Эбби прислушалась — внутри было тихо, пахло, как обычно тонкой лимонной вытяжкой и мятой, слабый свет лился из светильников.

— Ну хоть свет они не потушили во имя экономии, — фыркнула миссис Барроу и переступила порог. Притворила за собой дверь и сделала несколько шагов в глубь дома.

Она лежала на полу у стены. В странной позе и напоминала изломанную куклу. Седые волосы растрепались и с одной стороны были окрашены чем-то темным… густым…

От запаха крови Эбби затошнило, в голове помутилось, и молодая женщина почувствовала, как подгибаются колени. В последний момент она все же смогла прислониться к стене и с трудом удержалась, чтобы не объехать по ней вниз.

— Мисс Эрдлинг, — тихонько позвала экономку Эбби, но та так и продолжала лежать лицом вниз. И не двигаться. — О, боги, мисс Эрдлинг?!

— Ну вот, наконец, и ты, — Амалия появилась из коридора, ведущего в кухню. В руках у нее был револьвер и направлен он был как раз на Эбби.

— Вы?! — Эбби удивленно выдохнула, во все глаза уставившись на неожиданную посетительницу. — Что вы делаете в моем доме?

— Этот дом, как и все остальное, скоро станет моим, — Амалия улыбнулась. — Я, осматриваю будущие владения. Стоит признать, что… — она обвела свободной от оружия рукой холл, — здесь надо все сменить. Ни портьеры, ни паркет… да что там, даже обивка на мебели отвратительна. Ну да ничего, скоро, очень скоро у этого дома появится новая хозяйка.

— Мисс Гроуди, — Эбби с трудом взяла себя в руки. Запах крови вызывал тошноту, и голова кружилась, перед глазами плясали разноцветные мушки. А револьвер в руке Амалии вызывал панику, и Эбби изо всех сил старалась не смотреть на него, сосредоточилась на лице соперницы. — Что вы себе позволяете?

— Я борюсь за то, что принадлежит мне. Это закон. Непреложный закон оборотней. Выживает сильнейший.

— Где Питер?

— Питер? Мой жених сейчас спит, — Амалия походила на сумасшедшую. Глаза ее светились желтым, губы кривились в усмешке, выражение лица… Эбби не бралась судить, она-то никогда не видела настоящих умалишенных, но если бы ее спросили, как выглядят душевнобольные, она бы без раздумий указала на мисс Гроуди.

— Ваш жених? Питер мой муж, вы не забыли об этом?

— О, — Амалия рассмеялась сразу, а затем вдруг резко став серьезной, стремительно преодолела разделявшее их расстояние и ткнула Эбби дулом револьвера в грудь, — это ненадолго. Пошла!

— Что вы себе…

— Пошла! — мисс Гроуди схватила свободной рукой Эбби за плечо и резко толкнула к выходу. — Мы поженимся весной, когда зацветут сады. И я буду самой красивой невестой. А потом, — она хохотнула, — уедем в столицу. Питер обещал представить меня свету. Знаешь, — голос ее стал походить на шипение, Амалия склонилась к самому уху Эбби и зашептала, — он сказал, что я просто удивительно впишусь в высшее общество столицы.

Эбби передернула плечами, стремясь избавиться от неприятного ощущения, оттолкнула Амалию, но та только усмехнулась и повыше подняла руку с револьвером, целясь на этот раз в лицо Эбби.

— Не дергайся, — скривила губы в усмешке, — или все закончится слишком быстро.

Эбби сглотнула и попятилась. Было страшно и тошнота снова подступила к горлу. Взгляд миссис Барроу заметался по сторонам в поисках выхода из сложившейся ситуации или хотя бы какого-нибудь оружия. Ничего не находилось. Вот совсем. И в голову лезли какие-то глупости. А еще голова кружилась так сильно, что Эбби никак не могла понять, где пол, а где потолок. Перед глазами все смазывалось, теряло очертания и яркость красок.

— Пошла! — Амалия только сильнее пихнула ее в спину, подталкивая к выходу. — Двигайся! И живее. Я не желаю тратить на тебя всю ночь. Меня еще жених ожидает. Рассказать, что мы с ним вытворяем, когда остаемся наедине?

Эбби лишь слабо сглотнула, но покорно пошла вперед. У нее в голове все перепуталось, казалось, что все происходит не на самом деле. Она плохо понимала, что делает, но покорно вышла из дома, понукаемая сильными толчками Амалии.

