Отчаянный вопль Локрида затихает вдали. Он понимает, что проиграл.

На этот раз.

— Ты часть Тьмы, Люрет Крор, — обращается ко мне четвертый голос. — И Тьма всегда будет ждать тебя. Но ты сам решишь, когда прийти сюда. Если ты выберешь именно этот путь. А теперь прощай. Тьма останется на месте. Так решили три голоса. Да будет так!

— Да будет так! — уверенно подтверждает сказанное Заратайн.

— Да будет так! — звонко восклицает Джеркис.

Я делаю шаг назад.

Диммир, Серая пустыня.

Karra Tronogo.

13-й день месяца Надежд, год 493-й от В.Л.

Идти пришлось достаточно долго. Сначала мы спустились вниз и прошли через несколько залов. Затем мы оказались под храмом в какой-то темной пещере, явно природного характера. Похоже, я все-таки была права, полагая, что сердце Karra Tronogo находится под землей.

Но откуда я могла это знать?

Пещеру ярко освещали факелы. На противоположной стене, на вбитых в камень металлических штырях, висел человек в темной мантии.

Я сразу поняла, кто это. Древний некромант, зловещий темный маг, чья тень убила Сигурна, а зомби — Фозера, Гаррена, двух адептов и полтора десятка стражников.

Мой смертельный враг был распят на стене Темного Чертога. Я оглядела штыри — они казались древними, очень древними. Маг поднял голову и посмотрел на меня из-под капюшона.

— Я тебя знаю, — прошептал он еле слышно. — Это ты убила мою тень.

К нему подошел маг в красной мантии и ударил посохом в грудь, выбивая воздух из легких.

— Заткнись, старик!

— Это ты убила мою тень, — повторил темный. Голос прозвучал неожиданно ясно. Я ожидала, что огневик снова ударит некроманта, но он, казалось, ничего не заметил.

— Они не слышат. Слепцы и глупцы, — темный рассмеялся. — А ты слышишь. Твоя кровь слышит. И ты сможешь даже ответить мне. Если захочешь.

— Кто ты? — спросила я.

— Неплохо. Но ты двигаешь губами. Это привлекает слишком много внимания. Попробуй еще раз.

— Кто ты?!

— Не кричи так, девочка. Но уже лучше, да. Теперь говорят только твои глаза, но это не страшно. Эти, — он показала взглядом на стражей, — все равно ничего не заметят.

Меня подвели к вбитому в стену крюку и привязали к нему. Вывернутые руки сильно болели. Со мной не церемонились.

После этого маги разбрелись по своим делам. В пещере остались четверо. И я. И старый некромант.

— Кто ты? — спросила я в третий раз.

— Раньше у меня была тысяча имен, — темный усмехнулся. — Большинство мне дали враги, некоторые — друзья, а несколько я придумал сам. Какое тебе назвать?

— Самое первое!

— Хороший ответ, — оценил некромант. — Я давно уже им не пользовался и даже почти забыл. Родители нарекли меня Дриготом. Да, ты можешь звать меня именно так. Дригот. Когда-то это имя мне очень нравилось.

— Дригот, ты сказал, что узнал меня?

— Да. Ведь именно ты убила мою тень. Я запомнил тебя, сразу понял, что ты попробуешь отомстить. Есть в тебе что-то такое. И это не только твоя кровь. Крови мало, нужен еще и характер. У тебя он есть. Поздравляю, ты меня нашла. И что же дальше? — спросил некромант с искренним любопытством.

— Темный, ты… я тебя… — я запуталась.

И в самом деле, что и, главное, как мне теперь с ним сделать? Мы оба пленники приспешников Подогайна. И жить мне осталось только до его прибытия. Архимаг, насколько я знала, очень не любит, когда кто-то мешает его планам.

— Темный, — повторил некромант. — Ты думаешь, что Тьма это непременно зло? Тьма — это та цель, к которой можно пройти разными путями. И у каждого он свой.

— Я знаю, — сказала я, вспоминая Заратайна и Горка, но Дригот не обратил на мои слова никакого внимания.

