— Не связывайся с ней, Люрет, оно того не стоит. Сильва до сих пор ребенок. Испорченный и обиженный на весь мир ребенок. После того как ты ушел, она побежала искать Подогайна. И рассказала ему, что Парваль взял тебя в свиту. Она все надеется, что дядя начнет ее замечать. Но тому все безразлично, кроме собственных идей, — сказала она, развернулась и убежала обратно.

Я зашел в комнату. Там никого не было. Мой сосед пока отсутствовал. О его существовании говорила лишь куча разных вещей, наваленная прямо на одной из кроватей. На второй лежал мешок, выданный мне на складе вечно брюзжащим адептом Земли.

Похоже, он пережил все произошедшее гораздо лучше, чем я.

В комнате было тесновато. Две кровати, окно, выходящее в сторону порта, несколько крючков на стене, пара тумбочек, в углу — умывальник с зеркальцем. И это для свиты архимага? Не хотелось и думать, в каких условиях на острове жили все остальные.

Я вспомнил предостережение Далны, надутые губки Сильвы и решительно сунул подарок племянницы архимага в тумбочку. Пусть там лежит.

Затем вытащил из мешка бритву и убрал с лица наросшую за неделю щетину. Теперь я выглядел более-менее пристойно. Можно идти к Парвалю.

Лакрис.

4 года назад.

Подготовка к экзаменам отнимала уйму времени. Я забросила все остальные дела. Обидно было отказываться от морских прогулок по Теневому морю и от поездки в Канию.

Я давно собиралась посетить знаменитый карнавал в Гозре — мне про него рассказывали много интересного — но в этом году он совпал с выпускными испытаниями в Академии.

Поэтому, скрепя сердце, я отклонила приглашение одного своего давнего и очень симпатичного поклонника. Пожалуй, я могла даже назвать его другом.

После того как я дала ему от ворот поворот на прошлогоднем балу в Академии, он перестал ко мне приставать. И общаться мы начали чисто по-дружески. Меня это вполне устраивало.

А поездку я бы оплатила и сама.

После смерти Серого несколько месяцев назад, мы продали наш дом в Лакрисе, рассчитались с многочисленными долгами дорогого папочки, а оставшиеся деньги поровну разделили между собой. Бурая сразу после похорон уехала в очередную экспедицию на север, смерть мужа ее нисколько не огорчила.

Я понемножку тратила деньги на обновки и поездки. Они подходили к концу, но я рассчитывала после выпуска из Академии найти неплохую работу. Мне уже поступило несколько любопытных предложений.

Что сделал со своими деньгами Синий, я не знала. Скорее всего, решил приберечь до окончания Академии. Он успешно завершил первый курс, получал стипендию Совета магов и не слишком нуждался в средствах.

Продать дом мы решили вместе. Семья давно перестала собираться там, а содержать двухэтажный особняк было накладно. Единственную вещь, которая нас объединяла — общий портрет — мы отдали на хранение старому другу семьи магистру Воздуха Варласу Кринтиру.

Он же посоветовал нам художника, который сделал с картины три миниатюрные копии. Мне, Синему и Бурой.

В Академии нынче было пустынно. Обычные экзамены уже закончились, и студенты разъехались по домам. Братик укатил в Канию, там у какого-то его приятеля было поместье на берегу озера. Они собирались отдохнуть и попрактиковаться в магии.

Но на мои экзамены Синий обещал вернуться. В отличие от Бурой, которая намеревалась провести на севере не меньше года. Или пока не кончатся оставшиеся от продажи дома деньги.

За теорию я не волновалась. С нас, огневиков, ее не слишком требуют. Большинство моих состихийников, если говорить начистоту, не отличается выдающимися интеллектуальными способностями.

Мне с ними откровенно скучно, а на всех экзаменах я на их фоне выгляжу очень умной. Синего это всегда забавляло.

Теория — это, в первую очередь, к магам Земли. Их заклинания требуют тщательной подготовки и долгих расчетов, а не силы воли и готовности к мгновенной импровизации.

