— Вы ведь помните слова Святых отцов? — спросил старейшина, жители хором утвердительно ответили, — Эти падшие девицы мерзки перед глазом Божьим! Они осквернили нашу святую слободу, а мы обязаны отчистить родной дом от греха.

После слов старейшин на лобном месте снова раздались гневные крики жителей слободы, а на эшафот взошли двое мужчин с плетями. Пелагея закусила нижнюю губу, а Фёкла начала рыдать. Вскоре всю слободу пронзили девичьи крики. С каждым ударом плетью возгласы жителей слободы становились всё более яростными. Чтобы отвлечься от адской боли, Пелагея ни на секунду не забывала о том, что она ни в чем не виновата, и Бог поругаем не бывает, чтобы не говорили жители слободы.

Когда всё закончилось, экзекуторы взяли девочек под руки и под улюлюкание толпы потащили к главным воротам. Когда Белянская слобода изгоняла девочек, жители надеялись, что провинившиеся умрут либо от болевого шока, либо через несколько дней от голода и обезвоживания.

И вот Пелагея и Фёкла остались одни в лесу. Когда рыжая девочка отошла от болевого шока она подползла к Фёкле. Любимая выглядела более ужасно. Её организм оказался куда слабее.

— Фёкла, миленькая, — проскулила Пелагея, — Держись, умоляю. Всё будет хорошо. Ты, милая, только держись!

— Это всё из-за тебя… Это ты виновата… — прохрипела Фёкла в предсмертной агонии, — Боже, будь милостив! Я во всём каюсь…

Не выдержав боли, Фёкла испустила дух. Пелагея начала нервно её трясти, но это было бесполезно. На рыжую девочку нахлынула истерика, которая заглушала боль. Она чувствовал нисколько боль физическую, сколько моральную. Любимая Фёкла предала перед смертью. Пелагея рыдала до тех пор, пока силы не покинули её. Перед тем, как потерять сознание, девочка услышала чьи-то шаги, но разглядеть никого не успела.

Очнулась Пелагея в хижине, которая, как позже выяснилось, принадлежала одинокому охотнику. В это время у него гостил мужчина, входивший в поисковую группу по поискам Анны Демидовой.

— По возрасту она подходит, — посмотрев на очнувшуюся девочку, сказал поисковик своему другу, — Но не по внешности.

— Наконец, очнулась. — сурово сказал охотник.

— Где я? — пропищала рыжая девочка.

— У меня в хижине. Я так понимаю, ты из слободы. И за что соплеменники тебя так? — спросил охотник, но девочка промолчала, — Ладно, можешь не отвечать. Я подлатаю твои раны, но остаться ты тут не сможешь, мне лишний рот не нужен.

— Но куда я пойду?

— А знаешь, — вмешался поисковик, — Ты можешь поехать со мной в Машино. У нас там есть Дом трудолюбия. Думаю, тебя там приютят.

У Пелагеи не было другого выбора, кроме как согласиться.

Во время пути в Машино девочка была аки воду опущенная. Из головы не выходили последние слова Фёклы. Поисковик пытался узнать причину грусти, но Пелагея всю дорогу молчала.

В Доме трудолюбия госпожи Лариной жизнь была, конечно, не простой, ибо к девочке из Белянской слободы относились с большой долей скептицизма, но эта жизнь здесь была куда лучше, чем в злобном месте, в котором она выросла. Так Пелагея и жила в доме трудолюбия до декабря, пока в её жизнь и в жизни ещё троих девушек не пришла мадам Геворкян.

***

Когда Пелагея зашла в мастерскую Якушева через открытый чёрный вход, она стала свидетельница того, как Феодор, сидя за столом напротив фотокарточки Екатерины и револьвера, заливал своё горе водкой. Зрелище было поистине печальное.

— О! — безутешный вдовец достаточно быстро обратил внимание на Пелагею, — И зачем ты сюда явилась?

— И не стыдно тебе? — с печальным укором спросила девушка, — Пока ты тут себя жалеешь, убийца Кати безнаказанно гуляет на свободе.

Вдруг Феодор резко схватил револьвер и направил на любовницу покойной жены. На Пелагею это не произвело никакого впечатления, она лишь подавила внутри себя отвращение.

— Назови хотя бы одну причину, — злобно прошипел Феодор, — Почему я не должен в тебя стрелять.

