– И что он вам сказал?

– Он сказал, что, возможно, нашел путь изменить мир и сделать его… – старичок задумался, нетерпеливо защелкал тоненькими костлявыми пальцами. – Ну лучше, что ли…

– А потом? – уже не скрывая интереса, спросил Примус.

– Потом… – антиквар ласково улыбнулся оперуполномоченному. – Потом он ушел.

– Хорошо, – разочарованно кивнул Примус. – Погодите, я сейчас все запишу, а вы распишетесь. Что я записал правильно.

Антиквар удивленно посмотрел на него.

– Погодите! – сказал он. – Но ведь эта не вся история!

– Не вся?

Антиквар кивнул.

– Думается, вам будет интересно знать, что совсем недавно принесли символ сферических мистерий назад. Но принес его не тот человек, который купил. Его принес совсем другой человек. У меня даже появилась мысль, что он приобрел это яйцо не совсем достойным путем. Понимаете, таким людям предметы антиквариата совершенно не нужны, разве что эти предметы будут сделаны из куска золота и усыпаны драгоценными камнями. Но поскольку никто меня не предупреждал… Короче, я принял это яйцо назад. Я даже не стал брать его на комиссию, я заплатил покупателю тысячу рублей, и он был страшно доволен.

– А фамилию его вы, конечно, спрашивать не стали?

Старый антиквар оскорбился и погрозил собеседнику пальцем.

– Ошибаетесь, – сказал он. – Прибыль, конечно, дело немаловажное, но Матвей Гараев не привык нарушать законы. Я взял у него паспорт и оформил акт приемки.

– И вы уверены, что это именно то яйцо? – уже добрее поинтересовался Примус. – Ну, вы же знаете, Матвей Ипполитович, копии в одном экземпляре не бывают.

– Я держал символ мистерий в своих руках, – важно сказал старичок. – Поэтому я совершенно точно могу сказать, что яйцо было тем самым.

– Квитанция у вас? – заторопился Примус.

– Молодой человек, – с расстановкой сказал антиквар. – Я стараюсь держать документацию магазина в порядке. Закон надо уважать, если ты перешагнешь через закон, в другой раз он через тебя переедет!

– Данные вы списали с паспорта?

– Я же сказал, – старичок явно проявлял нетерпение и словно удивлялся милицейской бестолковости. – Я взял у него паспорт и оформил акт. Акт я подшил в бухгалтерских документах. Я аккуратный человек, не люблю, когда в делах у меня какие-то беспорядки.

– А описать того, кто принес яйцо, сможете?

– Мужчине было около сорока лет, ростом он был где-то около метра семьдесят, может, немного повыше. Прическа короткая. Жесткий ежик над жестким лбом. Уши злые, треугольные и тесно прижаты к голове, резкие вертикальные морщины на щеках. Глаза серые, губы тонкие, нос прямой, – прикрыв глаза, перечислил антиквар. – На правой руке у безымянного пальца нет одной фаланги. На левой – между указательным и большим пальцем – татуировка: морской якорь и вензель «В», выполненный в прописной манере.

Вот так, главное общаться с людьми, что-нибудь интересное обязательно выплывет! Оперуполномоченного Евграфова съедало нетерпение.

– Значит так, Матвей Ипполитович, – сказал он. – Сейчас берем машину, едем в магазин и изымаем квитанцию. Яйцо вы уже продали?

– Нет, – признался антиквар. – Это же штучный товар, на любителя.

– Вот-вот, – сказал Примус. – Этот самый символ мистерий тоже придется на время изъять. А потом мы с вами вернемся назад. Вы с нашими экспертами попробуете фоторобот сделать. Вы же его хорошо запомнили? Ну того, кто яйцо вам обратно принес?

– Как вас, – сказал старик. – Честно говоря, вы оба мне менее симпатичны, чем купивший у меня яйцо Илья. С него я хоть прибыль поимел, а с вас одни убытки, неприятности и волнения.

