— Мадам, оказывается у меня очень хорошее произношение. — с улыбкой сказала Пелагея, — По крайне мере, охраннику очень понравилось.

После этой фразы мадам и её воспитанницы залились смехом, кроме Марианны, которая лишь улыбнулась.

Утром в имени Геворкян началось, как обычно, с совместного завтрака. Первая в столовую спустилась Надя, чтобы помочь пожилой кухарке Кларе накрыть на стол.

— Надежда Михайловна, не нужно так утруждаться. — Клара была в смущение, — Наталье Алексеевне это вряд ли понравится.

— Я только рада тебе помочь. — ласково произнесла Надя.

Закончив сервировку, кухарка ушла завтракать на кухню. Вскоре в столовую пришли Аглая и Марианна.

— Всё в порядке, Глаша? — спросила Надя, сев за стол.

— К чему такие вопросы? — Аглая села напротив сестры.

— Мне показалось, ты вчера ночью ревела. — объяснила Надежда, а потом она обратилась к Марианне, та утвердительно кивнула, — Значит мне не показалось?

— Ревела? Вам что одинаковые сны приснились? — с долей отвращение произнесла Аглая.

Затем Марианна показала газету "Феодоровский вестник", на которой была вырезана фотография на первой странице.

— Ма, какого чёрта? — возмутилась Глаша, — Ты что рылась в моих вещах?

Марианна написала на своём браслете записку: "Она лежала в нашей комнате в общей мусорной корзине."

— Вообще-то газета у нас одна на всех. — Надя взяла газету у Марианны, — Или ты забыла, что мы "Феодоровский вестник" каждое утро читаем?

— Можно подумать нам больше читать нечего. — огрызнулась Глаша, отняв у сестры газету.

— Глаша, дело не в газете. Что с тобой происходит? Ты в последние время сама не своя! — обеспокоилась за сестру Надежда.

— Надя, тебе какое дело? Какого чёрта ты строишь из себя заботливую мамочку? — сестру к спокойствию попыталась призвать Марианна, но это ещё сильней заводило Аглаю, — Ма, не провоцируй меня сейчас!

И вот, когда ситуация была близка к точке кипения, в столовой появилась Пелагея с весёлым возгласом: "Доброе утро, сестрёнки!" Внешний вид грации привёл сестёр в состояние лёгкого шока. Девушка была одета в белую блузку вместе с тёмно-синими широкими брюками.

— Мда, совсем чокнулась. — уже спокойно сказала Аглая, — Ты зачем у Семёна брюки стащила?

— Вообще-то это шаровары! Я их купила, когда выполняла задание в Южном Рюрикславе. — объяснила Пелагея, — И между прочем, их там носят даже женщины.

— Ну, они там и в парандже ходят, но ты же её не надеваешь. — сказала Надя.

Марианна широко улыбнулась и тихонечко похлопала в ладоши. За такую поддержку, Пелагея крепко обняла сестру, сказав: "Хоть ты меня поддерживаешь! Спасибо, Ма!"

Пока в столовой не появилась мадам Геворкян, грации стали обсуждать новости, которые были написаны в свежем номере газеты "Александроградские комментарии"

— О, какой заголовок! — сказала Пелагея, читая газету, — "Савва Демидов святой?"

— А что? Он подходит под это определение. — сказала Надя, — Его инженерный гений, можно сказать, полностью преобразил облик всего острова. И как человек, он тоже был очень замечательным.

— Ты его лично знала? — спросила Глаша.

— Да. — и прежде чем сестры завалили бы её чередой вопросов, Надя обратилась к Пелагеи, — Так что там под заголовком?

— Сейчас. — Пелагея начала чтение статьи, — "Прошло два с половиной года с тех пор, как один из самых талантливых инженеров батюшка Савва Демидов погиб в результате несчастного случая…"

— Ой, прям несчастный случай! — усмехнулась Глаша, на что Марианна с вопросительным выражением лица резко взмахнула рукой над своей шеей, — Да, Ма, я думаю, что это было убийство!

— Откуда такие выводы? — спросила Надя.

