Уже через двадцать минут я стояла и смотрела, как дельталёт становился точкой у горизонта. Сердце сжималось от мысли, что всё это, я вижу в последний раз. Что ждёт там, в другом мире, неизвестно, а здесь всё такое близкое, родное, с которым совершенно не хотелось расставаться.

Я перевела взгляд на девушку, которая вот уже пять минут крутилась на месте, с раскинутыми в стороны руками, и на её мрачнеющее с каждой минутой лицо. Снова накатила грусть и тут же вспомнились наши с отцом разговоры. Он всегда меня учил, что нужно стараться находить положительное в любой ситуации: «Даже если сломаешь палец, скажи богам спасибо за то, что не руку, а если сломаешь руку, скажи спасибо, что не шею». Тяжело конечно это всё переводить на реальную жизнь, но попробовать нужно, тем более выбора всё равно нет. Придётся отдаться на милость судьбе и постараться найти во всём происходящем позитив.

Пока я размышляла и философствовала, Даркария стала бегать от одного края дороги к другому — зигзагами. Она, то хваталась за голову, то опять крутилась на месте. Что-то явно шло не так. Уже начинало темнеть, а её забеги, похоже, пока не приносили положительных результатов.

Найдя себе старый пенёк у дороги и сев, я спокойно наблюдала за её метаниями, в душе надеясь, что у неё ничего не получится, тогда можно со спокойной совестью отправляться домой к родителям. Стала прокручивать эту мысль, раз за разом, и чем больше проходило времени, тем сильнее надежда начинала крепнуть. Словно почувствовав с моей стороны такую подлянку, богиня обернулась и в одно мгновение оказалась рядом.

— Мало того, что я из-за тебя в этом мире уже в третий раз и теряю свои силы, — прошипела она, — так ты вдобавок радуешься тому, что у меня не получается определить место разрыва!

— Ну, если вы, не спрашивая моего мнения, решили отправить меня в другой мир, это ещё не значит, что я буду мычать и блеять по указке, — не скрывая раздражения в голосе, ответила ей.

— О, если бы ты не нужна была моей сестре, — переходя на крик, выдала богиня, — вместо тебя, на этом месте, уже давно бы лежала горстка пепла.

— Если бы я не нужна была вашей сестре, — ответила ей в тон, теряя терпение и страх, — вас здесь не было бы, а я не стояла на этом месте и не мечтала, чтобы вы испарились.

Когда Даркария посмотрела на меня, её глаза вспыхнули такой яростью, что казалось, она приведёт сейчас в действие свою угрозу. Моё сердце ушло в пятки и возвращаться, похоже, не собиралось. Я прикусила язык, кляня себя за несдержанность, а в памяти всплыла фраза: «Язык мой — враг мой». Это было точно про меня. Глаза, почему то закрываться не хотели, чтобы не видеть предстоящей расправы, но шла секунда, другая, а ничего не происходило. Богиня, посверлив меня взглядом, отвернулась.

Мне вдруг стало стыдно, за своё поведение и захотелось извиниться. Я даже открыла рот для этого, но язык шевелиться отказался. Похоже, кое-кто разозлился не на шутку, но так как избавиться от меня нельзя, Даркария обезвредила причину своего раздражения — мой язык. И ведь сама предупреждала, что её лучше не злить, но кто же знал, что она так бурно отреагирует на констатацию фактов. Сегодня точно был не мой день.

Я хлопала глазами, стараясь произнести хоть слово, но толку было ноль. Паника, уже в который раз начала мне сигналить, требуя свободы. Как же я дальше жить буду, а вдруг это навсегда?

Девушка, в это время, уже не обращая на меня никакого внимания, вновь принялась за поиски, но метаний больше не было, словно, выплеснув всё своё раздражение, она успокоилась и сосредоточилась.

Минут через пятнадцать, я услышала её радостное восклицание.

