, Казанью. Брожу, любуюсь вечером На новь, на старину. На минарета свечечку, Сойдя к реке, взгляну. Он прочен, он на якоре. Года прошли, и вот Я уже еду с ярмарки, Ему – всего пятьсот. На Набережной улице Резная городьба. Стоят и не сутулятся Въездные два столба. А за рекой на озере, Как зеркало, вода. Там с бредешком елозили Мы в юные года. Над церковью, над пристанью, Над парком – птичий гам. Шумит толпою истово Базар по четвергам. Грибов, ухи отведаю. Прощанию не рад, Во вторник или в среду я Уеду в Волгоград. И там зимою длинною Мой потревожит сон Касимовский, малиновый Церквушек перезвон. |
