Пока школьники раскапывали курган, аквалангисты обследовали затопленную водой старую Рудницу. На дне озера нашли колодцы, фундаменты домов и сараев.

В камнях фундаментов подводники ловили огромных налимов.

У кургана и на берегу у старой Рудницы часто собирались колхозники, возвращавшиеся с полевых работ. Никифор Васильевич Батанов рассказал о прошлом своей деревни:

— Деревня наша стоит здесь испокон веков. Каргей называлась, может, попервоначалу и вовсе не имела имени. Поселок-то небольшой был, первый, можно сказать, в здешних местах. Жили рыбным промыслом. Часто беду терпели — очень из-за озера нападения донимали. Не раз жгли нашу деревню. Когда могли, отбивались, а когда в лес спасались. Затопило озеро те места, где мы жили. Вот и переселились подальше от воды-то. А название наша деревня получила от Ледового побоища. Деревня-то еще на своем прежнем месте стояла в ту пору. И Вороний Камень неподалечку у Вороньего острова стоял. Большенный, говорят, был. Вот там, за островом.

^{Чудская Рудница.}

Но где же братская могила?..

Пробовали копать высотку у деревни Путьково, там, где стояла некогда пограничная застава. Зовут это место Могилы. Копали на этот раз ребята 46-й московской школы. Тоже нет. Новые захоронения, и только детские. А холм естественного происхождения.

Таким же оказался холм Старые Могилы у деревни Заходы.

Могильник у селения Пнево показал захоронения XIV–XV веков.

Чем дальше продолжались поиски, тем ясней становилось, что братской могилы Ледового побоища на берегу нет. Да оно и понятно. Поднявшиеся воды озера давно, верно, затопили ее.

Об этом можно услышать и от стариков.

— Ледовое побоище было у Вороньего Камня, — рассказывал Александр Егорович Егоров из деревни Таборы, — а могилы невские теперь под водой схоронены.

Озеро давно размыло могильные насыпи, и мелкий песок покрыл те места, где спят вечным сном русские ратники…

Глава VII

ПЕРЕД РАЗГАДКОЙ

Дни выдались теплые, солнечные, и участники экспедиции нередко задерживались на озере до позднего вечера.

Так было и в этот день.

Темнело, ночные тени легли на озерные берега, когда ГК-201, возвращаясь на свою базу в Самолву, вошел в устье Самоловки. Было как-то особенно тихо, как это часто бывает летними вечерами. И даже приглушенный стук двигателя не нарушал, а как бы подчеркивал эту тишину.

Беловатый туман вечерней росы низко стелился на полях. Над ними горбились темные силуэты стогов сена, походившие на спины каких-то диковинных гигантов древнего мира. Гиганты вымерли, но кости их иногда находят в этих местах. Впечатление усиливалось тем, что временами вдруг начинало казаться, что катер стоит на месте, а движутся они, эти неизвестные существа.

Наступила ночь, когда все сошли на берег. Деревня спала. Только в стороне клуба слышались голоса. Экспедиционная молодежь — аквалангисты, гидрологи, водолазы — торопилась поскорее добраться до школы чтобы поужинать и, может быть, успеть еще потанцевать.

Георгий Николаевич шел медленно. Он устал. И не только от изнуряющей жары этого засушливого лета. Мысленно он подводил итог тому, что сделано за день, и сопоставлял это с общим объемом работ.

Вот и еще день прошел, похожий на предыдущие. Полный интересной поисковой работы, полный надежд и опять принесший разочарование.

Правда, многое уже раскрыто. Найдена причина образования сиговицы. В этом месте на дне озера находятся мощные ключи.

Подняты со дна многочисленные остатки деревьев. А это значит, что раньше здесь была суша — острова Озолица и Городецкий, что во времена Ледовой битвы на островах росли еловые, березовые и сосновые леса. А около воды — густые заросли ивняка.

«Что же это такое? — в который уж раз спрашивал себя Караев. — Ведь осмотрена вся береговая полоса, облазили под водой всю восточную часть Теплого озера, где семьсот лет тому назад должен был возвышаться легендарный Вороний Камень. Легендарный? Неужели и в самом деле этот Камень не что иное, как легенда?

Легенда может в отдельных случаях, хоть и редко, оказаться вымыслом. Но здесь, кроме многочисленных легенд, есть и летописные тексты, где почти с протокольной точностью говорится об этом Камне как о чем-то всем известном, обычном, привычном каждому. Нет ни малейшего сомнения в том, что семь веков тому назад Вороний Камень существовал.

Неужели что-нибудь пропустили в этой мутной воде?

Скоро заканчивается время работ этого года, а надо опять искать и искать… Но где искать? В новых местах — нет смысла. Если он есть, то где-то здесь, поблизости. Опять провести всю работу сначала? Не успеем в оставшийся срок».

^{Испытания металлоискателей. Сконструированы Лен. Гос. Университетом.}

Караев подошел к дому. Скрипнув калиткой, он вошел в сад, затем тихо отворил дверь. Пахнуло теплом жилого дома. Все спали.

В своей комнате он увидел на столе заботливо приготовленную Дарьей Семеновной крынку молока и ломоть черного хлеба.

Снимая плащ, он как-то особенно ощутил охватившую его усталость. Собираясь поужинать, Георгий Николаевич заметил листок белой бумаги, придавленный камешком. Рядом темнел небольшой сверток.

Это была записка от археолога Инги Константиновны Голуновой.

«Георгий Николаевич! При обследовании острова Городецкого на его южном берегу нами обнаружена древняя керамика. Завтра мы продолжим там наши работы. Прошу дать в помощь несколько человек молодежи».

К записке был приложен небольшой матерчатый мешочек с находками.

Георгий Николаевич быстро взглянул на часы. Было далеко за полночь. Поздно, но возможно, что Павел Александрович еще не лег.

Грузовик был походным домом археологов. Здесь под прочным брезентовым верхом они разбирали и хранили свои находки, вели рабочие дневники, ночевали.

Павел Александрович не удивился. Высыпав на лист бумаги куски керамики с острова, он молча, очень внимательно их пересмотрел и отложил в сторону несколько штук.

— Нас можно поздравить. Эту керамику можно датировать XIII веком.

— Замечательно! Подтверждаются местные легенды. Значит, поселение на острове существовало во времена Ледового побоища?

— Да, это очевидно. К сожалению, сейчас наиболее доступным остается только южный берег, остальная часть острова затоплена или покрыта густым кустарником на болоте. Там не только невозможно производить раскопки, но туда даже и не пробраться.

— Но ведь если нашли одно поселение, то весьма возможно, что на таком большом острове могли быть еще и другие. Как вы думаете?

— Полагаю, что это вполне возможно. Инга Константиновна взяла с собой сегодня двух ребят из местной школы. Этого, понятно, маловато для раскопок.

— Я пошлю к ней гидрологов с Таней Тюлиной.

На следующее утро, чтобы не нарушать намеченных на день подводных работ, группу археологов на остров Городецкий отправили на вертолете. Перелет занял всего несколько минут.

Вертолет прошел вдоль южного берега острова, напоминавшего огромную изогнувшуюся змею. Сверху особенно ясно было, что над водой оставалась лишь узкая полоса южного берега. Северная, заросшая часть острова совсем уходила под воду. Кусты росли в воде или были окружены высокими болотными травами.

Инга Константиновна показала место, где следовало приземлиться, но летчик побоялся посадить тяжелую машину на сырой, местами болотистый грунт острова. Когда до земли оставалось меньше метра, все, кто был в кабине, просто выскочили через открытую дверь.