— Наконец-то, Рьяна, иди скорее сюда. У нас в запасе есть всего лишь пара минут. Я уже начала волноваться, что застряла здесь с тобой надолго, — весело щебетала она, когда я подошла, — но у меня всё получилось. Так, а теперь, слушай меня внимательно. Когда увидишь мерцание в воздухе, произнесёшь, следом за мной, слова переноса. Главное — повторяй громко и чётко. Если что-то напутаешь, застрянем здесь ещё на месяц, ведь разрыв теперь открывается раз в месяц: в полнолуние, на стыке дня и ночи, а мой резерв, итак на исходе. Не подставляй меня и своих родителей, не вздумай напутать что-то специально, тем самым ты поставишь клеймо позора на свой род. Всё поняла?

Я отрицательно покрутила головой. Всю весёлость Даркарии словно рукой сняло. Видно было, что она вновь стала закипать.

— И что же тебе не ясно? — сверкнув глазами, спросила она.

Ничего лучше не придумав, я начала открывать и закрывать рот, при этом тыкая в себя пальцем и мотая головой. Вначале, на её лице отразилось непонимание, а потом я подумала: «Как же ей объяснить, что не могу говорить: язык не двигается». И она, будто услышав мои мысли, тут же хлопнула себя по лбу.

— Твою же дивизию! — вцепившись себе в волосы, ругнулась она.

У меня глаза округлились от удивления. И где она нахваталась таких слов?

— Сестра меня уроет. Ведь она говорила, что меня, с моим темпераментом, нельзя подпускать к людям, — тем временем продолжала она, — но я настояла и вот результат. Заклятие немоты спадёт только через час. Что же делать? Неужели я вновь провалила задание?

Мне даже стало, её немного жаль: такая она была сейчас несчастная, но с другой стороны, сама виновата, не надо разбрасываться заклинаниями.

В этот момент, в двух шагах от нас, воздух стал, словно уплотняться, начиная мерцать. Я затаила дыхание, ожидая развития событий. В душу закрадывалось сожаление о том, что скорее всего так и не увижу тот чудесный мир, которым так восхищался отец. Вроде и радоваться должна, ведь этого хотела, но что-то было не радостно.

Даркария вдруг замерла, напряжённо о чём-то думая, а потом, посмотрев на меня странным взглядом, решительно подошла.

— Я нашла выход из этой ситуации, но будет немного больно — придётся потерпеть. Зато от этого ты только выиграешь, ну и я тоже добьюсь желаемого, если доставлю тебя в относительной целостности.

Её слова меня насторожили. Что она задумала? И это выражение: «в относительной целостности», явно не к добру. Пока я стояла и размышляла, как мне на всё это реагировать, случились две вещи — мерцание достигло придела, приняв форму овала, примерно три метра на полтора, и у моей новой знакомой, на её холёной ручке, вырос звериный коготь, острый как бритва. Если бы я могла, то дала дёру, но как назло ноги стали подкашиваться от пережитого волнения, не давая сдвинуться с места, хотя возможно это было следствие нового заклинания богини. В моё благоразумие, она явно не верила.

В один миг, Даркария схватила мою руку и полоснула когтем по ладони, а затем, то же проделала и с другой моей рукой. Слёзы брызнули из глаз от боли и неожиданности, но вместо крика из горла вырвался всего лишь хрип. Капли крови стекали по ладоням и падали на землю, но я даже пошевелиться не могла, а значит, это точно были проделки своенравной богини.

На этом она не остановилась. Я в ужасе смотрела на то, как она точно так же порезала ладони себе, отрастив второй коготь на другой руке. Из порезов Даркарии стала выделяться жидкость, совершенно не похожая на нашу кровь (словно расплавленное золото), и тяжёлыми каплями стекать по рукам. Когти тут же убрались, и богиня соединила наши порезы. Моя кровь смешалась с её, и руки обдало жаром, как будто их засунули в пламя костра.

Я, молча, рыдала, не в силах пошевелиться, а жар продолжал распространяться дальше по телу. Боль была такая, что сознание стало уплывать. Уже на грани обморока, я почувствовала, как воздушный вихрь подхватил нас обоих и закружил с невероятной скоростью. Последнее ощущение, что мне запомнилось, это руки богини с силой сжимающие мои, а потом темнота…

Очнулась я, в совершенно отвратительном настроении: тело болело так, словно по нему проехали катком, голова раскалывалась, а веки никак не разлеплялись, будто на ресницы налили клея.