^{Глебова гора.}

Летопись неоднократно называет район Озолицы — Жолочко и прилегающие к нему места «обидным местом». Это название говорит о том, что место было спорным, за обладание им шла ожесточенная борьба. Оно подвергалось частым нападениям. Его приходилось постоянно защищать. Здесь всегда происходили пограничные стычки. И если можно так выразиться, это было «излюбленным» для них местом.

Возможно, что и Ледовое побоище произошло здесь не случайно, а как следствие не прекращавшейся на протяжении столетий борьбы.

В этих местах скрещивались торговые пути. Путь из Пскова в реку Омовжу (ныне Эмайыги) — на Тарту, путь в реку Нарову и за ней в Балтику; в этом узком месте водный путь пересекался также сухопутной дорогой. Кое-какие, правда, скупые сведения об этом имеются.

Тот, кто владел этим районом, получал большие преимущества. Ведь пока войско Александра стояло здесь, на Узмени, рыцари не могли двинуться в сторону Пскова, так как Александр угрожал их флангу и тылу.

Городище, найденное юными туристами, несомненно, было одним из звеньев обороны «обидного места». Теперь следовало побывать и на Горе-Городище.

Примечательно и то, что вход в Желчу был закрыт сторожевым постом в укрепленном поселении Кола. А зачем запирать Желчу? Да потому, что Желча — единственная река, впадающая с востока в систему Чудского и Псковского озер. Это водный путь, а зимой — ледовый во внутренние новгородские земли.

Интересно и название Кола. Мы знаем, что наши предки любили, поселяясь на новых местах, давать им названия покинутых мест. Так появилось несколько городов Переславлей, несколько рек Трубеж и Лыбедь, повторяющих названия киевских рек, и т. п.

В том же XIII веке, точнее, в 1262 году, новгородцы на своей северной границе у берега Студеного моря построили крепость Колу. От нее получила свое название река, а затем и весь огромный Кольский полуостров. И вот здесь, на западной границе, мы встречаем еще одну Колу, и тоже укрепленную. Есть выражение «сесть колом». Это значит сесть крепко, намертво. Быть может, это название происходит и от укрепления на валу — частокола, врытых вертикально в землю заостренных сверху бревен — кольев. Две пограничные крепости, и обе — Колы.

Случайно из одного туристского отчета узнали, что недалеко от Новгорода в Волхов впадает небольшой приток Кола. Он соединяет несколько проточных озер. Каждое имеет свое название, но вместе их зовут Кольскими озерами.

Необходимо побывать в этих местах: нет ли там городища Кола?

Остатки валов под водой, найденные водолазами, — тоже городец в системе этого укрепленного района. Летопись рассказывает, что в 1461 году при постройке церкви Михаила Архангела в Кобыльем Городище был построен Новый Городец. Новый! Но где-то, значит, был и Старый. И скорее всего Старый мог быть на Городецком острове. Каменная кладка может быть остатками вала этого городца…

Глава VI

О ЧЕМ РАССКАЗАЛИ КУРГАНЫ

Суровая земля Псковщины хранит следы далекого прошлого, историю своего народа.

Как часовые западных рубежей Древней Руси высятся стены и башни крепостей-кремлей Пскова и Изборска, Порхова и Гдова, Острова и Иван-города. На давно уже заброшенных, но когда-то оживленных шляхах и озерно-речных путях стоят охранявшие их мощные городища. Много веков тому назад это были укрепленные городцы. О многом могли бы рассказать их валы.

Здесь жили наши предки, ни на кого не нападали, но, когда нужно было, брались за копья и топоры, отражая вражеские нападения.

Историки и археологи бережно, шаг за шагом восстанавливают очертания давно исчезнувших городов, остатки жилищ. Находят следы быта, ремесел, культуры.

^{Иван-город. Крепость.}

Не менее интересны и древние захоронения — курганы и жальники. Их местное население зовет «могилы». Много их разбросано вдоль рек, на песчаных побережьях озер и около таких же древних, как и вся эта земля, селений. А сколько их сейчас распахано и застроено!

Кажется, что вся эта порубежная земля пропитана кровью многих и многих поколений.

Сколько здесь было битв и сражений! Но самым ярким, конечно, было Ледовое побоище. По дошедшим до нас письменным источникам — русским и ливонским, битва это была исключительно ожесточенной, и с обеих сторон пало много воинов.

Следовательно, одним из главных признаков места этой битвы могла быть братская могила погибших ратников.

Сперва казалось, что найти эту могилу легко. При первом же посещении Самолвы Караеву показали на жальники за северной окраиной деревни.

— Могилы воинов Александра Невского? — говорил старик Салов. — Когда еще мальчонкой был, помню, ученые тут раскопки производили. Кости большие очень нашли — высокие были в те времена лю-ди-то…

Рассказы об огромных костях слышны повсеместно. И почему-то обязательно говорят о берцовой кости. Когда ее примеривали, приложив к своей ноге, колено получалось чуть ли не на целую четверть выше, и весь рост представлялся гигантским. Раскопки же показывают, что в IX–XIII веках люди были мельче современных.

А в Чудской Руднице дед Журов, показывая курган, назвал его тоже могилой воинов Александра.

Затем почти повсюду у озерных берегов находились могильники, и народные предания связывали их с Ледовым побоищем.

Даже в далекой Раскопели на берегу Лахтинского залива, неразборчивые надписи на каменном кресте в часовне считают именами павших в битве воинов Александра Невского.

Сперва это казалось непонятным и вызывало недоверие к легендам.

— Чем больше таких могил, тем меньше веры в то, что именно данная — настоящая.

Как же все это проверить? Единственный выход — брать лопаты и копать.

Первыми решили обследовать жальники в Самолве. Когда-то, по рассказам Салова, они находились на поляне, окруженные лесом. Теперь деревья повырублены. На могильник надвинулись деревенские постройки.

Раскопки вели археологи Станкевич, Раппопорт и Голунова; им помогали старшеклассники местной школы.

^{Инга Константиновна Голунова.}

Жальниковое захоронение с врытыми наполовину в землю огромными валунами, поставленными вертикально, является, очевидно, прототипом более позднего захоронения в склепе.

Первая же могила оказалась очень интересной. Это было женское погребение с богатыми украшениями. Серьги, кольца, браслет, ожерелье из золоченых бус, нанизанных на проволоку с подвешенными к ней десятью монетами. Монеты — восточные диргемы 925–997 годов и англосаксонские — 978-1016 годов.

Находка эта, хоть и не была захоронением воина, важна как подтверждение того, что места эти лежали на путях сообщения с Западной Европой и азиатским Востоком, а население этих мест было богатым. Это объясняет стремление Ливонского ордена к захвату «обидного места».

В других могилах также находили разные украшения и предметы обихода, но все они относились к более ранней эпохе — до Ледовой битвы.

Наконец откопали погребения XIII века. Это были главным образом мужские захоронения. Мужчин в те времена обычно хоронили или совсем без вещей, или их было немного: пряжка пояса, кресало (огниво), следы тризны — остатки глиняной посуды.