«Подснежниками воздух пахнет…» Подснежниками воздух пахнет и набухающей землёй. Я сяду на скамейке в парке дышать вечернею весной. А вдалеке, в остывшем доме, погаснет свет в твоём окне. Ты не узнаешь в полудрёме, что я опять ушёл к весне. Что мне ни капельки не скучно ходить у краешка реки. Ходить и слушать, очень слушать траву, деревья и гудки. В такую ночь, в такие вёсны мне всё доступно, всё дано. Хожу, забрасывая звёзды в любое тёмное окно. 1963 «Берега водой распирает…» Берега водой распирает, развесёлой такой водой! Волга спину свою разгибает, поднимая лёд голубой! Вырываются волны-птицы из холодных чёрных глубин. И грохочет, сорвавшись, пристань на плечах недовольных льдин. Льды гремят, взрываются словно! Разметало брёвна кругом… «Ледоход» – слишком плавное слово: ледолом, ледобой, ледогром!.. 1963 «Туманные аллеи…» Туманные аллеи, блестящие кусты. Клёны, как олени, глядят из темноты. Снега жду большого, а приходит дождь: шорох, шёпот колышут ночь. Размокшей земли сторонятся люди. Может быть, зимы вообще не будет? Может, после осени хлынет весна? Волга – будто озеро. Тишина. По улицам, как леший, всю ночь хожу. Зелёный, уцелевший в ладонях лист держу. Не спится мне, не спится, не хочется домой. А улицам снится – каждой – сон свой. А земле снятся, синие слегка, мягкие, пушистые тёплые снега. 1963 «Гладит тихий ветер…» Гладит тихий ветер холодный обелиск. Склонились низко ветви, сугробы улеглись. Смелея постепенно, прозрачна и нежна, на клавишах ступенек играет тишина. Сырым снежком лохматым укутана земля. А в ней – лежат ребята, такие вот, как я. С Урала и из Крыма, а здесь, в степных краях, накрыла их, накрыла тяжёлая земля. По городу летают снежинки февраля. Земля моя – святая, красивая земля. Для ГЭС и пашен годная, вбирая свет, дожди, она лежит, свободная, у павших на груди. 1964 Баллада о рассвете
…Я разрывал тугие струи ливня, я должен был дойти иль доползти. Трава гудела. Клокотали листья. И тучи – чёрным валом! – впереди… Рассвет немыслим. Ериков кипенье. И ветра необузданная злость. Казалось, в пойме было в эту ночь сплетенье всех ураганов и великих гроз. Металась ошалелая дубрава… Ну а потом такое началось!.. Не помню, как до хутора добрался. Запомнил только: зорька… улеглось… Стою один, туманится вода… Но голоса людей уж рядом где-то. Подрагивает синяя звезда в ладонях онемевшего рассвета. Висит над Волгой удивлённый месяц, и катер вдалеке гудит… гудит… Рассвет и я, пришли мы к людям вместе. И – солнце подымалось впереди!.. 1964 «Апрелем улицы продуты…» Апрелем улицы продуты. Встаю пораньше неспроста. Торжественно взлетает утро, прозрачно крылья распластав. Своей дорогою старинной уходят ночь и тишина. И тает медленно, как льдина, большая белая луна. Дожди апрельские, пролейтесь! Я по утрам всегда вас жду. Шуршит сиреневый троллейбус, а я не еду – я иду! Наполнены зарёю лужицы, светлеет тонкий горизонт. Еще часок – и день закружится, как голубое колесо!.. …Газеты свежие листает троллейбус ждущая толпа. А я иду. И вырастает за Волгой солнце, как тюльпан. 1964 Порт Всё утихает постепенно, вечерний воздух густ и свеж. Сбегает зыбко по ступеням задумчивый фонарный свет. Забыты до утра заботы, уснули радость и беда. Всё утихает. Лишь работа не утихает никогда. Гремят у чёрной Волги краны, их развороты тяжелы. И звуки бьются с силой града в сплочённость летней тишины. Идёт обычная работа, работа, нужная всегда. А звёзды, будто капли пота, дрожат и падают в суда. А волны вспененные кружатся и бьются грудью о причал. Луна сутулая, как грузчица, уносит полночь на плечах. 1964 |
