Звучит жутко. По сути, я должна превратиться в моль, бледную, серую, немного противную и занудную. Денек можно помучиться, а потом снова кинуться во все тяжкие. Настоятельница, а мне все больше казалось, что это именно она, пропустила меня внутрь. Солнце померкло, сменилось тусклым огнем свечей, небосвод — кирпичным куполом храма. Вместо голосов людей приходилось слушать топот шагов и шорох платья, который громогласным эхом разносился по всему храму. Да, здесь ночью тихо не поешь, даже падение крошек на пол будет похоже на камнепад.

Я любопытно озиралась, изучая храм и пытаясь восхититься убранством, но пока не получалось. Из внутренних украшений только фрески, из радости — пение у алтаря, из еды — белый хлеб и фрукты. Казалось, в этом здании не было людей, но я все чаще замечала выглядывающие из теней симпатичные личики молодых девушек. Они еще не растеряли своего интереса к жизни, но настоятельница позаботиться об этом.

— Прихожан много? — спросила я, стараясь не выдать обычного любопытства. — Может, нужно помочь?

— Тебе еще рано. Сначала нужно пройти обучение, чтобы войти в другую часть храма.

Знать бы еще в какой части храниться архив! Придется пройти усиленный курс, чтобы к ночи попасть туда. Как бы подобраться поближе к настоятельнице?

— Вы примите меня в ваши ряды? — с надеждой спросила я, едва не пуская слезу. — Прошу, мне так нужна помощь…Помогите стать кроткой, как вы.

— Ох… — вдруг растерялась девушка-моль.

— Не понимаю, почему такой молодой и красивой нужно дарить храму свою цветущую жизнь? — прозвучал стальной голос за спиной, а через несколько секунд я увидела перед собой полную женщину. Судя по ее виду, она всю жизнь сражалась с пороками голыми руками. — Ами, ты свободна. Я поговорю с гостьей.

— Но хранительница вы устали и не должны лишний раз напрягаться, — удивительно, но у моли, то есть Ами, прорезался властный голос.

— Я еще не ушла на покой, — спокойные глаза женщины не давали шансов к сопротивлению, Ами покорно отступила. Вскоре этот убийственный взгляд пригвоздил меня к полу. — Я хранительница и настоятельница по рождению, правда, Ами давно сменила меня на посту. Эта девочка когда-то храбро сражалась за храм с новыми властями, чтобы его не снесли в суровые годы бесчинства короля ДОКа. Что ж, Ами донесла ценность Милосердия до сердца правителя. Я все еще интересуюсь делами своего бывшего храма. Что привело тебя?

— Хочу стать скромной девицей, — все же произнесли губы. Женщина нахмурилась, казалось, она все знает.

— И давно ли девицы на выданье жаждут стать служительницей храма?

— У каждой свои причины, — вздохнула я, вспоминая о событиях минувших месяцев. После такого действительно можно уйти в монастырь, но меня не тянуло в тихую гавань. И все же врать этой женщине, которая была связана с рождения с храмом, не хотелось. — Понимаете, мой мужчина сильно пострадал от моей пылкости. Признаться, я и сама зачастую являюсь источником зла, наношу вред и себе, и окржуающим.

— Хитра, — протянула женщина, приготовившись продолжить, но вдруг она увидела Ами и передумала. — Другие времена, другие порядки. Она решила пустить тебя, я бы не пустила.

Женщина удалилась, напоследок шепнув что-то на ухо девушке-моли. Последняя явно была недовольна и не постеснялась высказать свое мнение хранительнице. Вот не пойму, то ли у нее сердце доброе, то ли что-то тут нечисто. Во всяком случае, Ами быстро принялась рассказывать мне, как все у них тут устроено. За час я узнала о милосердии больше, чем за всю свою жизнь. После второго часа лекций начала превращаться в моль, уже ощущая на лице тонкий слой пыли. Кроткой быть сложно, нужно постоянно сохранять невозмутимый вид; когда что-то не нравится, не перечить, не смотреть прямо в глаза, не высказывать свое мнение, не отказывать мужчине… Сложно, я бы сказала, непосильно. Мне даже показалось, что прислужницы демонов — это адаптированная к порокам копия служительниц храма. Такие же послушные, только одетые красиво.