— Ты знаешь, что я невиновна, — спокойно сказала рыжая грация, — А я знаю, что ты тоже её не убивал.

Это объяснение для Феодора оказалось вполне разумным. Положив пистолет на стол, вдовец сел за стол и продолжил заливать своё горе водкой. Взяв рядом стоящий стул, Пелагея села напротив Якушева.

— Этот ребёнок был не от тебя, ведь так? — догадалась Клёнова.

— А ты не ухмыляйся! Она и тебе рога наставила. — с отвращением произнёс Феодор, — Думаешь, она по любви хотела с тобой сбежать Мономахобург? Она и тебя использовала, глупая ты девка!

— Послушай, — сквозь зубы процедила Пелагея, схватив мужчину за грудки, — Вместо того, чтобы изливать яд друг на друга, давай напряжём извилины! Кто ещё мог сделать такое с Катей? Подумай!

В этот момент Феодор как будто протрезвел. Он начал лихорадочно соображать. По его взгляду, Пелагея поняла, что у вдовца есть подозреваемый.

— Вот ублюдок! Он вполне мог такое сделать! — затем Феодор обратился к Клёновой, — Завтра этот вонючий подонок будет в Главном городском храме.

— Значит завтра мы отправимся туда! — поддержала рыжая грация.

Ближе к вечеру все приготовления к свиданию были завершены. Несколько минут Надежда стояла у зеркала, пытаясь успокоиться. Положив руку на грудь, девушка почувствовала, как сердце бешено стучит. Надя медленно затягивала воздух в лёгкие, и через какое-то время она почувствовала облегчение. Плавно опустив руку перед зеркалом, светлая грация подошла к своему письменному столу. У неё было ещё немного времени, чтобы привести небольшую стопку бумаг в порядок. Такая медитация тоже помогала душевному состоянию. Иногда девушка перечитывала письма от поклонников из высшего общества. В большинстве своём она не вникала в их содержания и про себя же лишь оценивала стиль письма. В них были высокие, но неискренние комплименты. Надежда понимала, что нужна этим “рыцарям” лишь, как трофей. И Лев Вахлаков не был исключением.

Убрав любовные признания в ящик стола, взгляд Нади упал на старый пожелтевший конверт. Письмо отца Саввы было единственно дорого сердцу, хоть конверт так и не был вскрыт. Девушка по-прежнему не была готова прочитать попытку батюшки примирить отца и дочь, хотя она была уверена, что Савва искренни хотел помочь. А сейчас, когда его уже нет в живых… Имеет ли смысл прочтение этого письма?

— Надежда Михайловна, — Клара окликнула девушку, прервав её рассуждения, — Наверное, вам уже пора.

Молча кивнув, Надя убрала конверт в ящик стола и, взяв горжетку и ридикюль, вышла из комнаты.

Служанка проводила грацию до повозки. Когда Надя села в экипаж, она с доброй улыбкой помахала Кларе и велела кучеру двигаться в отель “Петрополь”.

Приехав к парадному входу фешенебельного отеля, Надежда перед тем, как войти, открыла свой ридикюль. Проверив наличие маленького зелёного пузырька, девушка сделала глубокий вдох, расправила плечи и уверенной, но быстрой, походкой вошла в “Петрополь”.

Искать Льва Иннокентьевича долго не пришло. Он сидел в вестибюле с букетом белых роз. Увидев девушку, мужчина краешком губ улыбнулся и, встав с места, подошёл к ней.

— Надежда Михайловна, — Лев поцеловал руку Надежды, — Я рад, что вы в последний момент не передумали.

— Я не из пугливых, Лев Иннокентьевич. — приняв букет роз, Надя насладилась ароматом цветов, — Очень красивые.

Взяв девушку под руку, Лев вместе с ней направился в свой номер. Уже внутри мужчина помог Наде снять горжетку и пригласил её за стол со свечами, шампанским и фруктами.

— Благодарю, Лев Иннокентьевич, — Надежда, сев за стол, накрыла салфеткой свои колени.

— Можно просто Лев. — мужчина, сняв пиджак, взял в руки бутылку шампанского, — А вы позволите называть вас Надеждой?

— А… Думаю, да. — смутилась светлая грация.

Тихий звук открывающейся пробки шампанского заставил девушку слегка вздрогнуть. Лев же, издав смешок, налил напиток в бокалы. Надя поняла, что это её шанс.