Занудней только некромантия, но в Лакрисе она всегда была под запретом. Мертвяками пусть в Диммире занимаются.

Я сидела в своей комнате и читала трактаты, но не те, в которых приводятся громоздкие схемы и формулы, а более прикладного характера.

Как правильно распределить энергию, чтобы хватило на максимальное количество огненных стрел, как рассчитать примерную траекторию шара, чтобы можно было попасть точно в цель из укрытия, как быстрее выставить щит нужной силы.

Иногда голова начинала болеть от избытка информации. Но я утешала себя тем, что большинство моих состихийников не сможет даже прочитать то, что я умудрилась понять.

Потом я шла на пустырь на берегу моря, отведенный Академией для таких вот занятий студентов, и применяла эти знания на практике. Метала стрелы и шары, плела огненные сети, ну, и развлекалась по-разному со своей стихией.

Особенно забавно было запускать языки пламени к самой кромке воды. Там обычно собирались студенты в синих мантиях. Их очень удивляли огоньки, выпрыгивающие, как будто, из моря.

Я достаточно быстро поняла, что посох мне особо не нужен. Он, конечно, помогал концентрировать энергию, но только поначалу. Потом навык отрабатывался, заклинания получались сами собой и неудобная деревяшка только мешала.

Теорию я сдала достаточно просто и даже заслужила похвалу от декана Итриса Кардо. Оставалась практика.

За три дня до экзамена я снова появилась на пустыре. Обычно там находилась парочка преподавателей. Они следили, чтобы студенты не покалечили себя или друг друга, и помогали советами.

Но сегодня никого из учителей я там не увидела. А мне как раз нужна была подсказка. Я не знала, как можно изменить размер ячейки огненной сети после ее создания.

Я пыталась несколько раз, но заклинание то разваливалось полностью, то сеть превращалась в сплошную огненную пелену.

Я еще раз оглядела пустырь. Преподавателей не было, десяток студентов отрабатывал самые простые заклинания. Получалось у ребят не очень, так что за советами к ним обращаться не стоило.

На самом краю я заметила незнакомого мага в красной мантии. На виде ему можно было дать лет тридцать. Уже не студент, но и среди преподавателей я такого не видела. Видимо, относительно недавний выпускник.

Решил посмотреть на подрастающую смену. Или так, мимо проходил. Что ж, в любом случае, он мог знать ответ на мой вопрос. Я подправила прическу и пошла к нему.

Он сразу засмущался и пробормотал в ответ что-то невнятное. Но я настаивала, я это хорошо умею, и маг согласился помочь. Вместе мы разобрались с сетью, я поблагодарила его и ушла, даже не узнав имени огневика. Впрочем, я успела отметить его симпатичное лицо и хорошую фигуру.

На фоне всех прочих худосочных и физически неразвитых магов он выделялся в лучшую сторону. Внешность, конечно, это еще не все, но очень приятно, когда на человека можно смотреть без отвращения. А уж если он сразу вызывает симпатию…

Следующие два дня прошли похожим образом. Я изучала трактаты, шла на пустырь, а если что-то не получалось, то просила совета у все того же мага. К этому времени я уже знала, что он появился неделю назад.

Приходит каждый день и смотрит. Смотрит на меня. Кто мне об этом сказал? Не сам огневик, конечно. Он, как и в первый раз, давал мне короткие, но очень полезные советы.

Экзамен я сдала блестяще. Даже скупой на похвалы ректор Академии Лидос Отон весьма многословно отметил, как уверенно и красиво я прошла испытания.

Декан Итрис Кардо заявил, что он гордится мной и твердо уверен в моих блестящих перспективах. А Хлой Орженс, мой старый милый Хлой, столько сил потративший на мое обучение, тихо плакал от счастья и гордости за меня.

Если я и преувеличиваю, то совсем немного.

После экзаменов мы, разумеется, пошли в лучший трактир Лакриса. Все вместе, и даже те двое, которые умудрились завалиться. Им теперь предстояло отучиться еще год на последнем курсе и попробовать пройти испытания снова. Что ж, им тоже было за что выпить.