Если верить акту антиквара Гараева, скульптурную статуэтку, символизирующую сферические мистерии, сдал 30 июля некто Геркин Бронислав Дмитриевич, проживающий по улице Чуйкова, дом 25, квартира 14. Примус позвонил в розыск районного управления внутренних дел по Центральному району и навел справки. В розыске Геркина хорошо знали, два раза отправляли его в Урюпинскую колонию за кражи личного имущества граждан. Узнав это, Примус поскучнел: квартирный вор очень редко подписывается на убийство, разве что крайние обстоятельства его к этому вынудят. Не исключался вариант, что этот самый Геркин мог совершенно случайно оказаться в доме убитого, увидеть раскрытую дверь, заглянуть в квартиру и прихватить на память о посещении некоторые сувениры. Правда, только дебил мог что-то взять из квартиры с криминальным трупом. Судя по предыдущим кражам, Геркин особым интеллектом не отличался: раз, хорошо почистив квартиру одного торгового работника, он принялся распродавать ворованное барахло прямо из своей квартиры. Поэтому и был взят с поличным бдительным участковым инспектором. Из украденного он успел пропить только несколько золотых изделий и шубу из шкурок енота, о которой обворованная торгашка горевала больше всего, даже морду гражданину Геркину поцарапала на очной ставке, когда ее по какой-то причине провел следователь. Енотовая шуба стоила Геркину трех лет общего режима. А второй раз Геркин полез в чужую квартиру с великого бодуна, обнаружил в холодильнике литр водки «Капель» и тут же оскоромился, закусывая сухой вермишелью, так как ничего более существенного в квартире не оказалось. С выпитого Геркина потянуло в сон, он и прилег на хозяйской постели, которая поразила его своими размерами и накрахмаленным бельем. Но тут на беду Геркина в квартиру заглянула соседка, которой хозяева при отъезде поручили следить за имуществом. Обнаружив на шикарной постели маленького грязного мужчинку, она тут же вызвала милицию. Здоровый сон в чужой квартире принес Геркину еще три года, но уже усиленного режима, а за незадачливым вором прочно закрепилась кличка «Соня».

Так что вполне можно было ожидать от Бронислава Дмитриевича самых нестандартных ходов и решений.

– Покажь символ мистерий, – сказал Нечаев. – Любопытно ведь, верно?

– Спрашиваешь! – Примус полез в свою потертую объемистую папку и достал уложенную в прозрачный полиэтиленовый пакет скульптурную группку. Все вместе в размерах не достигало тридцати сантиметров. Как и рассказывали антиквар и Зямин, скульптурная группа представляло собой яйцо, которое обвивал искусно сделанный змей. Яйцо было синего цвета, змей серебристым, а вместо глаз у него были зеленые изумрудики. Тело змея покрывали золотистые насечки.

– Красивая вещица, – сказал Нечаев, взвешивая скульптурку на руке. – Только не из-за нее нашего дорогого доктора грохнули, совсем не из-за нее. За две с половиной тысячи не убивают.

– Ежу понятно, – нахально сказал Примус и спрятал символ сферических мистерий в папку. – А за что?

– Вот найдем убийц и спросим, – пообещал Нечаев. – Что, выдернем Броньку, пошепчемся с ним насчет таинств мистерий?

– Предъявить ему нечего, – сказал Примус. – Хоть бы отпечаток пальца оставил…

– Но в квартире он был?

– Может, и был, – вздохнул Примус. – Но могло и так случиться, что эту вещицу ему на реализацию настоящие убийцы передали. Что тогда? Обрубим концы – уже не соберем.

В кабинет Нечаева заглянул Гусев, и начальник сразу вспомнил, что до сих пор не придумал ему достойного наказания за доблестное поведение при проверке режима секретности. Но Гусев сразу же сделал невинное лицо и сказал:

– Товарищ полковник, там При… Евграфова к телефону.

– Разрешите? – сказал Примус и, не дожидаясь ответа, скользнул за дверь.

Звонила Вика.

– Товарищ старший лейтенант, – сказала она. – Вы уже забыли бедную женщину?

– Что ты, – искренне сказал Примус. – Просто у нас сейчас такая запарка!

– И вам совершенно наплевать на то, что работники здравоохранения мучаются, можно сказать болеют от отсутствия внимания и ласки? – хихикнула Вика. – В общем, я позвонила тебе сказать, что совершенно случайно нашла рабочую тетрадь Ильи Николаевича. Или она тебе уже не нужна? Вы нашли, кто его убил?

– Что ты, Вика, конечно же нужна, – сказал Примус. – Уже лечу. Клянусь, брошу все, только в магазин заеду.