— Да и цели, на самом-то деле, различаются. Ибо Тьма сама неоднородна, в ней есть несколько потоков, частей, голосов — можно называть по-разному — которые отличаются друг от друга и подчас могут вступать в спор. Я не знаю — даже я не знаю! — чем была та, Изначальная Тьма в Багровом море, но теперь Тьма лишь слепок с нашего мира. И глупо рассматривать ее как самодовлеющую и тем более злую сущность. Тьма — это наш ребенок, мы породили и вырастили его. Но не смогли принять и воспитать.

Похоже, некромант соскучился по слушателям. Особенно по тем, которые не могли до него дотянуться. Но неожиданная лекция меня заинтересовала.

— Наш ребенок? Ты называешь Тьму дитем?

— Да! Не обязательно это человеческое дитя. Может, это волчонок, которого подобрали в лесу и выкормили. Он вырос и стал не нужен. Его попытались выгнать обратно в лес, и тут в нем взыграла его звериная сущность. Хотя почему звериная? Как и самый обычный человек, волк не захотел оставлять свой новый дом. Он привык к нему, и когда его вилами погнали к воротам, он извернулся и…

— Зачем же мы выкормили Тьму? И чем?

— Мы выкормили ее собственными жизнями. Мы сделали Тьму могущественнее, а потом сами же прельстились ее мощью. Мне кажется, это бесконечный процесс. Я не знаю, кто начал его. Но с тех пор Тьма стала гораздо сильнее, и все больше людей потянулось на ее зов. А чем больше в мире темных, тем сильнее Тьма. Вернее, становится сильнее — после их смерти. Ведь темные после смерти попадают именно туда, во Тьму, умножая ее мощь. И рано или поздно может прийти время, когда сила Тьмы не станет вмешаться в ее границы и вырвется вовне.

Я задумалась. Некроманты после смерти попадают во Тьму. В последнее время она стала так резко набирать силу, что на Дороттайн перебросили почти всех магов. Даже отсюда, из только что покоренного Диммира. В котором было истреблено огромное количество темных. Так значит… значит…

— Диммир! — выдохнула я. — Грандиозная бойня для некромантов…

— Да, — подтвердил Дригот. — Невероятное жертвоприношение Тьме.

— Инквизиция?

— Тоже. В последние годы у меня создалось впечатление, что кто-то специально убивает темных, чтобы усилить Тьму. Я ощущал, как растет ее мощь, как ей становится тесно в ее границах. А потом ко мне пришли эти, — некромант взглядом показал на магов, — и я сразу понял, что это они. Вернее не они, а их главный.

— Шресто Подогайн?

— Да, именно он. Он сильный и умный маг. Мои темные собратья много веков пытались пробиться ко мне. Не на помощь, нет. Они стремились получить мою силу и знания. А Подогайн смог. Быстро и с совсем небольшими потерями, — я поморщилась, вспомнив тело Хлоя Орженса. — Архимаг одержим безумной идеей и ни перед чем не остановится, он вознамерился устроить грандиозное очищение мира.

— Зачем?

— Он считает, что мир несовершенен. Мы разговаривали достаточно долго. Подогайн рассказал про свои попытки социальных преобразований — всеобщее равенство и прочий бред. Мы даже вместе над этим посмеялись. Вернее, смеялся я, а Подогайн пару раз что-то там проскрипел. Даже зомби хохочут естественней. Потом он сказал, что понял свою былую наивность. Людей так просто не исправить. Их слишком много, и они слишком привыкли к обыденной неправильной жизни. Поэтому необходимо уничтожить старый мир и на его обломках построить новый.

— И ты… ты согласился ему помочь?

Дригот захохотал. Да так, что затряслось даже его распятое тело. И только когда маги стали на него подозрительно поглядывать, взял себя в руки.

— Девочка, твоя наивность меня умиляет. Так ты решила, что этот твой архимаг пришел ко мне за помощью? Оторвал меня от, несомненно, важных темных дел и предложил вдвоем уничтожить мир? А потом вместо благодарности распял?

— Ну… вроде так… — мне стало стыдно.

— Я вишу здесь многие века. С тех самых пор, как легионы Лилдомской империи уничтожили мои темные армии. Да, когда-то я правил большей частью этого континента. Но гордыня погубила меня. Я стал поглядывать за океан, где как раз набирала силу империя. Они разбили меня и взяли в плен. Их маги оказались достаточно умны, чтобы не убивать меня и не усиливать таким образом Тьму. Их последователи забыли об этом, и Тьма поглотила империю. А я… я остался здесь…