— Мой дорогой мистер Барроу, — он говорил негромко, но для Питера эти слова прозвучали точно удар колокола.
— Мистер Гроуди, — Питер взял себя в руки и сдержанно поприветствовал отца своей неожиданной любовницы.
— Рад, — закивал головой градоправитель, — рад, что вы все-таки сделали правильный выбор, мой мальчик. Идемте, нам есть о чем поговорить.
— Мистер Гроуди, — Питер несколько растерялся от такого напора. На разговор с градоправителем сразу после того, как покинул спальню его дочери, он как-то не рассчитывал, — уже поздно. Не думаю, что…
— Ах, оставьте, мой мальчик, — отмахнулся Гроуди, — к тому же снегопад уже начался. Слышите, — он поднял вверх указательный палец, — как воет ветер за окном? Мы заперты в доме на ближайшие несколько дней. Покидать стены жилища сейчас очень опасно. Идемте, выпьем, пообщаемся… по-мужски.
В последних словах градоправителя Питеру послышалось предупреждение или даже скрытая угроза. А может, все дело было во взгляде? Но пришлось согласиться и направиться вслед за хозяином особняка в его кабинет, расположиться в кресле у камина и даже с вежливой улыбкой принять пузатый бокал с коньяком.
— Знаете, мой мальчик, — продолжил разговор Гроуди, когда они оба удобно расположились в глубоких креслах друг напротив друга, — я давно мечтал о том, чтобы выдать Амалию замуж. И, честно признаться, вполне мог найти ей подходящего жениха, да вот только… дочка моя упряма, надо признать. Выходить замуж за того, на кого ей укажут, она не хотела. А вот ты ей глянулся сразу, — он расплылся в широкой улыбке и шутливо погрозил Питеру пальцем. — Так что я рад, да, рад, что вы все же договорились.
Питер едва не поперхнулся коньяком и удивленно воззрился на собеседника.
— Но… мистер Гроуди, я… женат.
— Ах, мальчик мой, какие глупости, — Гроуди покачал головой, — сегодня женат, завтра… — он замолчал, не договорив, а Питер почувствовал, как его прошиб холодный пот. Эбби. Лицо супруги встало перед глазами, точно она была здесь, стояла напротив и улыбалась ему. — Сезон снегопадов тем и хорош, что скрывает все следы, — закончил градоправитель.
Он не смотрел на своего молодого собеседника, предпочитая разглядывать пламя в камине. А Питер… Питер понимал, что попал. По крупному. И выхода из этой передряги он не видел. Что делать? Как спастись самому и спасти Эбби. Или… или быть может, Гроуди прав и… снег действительно скроет все следы.
— Я не совсем… я не понимаю вас, мистер Гроуди, — все же выдавил из себя Питер. — Моя супруга…
— Ваша супруга бесполезна, — холодно оборвал его Гроуди. — Что она может вам дать? — и тут же сам ответил: — Ничего. Ни связей, ни детей, одни неприятности. Да, да, мой мальчик, если бы милейшая Эбигэйль могла понести, то уже сделала бы это. Сколько вы женаты? Чуть больше года? Вот-вот, и не надо смотреть на меня так. Вы и сами поймете это, если дадите себе труд задуматься. Я же предлагаю вам защиту. И деньги. Неприкосновенность. С моими связями и вашими способностями скоро мы сможет обрести такую власть, о которой поодиночке ни одному из нас и не снилось. А с наследниками потом как-нибудь разберемся. В любом случае, Амалия умная девочка, знает, что и как сделать.
Питер сглотнул. Он уже давно старался отойти от нелегального бизнеса, выйти на новый уровень. Пока у него это получалось неплохо. О том, что градоправитель Барглина промышляет не совсем законными делишками и имеет определенный и весьма немалый вес в теневом сообществе страны, Барроу слышал еще в столице, но тогда ему не было никакого дела до градоправителя маленького городка, а теперь… теперь получалось, что сам того не желая он попал из огня да в полымя. Фразу про наследников он услышал, но раздумывать об этом не стал. Не до того сейчас было.
И Эбби…
— Надеюсь, мы с вами поняли друг друга, — жестко спросил Гроуди, глядя на Питера в упор. И глаза его нехорошо сверкнули в этот момент.
Питер опустил ресницы, обозначил легкую улыбку на губах.
— Безусловно, — голос его прозвучал уверено, лицо было бесстрастно.
— Вот и замечательно, — кивнул Гроуди и снова превратился в добродушного старика, любящего поболтать о днях былых. — Несколько дней, пока бушуют метели, из дома выходить не рекомендуется, если только вы не желаете, чтобы вас отыскали по весне. А вот потом, когда ветра немного успокоятся все и можно будет провернуть. И я надеюсь, что вы не передумаете, мой мальчик.