На улице стало чуть полегче. Тошнота точно бы затаилась внутри, головокружение уменьшилось. Эбби несколько раз глубоко вздохнула, но получив ощутимый толчок в спину, едва не слетела кубарем по ступенькам крыльца.

Мисс Гроуди усиленно подталкивала ее вперед. Вот они уже пересекли лужайку, приблизились к парку, в котором еще до снегопада Эбби повстречалась с Роугом. Но и тут Амалия не остановилась.

— Иди, — она ткнула дулом револьвера Эбби в спину, — и быстрее.

Природа словно бы замерла, наблюдая за происходящим. Ветер стих совсем, даже снег и тот поредел и теперь в воздухе кружились одинокие крупные снежинки. Эбби шла, проваливаясь в снег, выбираясь из сугробов. Сердце ее сжималось от предчувствий, рыдания подступали к горлу. Умирать она не хотела, но пока не могла придумать ничего, чтобы выбраться из сложившейся ситуации. Резко развернуться и напасть на Амалию? Попытаться вырвать у нее револьвер?

А что потом? Эбби никогда не стреляла и была не очень уверена в том, что справиться. Впрочем, если на кону собственная жизнь, еще и не такое сотворишь.

«О, Питер! — мысленно взмолилась Эбби. — Где ты?»

И словно бы в ответ на ее молитву налетел резкий порыв ветра, взметнул вверх мелкие снежинки, закружил их. За спиной раздался волчий вой.

Эбби вздрогнула и остановилась.

Сзади рассмеялась Амалия.

— Пришли, — отсмеявшись, произнесла мисс Гроуди.

— Что все это значит? — Эбби резко развернулась и посмотрела на соперницу.

Та стояла всего в двух шагах, опустив руку с револьвером. И улыбалась. А за ее спиной, полукругом выстраивались волки.

— Неужели ты думала, что я приду одна? — рассмеялась Амалия. — О, нет. Я позвала на помощь. Эта ночь особенная. Барглин надолго запомнит ее.

— Ты сумасшедшая, — прошептала Эбби, попятившись. — Ненормальная…

Она споткнулась о полы слишком длинной для нее шубы и растянулась на снегу, попыталась отползти, но запуталась в длинных юбках.

Самый крупный из волков вдруг запрокинул морду к небу и завыл. От этого звука у Эбби внутри все перевернулось. Она еще могла бы побороться с Амалией, но с целой стаей волков? А это были именно волки, не оборотни. Большие, матерые звери, которых голод и зима выгнали из леса поближе к жилью.

Эбби судорожно сглотнула. Страх захватил ее полностью. Холодный, липкий, он проникал сквозь поры под кожу, вымораживал изнутри. Молодая женщина забыла, как дышать.

— Вставай! — скомандовала Амалия, взмахивая рукой с револьвером. — Так не интересно. Мои питомцы желают поохотиться.

— Вы с ума сошли, — Эбби сглотнула и с трудом перевела взгляд с волков на стоящую в нескольких шагах девушку. — Это же… это…

— Мои питомцы, — Амалия усмехнулась. — Я растила их с самого их младенчества. Всегда мечтала иметь ручную стаю. Они слушаются меня беспрекословно, выполняют любую команду и очень любят охоту.

— Но… это же дикие звери. Это волки!

— И я это прекрасно знаю, — Амалия расхохоталась и, не целясь, выстрелила. Гулкий звук прокатился по снегу, отражаясь от обледеневших стволов деревьев, что замели в ледяном сне до самой весны. Пуля вошла в снег совсем рядом с Эбби, обдав ее снежным крошевом. Волки вторили выстрелу глухим ворчанием. Они заволновались, предчувствуя развлечение. — Вставай, или следующая пуля угодит тебе в лоб.

Эбби с трудом поднялась на ноги.

— Вы сошли с ума, мисс Гроуди.

— Не старайся, я все равно не изменю своего решения, — Амалия снова взмахнула револьвером, но на этот раз стрелять не стала. — Пошла! Бегом!

— Я не побегу, — Эбби упрямо сжала зубы.

Она понимала, что все бессмысленно. Попытаться справиться с Амалией, даже с учетом того, что та держала в руках пистолет, она бы попробовала. Попыталась бы убедить, заговорить, потянуть время, чтобы придумать выход. Может быть разозлила бы соперницу или договорилась с ней. Но убежать от стаи волков? На это не способен ни один человек. Даже, если в его жилах и течет кровь оборотней. А Эбби не чувствовала в себе ничего особенного: ни силы, ни скорости, ни чего-либо еще такого. Она не справится с волками!