— Кажется… я точно не…

— Ну! — поторопила я замявшегося некроманта.

— Что-то вроде… Керро…

— Karra?

— Точно! Именно это слово.

— А что дальше?

— Ммм… вроде бы Трепаго… я не уверен…

— Tronogo?

— Да! А откуда ты знаешь? — Горк смотрел на меня удивленно.

Я готова была расцеловать его грязную физиономию, но, разумеется, сдержалась.

— Он говорил, где именно это место находится?

— У него была карта, он ее иногда доставал и…

Я его уже не слушала.

Вскоре на одном из трупов я нашла карту. Она немного подгорела, но все равно находилась в приличном состоянии.

Я сверила карту с той, которая была в письме Заратайна. Да, несомненно, они указывали на одно и тоже место. Но карта дезертира оказалась более подробной. Я определила наше местоположение по ориентирам.

До Чертога Темных было всего сорок миль.

Проходящий мимо Горк внезапно застыл. Он нашел свой посох и производил с ним более солидное впечатление. Прямо как Серый.

— Этот человек умер… — сказал темный тихо.

— Что?! — я оторвалась от карт и недоуменно посмотрела на адептуса. — Я знаю, что умер, я сама убила его!

— Этот человек умер… — повторил он. — Они оба умерли. И тот, который нарисовал вторую карту, тоже. Он умер в то самое мгновение, как ты достала его карту. Я почувствовал это сразу. От бумаги разит смертью…

— Как ты смог это ощутить?! Ты же бездарный некромант! — я закричала на Горка, но мне стало страшно. Очень страшно.

— С посохом я сильнее. Написал это письмо темный, я сразу почуял собрата. А ты крепко связана с ним. Очень крепко, — адептус посмотрел на меня пронзительным взглядом. — Очень крепко, — он принюхался к бумажке в моей руке. — Кровью. Твоей кровью.

Я отшатнулась. Да что все эти некроманты находят в моей крови?!

— Горк, милый, я хочу знать, как это произошло! Очень хочу! Как он умер? Горк, милый, пожалуйста…

Адептус застыл с открытым ртом. Популярностью у девушек он пользовался вряд ли, а устоять против моих чар шансов у него не было. Я закрыла его рот рукой.

— Как? Сможешь?

Он задумался и потеребил посох.

— Я могу попробовать. Мне понадобится эта карта. Боюсь, что ее придется уничтожить во время ритуала, на более тонкую работу я не способен.

— Хорошо, Горк, — карта была мне уже не нужна, а на память о Заратайне у меня останется его записка. — Что еще?

Я совсем не удивилась, когда услышала его ответ.

— Кровь. Твоя алая кровь.

Теневое море, остров Дороттайн.

Лечебница.

13-й день месяца Надежд, год 493-й от В.Л.

Когда я очнулся в лечебнице, то первым, что я увидел, оказался укоризненный взгляд Дгоро Твика.

— Прости меня, Дгоро, — прошептал я. — Я не хотел.

— Знаю, Люрет. К счастью, на этот раз твои раны не столь тяжелы, так что пробудешь ты у меня в гостях гораздо меньше. Возможно, что уже сегодня ты покинешь нас.

— Спасибо, Дгоро. А… сколько я уже здесь?

— Три дня. У тебя ушиб груди, два треснутых ребра, утомление и переохлаждение, видимо, от длительного пребывания в воде. Сейчас ты уже в порядке. Пока ты спал, мы о тебе позаботились. Отвары, мази и сонное зелье. Во сне восстановление идет быстрее. Опять-таки, надеюсь, что больше тебе не потребуются наши комнаты.

— Как Його? — я вспомнил про потерявшего сознание мага. — Он тоже здесь?

— Да, — Дгоро поджал губы. — Он гостит у нас. Его комната рядом с комнатой Трипката Солоби.

Я откинулся на кровать. Они такие разные, но вот теперь оказались вместе.

— И как… они? — интересоваться судьбой одного Його было бы предательством.

— Трипкат ест все больше и набирается сил, но разум по-прежнему не спешит за телом. У Його пока одинаково плохо и с тем, и с другим. А я все жду те канийские травы, которые, быть может, помогут им. Плохо, когда ты ничем не способен облегчить страдания гостей, очень плохо.