Конечно, мой путь к смирению начался через труд. Ами вручила мне ведро с щеткой и отправила мыть крыльцо от голубиных свидетельств жизнедеятельности. То ли игра света, то ли воображение разошлось, но показалось, что Ами злорадно улыбнулась. Я покачала головой и плюхнулась на колени! Чего только не придется делать, чтобы заручиться поддержкой настоятельницы. После пола был чердак, который я с удовольствием обыскала на предмет тайников, но ничего интересного не обнаружила. Потом Ами заставила пойти в прачечную. Там я и обнаружила странную девушку, которая выделялась на общем фоне, во-первых, ясным взглядом, во-вторых, ярким синим платьем.

— Привет, — подошла я к ней. — Ты тоже почитаешь милосердие?

— Да, конечно, — кивнула она, но васильковые глаза сияли, как звезды. — Как тебя зовут? Ты уже была на молитве?

— Нет, у меня тут куча дел, — кивнула я. — Не привыкла я заниматься хозяйством, но приходится.

— Так ты не дочь крестьян?! Так зачем сюда пришла? — любопытство слишком явно проскальзывало в ее словах. — Ой, прости, я не должна интересоваться.

— Все нормально. Я тут из-за… мужчины, — после этих слов глаза незнакомки расширились. Видимо, я попала в точку, в больную точку. — Он считает меня слишком пылкой и проблемной. Думаю, ради любви стоит измениться.

— Как ты благородна! — взмахнула руками девушка. — Меня зовут Мирель!

— Айла, — кивнула я, сделав книксен. — А ты здесь почему? Неужели тоже из-за мужчины?

Мирель кивнула, а потом в считанные секунды на ее глазах выступили слезы. Она вскочила с места и начала тараторить:

— Не понимаю, что ему нужно! Я была скромна и никогда не говорила «нет». Сидела в замке, ждала, когда он вернется из своих путешествий! С каждым годом все меньше появлялся, верно, забыл черты моего лица, — Мирель закрыла ладонями глаза. — Что же я несу, он ведь не заслуживает таких слов!

— Погоди, — решила похлопать ее по плечу. — Это он отправил тебя в храм?!

— Да, велел подождать его здесь.

— В храме Милосердия? — даже страшно сказать ей, что монастырь не место для ожидания мужчин. Какой же наивной и верящей нужно быть, чтобы покорно отправиться в заточение. Точно влюбленная. — Мирель, а почему он выбрал это место, ты никогда не задумывалась?

— Тут безопасно.

— А в его замке нет? — уточнила я. — Он ведь не крестьянин или торговец?

— Нет, он маг, — хлюпнула носом она.

Маг! И с каких пор колдуны настолько бедны, что сдают любимых в храмы?! Надо познакомить его с Рутаром, пусть опытом обмениваются, кружок по угнетению женщин создадут. Я посмотрела на Мирель еще раз и произнесла:

— Почему не уйдешь? Тебе не кажется подозрительным подобное поведение? Мужчины, конечно, любят отдавать приказы нам, но мы же не вещь, которая должна остаться на месте, куда ее положили.

— Не говори так, Айла. Я буду его слушать, потому что он точно не может навредить мне. Любимый сказал, что наступают сложные времена, когда нужно терпеть невзгоды. Самое трудное для меня, не видеть его лица так долго… Но я стараюсь быть кроткой и не просить ни о чем лишнем.

Честно, я в восхищении! Она говорила искренне и не выглядела смешной, когда признавалась в любви к колдуну. Фанатки Рутара были сумасшедшими, вряд ли кто-то из них мог похвастаться такой преданностью. Кажется, в кротости было свое очарование.

— А я так не могу, — призналась, присаживаясь на скамейку рядом.

— Ты ослушалась любимого, Айла?

— И не раз, — кивнула я, ничуть не сожалея о содеянном. — Колдуны не демоны. Последним лучше отказывать, чтобы не превратиться в заложницу.

— Демоны? — удивилась Мирель. Я думала, она закричит, но девушка придвинулась поближе. — Расскажи о них! Всегда хотела побывать в Манжоре, но мой меня не пускает! Только обещает свозить туда потом.

— Знаешь, он прав, тебе туда не надо, — кивнула я. Хоть в чем-то ее мужчина был прав. — Там жутко и красиво!

— Красиво! — со вздохом.

— Жутко! — с хлюпаньем сообщила я. — Где ты еще хочешь побывать?