— Вы надеюсь, не предлагаете мне лично…
— Именно, мой мальчик, именно. Только тогда можно быть уверенным в том, что все сделано, как надо, когда делаешь это сам.
Потянулись дни вынужденного заточения. За стенами особняка бушевала непогода, снег валил сплошной стеной, ветер ярился с неистовой силой, а внутри было тепло, и даже на первый взгляд, уютно. Но только на первый. Питеру отвели отдельную комнату, вроде как для того, чтобы соблюсти хотя бы видимость приличий.
— Вы же понимаете, мистер Барроу, — усмехался градоправитель, — слуги — это… это слуги. Оглянуться не успеешь, как по городу поползут слухи. А репутацией дочери я рисковать не намерен. Моя девочка не заслуживает косых взглядов в свою сторону.
Питер только кивнул в ответ, про себя же вознеся благодарственную молитву. Ему приходилось несладко. Приходилось следить за каждым жестом, тщательно взвешивать каждое слово, не показывать настоящие чувства.
И если при общении с градоправителем, это было достаточно просто, то оставаясь наедине с Амалией, Питер боялся выдать себя. Мисс Гроуди не слишком заботилась о сплетнях и собственной репутации, что удручало Питера еще и потому, что приходилось идти на хитрости: засиживаться с градоправителем до глубокой ночи, притворяться, что крепко спит, когда она входила в его спальню среди ночи.
— Ах, — воскликнула мисс Гроуди, подскочив из кресла, — матушка, то, что вы предлагаете, мне совершенно не нравится. Я не желаю свадьбу зимой.
— Но дорогая, — миссис Гроуди качнула головой и Питер поморщился.
Разговор происходил в гостиной, где собралось все семейство Гроуди и, конечно же, Питер, как самый почетный гость. Амалия была весела, даже, можно сказать, счастлива. Все последние дни она только и говорила, что о предстоящей свадьбе и совершенно не обращала внимания на мягкие увещевания матери и ее попытки образумить разбушевавшееся чадо. Миссис Гроуди пыталась убедить дочь в том, что устроить торжество ранее, чем через год — не просто признак дурного вкуса, а почти самое настоящее преступление.
— Я не буду ждать так долго! — воскликнула Амалия, топая ножкой. — И вообще, всегда хотела выйти замуж весной, во время цветения садов. Это было бы так… романтично… — она закатила глаза и улыбнулась.
Питер с трудом сдержал гримасу отвращения и то только потому, что поймал на себе внимательный взгляд градоправителя. Показывать семейству Гроуди раньше времени то, что он чувствует, смысла не было. Собственную жизнь Питер ценил, и умирать раньше отпущенного ему богами времени не собирался.
— Амалия, — градоправитель резко осадил дочь, поднимаясь, — тебе стоит быть чуть сдержаннее.
— Ах, папенька, — отмахнулась девушка, — вы не понимаете…
— Это ты, кажется, не понимаешь, — сурово продолжил градоправитель, — веди себя достойно, чтобы ни я ни твоя мать не краснели за твои поступки. И да, думай не только о своей репутации, но и о репутации твоего будущего мужа, что скажут люди, если дорогой Питер, презрев все правила и законы, вступит в новый брак сразу же после того, как тело его супруги будет предано земле. Лишние толки и пересуды нам ни к чему.
На сей раз Питер не сдержал гримасы отвращения. Его раздирало чувство гадливости. Эти люди так просто обсуждают смерть Эбби, будто бы это в порядке вещей. Да кто они такие, в самом деле? С чего вдруг решили, что могут вершить судьбы и отмеривать сколько кому суждено прожить?
Поймав на себе внимательный взгляд блеклых, будто выцветших глаз, миссис Гроуди, Питре все же выдохнул сквозь сжатые губы. Эта женщина пугала его куда больше, чем ее муж или дочь. Странная. Слишком тихая, незаметная, она почти ничего не говорила, лишь изредка обращалась к дочери или мужу. Всегда садилась в уголок дивана с неизменным вышиванием и… почти сливалась с обивкой. Светлые, как у дочери, волосы, миссис Гроуди гладко зачесывала, одевалась всегда блекло и невыразительно, чем еще больше подчеркивала собственное лицо, полностью лишенное каких бы то ни было красок. Бледная моль — окрестил ее про себя Питер сразу же после знакомства. Но если изначально он думал, что миссис Гроуди совершенно ничего не решает в семье, полностью находясь под властью мужа, то чем чаще он ловил на себе ее пустой взгляд, тем больше понимал, что и ее не стоит сбрасывать со счетов.