— Уверен, ты делаешь все, что в твоих силах, Дгоро, — я попытался утешить лекаря. Он казался бледным и подавленным.

Лекарь промолчал. Я снова задумался о событиях той ночи. Архимаг поступил правильно, ему нужны люди, на которых он может положиться. А это в первую очередь те, кто готов принять самого себя. Його допустил ошибку не под водой, там он все сделал верно, а уже на поверхности. И теперь расплачивался за нее. Его помутненный после битвы и бегства от твари Тьмы разум не выдержал новой нагрузки.

— Дгоро, ответь мне на один вопрос. Допустим, что у тебя повредился какой-то инструмент, например, скальпель. Погнулся или даже сломался. Что ты с ним сделаешь?

— Отнесу мастеру, — не раздумывая, ответил лекарь. — У нас в Кании множество кузнецов занимается такой тонкой работой. Поэтому наши инструменты — не только лекарские — самые лучшие. А скальпель… — Дгоро вытащил его из кармана и задумчиво повертел. — Скальпель для лекаря больше, чем инструмент. Это продолжение руки. Это как еще один палец, позволяющий ему спасать жизни.

Лекарь убрал скальпель обратно. Похоже, что эти размышления отвлекли его от печальных мыслей. Воодушевляясь, он продолжил:

— У меня есть множество других, более примитивных инструментов. Например, пила для костей. Если сломается такая пила, то я выброшу ее и возьму новую. Главное, чтобы она была острой и с удобной рукояткой. А скальпель — дело другое. Сложно выбрать скальпель, который идеально подходит к твоей руке. И если один из моих сломается — а у меня их несколько, разного веса, длины, заточки, для разных операций — то я постараюсь сначала починить его. А если уж не получится, то придется подбирать новый.

— Спасибо, Дгоро, — я откинулся на подушку.

Скальпель. Казалась бы простая железяка, которую очень просто поменять на новую. Это проще, чем ремонтировать, гораздо проще. Заменить человека гораздо сложнее. Но и «починить» его после серьезных «поломок» вроде тех, которые пережили Трипкат Солоби и Його, тоже гораздо труднее.

Парваль даже не попытался. Я попытался проникнуть в замыслы архимага, в ход его рассуждений, но не смог. Значит, огневик для Парваля, даже несмотря на свои уникальные качества, оказался всего лишь «пилой для костей». Инструментом нужным, но вполне заменимым.

А кто же тогда я? «Скальпель» или «пила»? Что сделает архимаг, если и я «сломаюсь»? Перечеркнет мою карту или попробует помочь, либо хотя бы решит подождать? Я не знал ответа на эти вопросы.

— Спасибо, Люрет, — прервал мои печальные размышления Дгоро. — Ты вселил в меня надежду. Да, я могу помочь не всем. Мне придется ждать долгие дни и недели, пока привезут так нужные мне канийские травы. Но у меня есть другие инструменты и другие гости, которым я могу хоть чем-то помочь. Мне нельзя находиться в унынии, я должен возрождать у гостей жажду жизни. И, кстати, о гостях. Для тебя опять есть подарки. И опять-таки от девушек. Жаль, что ты проводишь столько времени у меня, а не с ними, — Дгоро бодро мне подмигнул.

Он попытался пробудить у меня жажду жизни. Я улыбнулся в ответ.

— Спасибо. А что за подарки?

Дгоро протянул мне два свертка, пожелал здоровья и вышел. Его ждали другие «гости».

Я развернул первый. В нем лежал крупный кусок гранита и записка. Даже не читая ее, я понял, кто преподнес мне такой дар. Я не знаю, что у магов Земли символизирует гранит, но содержание записки не вызывало двусмысленных толкований.

На клочке бумаги был изображен маг, перечеркнутый аж четырьмя линиями. Очень красноречиво и очень по-детски. Так, пожалуй, оно и к лучшему.

Во втором свертке оказался сплетенный из синего бисера браслетик. Я был уверен, что на этот раз она не обращалась ни к кому за помощью, а сделала его сама. В короткой записке была написано следующее:

«Выздоравливай, Люрет!

Мы тебя ждем!

Магна, Нессор…»

Всего я насчитал четыре дюжины подписей. Похоже, под пожеланием отметились все мои состихийники с Улицы Младших. Я сразу нацепил браслет на левую руку. Он был как раз под цвет мантии.