— Вы помните, как мадам однажды рассказала, что батюшка каким-то образом перешёл дорогу митрополиту Андрею.

— Это всего лишь предположение Натальи Алексеевны. — сказала Надя.

— Ну, а какие доказательство того, что это был несчастный случай? — спросила Аглая, — Полиция заключение вынесло, но доказательств не озвучило.

— Э, девоньки, мне продолжить читать? — спросила Пелагея, и после молчаливого согласия она продолжила, — "… С тех пор вопросы о канонизации среди жителей острова становятся более актуальны. И вот, наконец, митрополит феодоровский Андрей объяснил, почему вопрос о канонизации Саввы Демидова хотя бы в лике блаженного не будет даже обсуждаться."

В этот момент в столовую зашла Наталья Алексеевна.

— Доброе утро, милые. — поздоровалась мадам Геворкян.

Наталья и её воспитанницы приступили к трапезе. Когда же она закончилась, мадам позвала Надежду к себе в кабинет.

Зайдя вместе с Надей в свой кабинет, Наталья достала из своего стола несколько бумаг.

— Прости, милая, что не даю тебе отдохнуть, но мне кажется, что для этого задания ты подойдёшь идеально. — объяснила мадам.

— И что же это за задание? — Надя села на против Натальи.

Мадам показала фотокарточку кучерявого мужчины с едва заметными морщинами на лбу. Его лицо с щетиной было широким, но скулы ярко выражены.

— Его зовут Лев Иннокентьевич Вахлаков. — рассказала Наталья, — Он один из богатейших промышленников Мономахобурга.

— Никогда о нём не слышала. — Надежда внимательно разглядывала фотокарточку, — Мм, красивый.

— Он нувориш. Разбогател на продаже велосипедах с бензиновым двигателем. В общем, есть сомнения его верности Империи. Нужно это проверить. Я думаю, ты подойдёшь для этого задания. Судя по слухам о его любовницах, ему нравятся блондинки.

— Подозреваете его в шпионаже?

— Нет, тут дело в маргинальных элементах внутри острова. Твоя задача подтвердить или опровергнуть подозрения контрразведки.

— Вот как! И сколько у меня времени?

— Он приехал в Александроград на неделю. Сегодня вечером он появится в казино "Золотая Македония", который принадлежит его другу. Познакомишься с ним там.

— Я не особо умею играть, мадам.

— Может это даже и к лучшему. Всё-таки чем быстрее ты попадёшь в его временное пристанище, где могут хранится нужные документы, тем лучше.

Выслушав задание, Надежда вышла в коридор. Там её ждала молодой конопатый лакей Семён.

— Надежда Михайловна, вам снова пришло письмо. — тихо и неуверенно произнёс Семён.

— Опять от отца? — после утвердительного кивка лакея, Надя раздражённо произнесла, — Я же всё ясно тебе сказала!

— Но…

— Я сто раз это говорила, скажу и в сто первый. Он для меня давно перестал существовать! Мне плевать, что с ним. Пускай он под забором сдохнет!

— Да, понял. Простите. — Семён решил вернутся к своим делам.

"Этот человек давно для меня уже умер" — подумала Надя, пытаясь унять дрожь.

***

Апрель 1910 год.

Надежда никогда не забудет ужасный кашель больной матери в старой халупе. Прошло пять месяцев с тех пор, как Надя вместе с родителями и старшим братом Павлом вынуждена была переехать в село в Крушинск недалеко от города Кутузово. Виной тому было очень плохое материальное положение, в которое семья Расцветовых попало из-за скандального ухода главы семьи из Гильдии механиков. Бывало даже такое, что Расцветовы целую неделю могли питаться только хлебом и водой. Когда же восемнадцатилетний Павел понял, насколько сильно бедствует семья, он ночью, никому ничего не сказав, сбежал из дома, оставив записку: "Кто-то должен зарабатывать в этой семье." Так Надежда стала опорой для своей матери, которая вскоре после побега старшего сына тяжело заболела. Надежда видела, как с каждым днём, красивая блондинка превращалась подобие тряпичной куклы с потухшим взглядом.