На следующий день решено было осмотреть район древней Озолицы. Осмотр начался с происшествия. Павел Никитич Яхнов с Федором Николаевичем Романовым на ГК-201 вышли в озеро, а Пахарев отправился на своей небольшой моторке за Манчжуриным на остров Пириссар. Поехал с ним и Караев. Расстояние до острова небольшое, всего 10–12 километров, но, когда лодка шла обратно, подул сильный встречный ветер. Волна стала захлестывать лодку. Воду откачивали консервной банкой и кепкой.

Кривенко, обеспокоенный отсутствием лодки и поднявшимся ветром, решил пойти навстречу. ГК-201 вышел в Большие Ворота в тот критический момент, когда лодка почти затонула.

После спасения из воды «утопленников» и их злополучной лодки начали осмотр островов.

— А вот здесь уже Озолица начинается, — показал Романов на остров Станок.

— Могли бы вы показать ее границы?

— Отчего же… Вот к северу от Лежнихи, — так он назвал остров Лежницу, — поедем, там река будет…

— Как река? Там же озеро.

— Правильно. Вот мы на озере-то и зовем так место, где Озолица кончалась. Она от Пириссара промоем отделена была, так за этим промоем прозвание «река» осталось. Давно это было… И Пириссар-то иначе назывался тогда…

— Может, вспомните? Не Жолочек ли?

— Вот-вот. Жолочек и есть. От Желчи — она и теперь иной раз Жолчой зовется.

— Так он, выходит, сюда тогда тянулся, Пириссар-то?

— Да, сюда… Большая от него коса была. Вся лесом поросшая.

Острова Станок и Лежница остались позади. Катер прошел к северу, Федор Николаевич попросил остановиться.

— Вот и «река», — сказал он, показывая на ничем не выделяющуюся часть озера.

Георгий Николаевич с некоторым недоверием смотрел на своих спутников.

— Ну, это все, конечно, мы уточним, когда прибудут водолазы.

— Коряг тут всяких на дне много. Черный дуб попадается, — заметил Павел Никитич Яхнов.

— Тут и церковь Михаила Архангела стояла, — сказал Романов. — Та, что теперь в Кобыльем Городище. В те времена тут и деревня была. Корляки называлась. Да пожгли все рыцари-то немецкие. Кладка церкви и сейчас здесь, на дне.

— Вот она там, немного в стороне, — показал Манчжурии. — Ее мы все знаем. Налим там водиться страсть любит.

— А мы сейчас это место буйком отметим, — заторопился капитан ГК, с интересом слушавший разговор.

— Глубина тут небольшая, — замерил рейкой Иосиф Андреевич, — всего метр и восемьдесят сантиметров.

— Очень хорошо. Вот приедут водолазы, надо будет посмотреть на этот фундамент.

Вечером гидрологов вызвали на совещание в штаб экспедиции.

В уютной избе Саловых керосиновая лампа хорошо освещала лишь сидящих за столом. Расположившиеся вдоль стен студенты, обычно шумные, сейчас притихли в темноте, и только скрип низкой лавки выдавал их присутствие.

— Сегодня экспедиция узнала нечто очень интересное, и это может внести новое в работу всей нашей группы, — сказал Георгий Николаевич. — Вот летописный текст о постройке и сожжении церкви Михаила Архангела на Озолице: «В лето 1459 князь Александр Черторизьский и посадники и псковичи, ехавшие на землю и воду святого Михаила». Это было во второй половине лета 1459 года. А в конце зимы 1459/60 года, то есть меньше чем через год, напали ливонцы и сожгли эту церковь. Летопись сообщает; «Того же лета в великий пост они поганая латина изгонявши изгоною… на то обидное место, на Озолицю, на землю святыя Троицы и церковь святого Михаила сожгоша и 9 человек сожгоша».

^{Церковь Михаила Архангела на Кобыльем городище. Построена в 1458 г. на Озолице. Сожжена ливонцами в 1459 г. Вновь выстроена на городце в 1462 г.}

Фундамент этой церкви нам сегодня показали. Что мы имеем, если объединить сведения, содержащиеся в летописи, и результат сегодняшней поездки? Ну-ка, товарищи гидрологи?

— Мы имеем, — ответила за всех Таня, — год, когда была сожжена церковь, и глубину этого места в настоящее время.

— Верно. Следовательно?

— С тех пор прошло 498 лет. Для круглого счета можно считать 500 лет. За это время вода поднялась на один метр восемьдесят сантиметров… Ой! Так мы же по нашей съемке можем теперь восстановить, какова была Узмень 700 лет назад, когда произошло Ледовое побоище.

— Правильно. Только к глубине один метр восемьдесят сантиметров надо прибавить еще высоту берега, на котором стояла церковь. Остров был низкий, плоский. Возвышался над водой примерно на метр-полтора. Значит, за 500 лет вода в этой части озера поднялась примерно на три метра.

— Вот это здорово!

— Ваша задача теперь, когда закончите обследование озера и особенно рельефа его дна, — попытаться восстановить прежние границы Узмени. Это должно стать целью работы вашей группы.

Так появилась возможность составить карту Теплого озера середины XIII века, то есть во времена Ледового побоища. При этом, конечно, речь могла идти лишь о приблизительном определении границ Узмени.

Через день, к вечеру, пришли два грузовика с моряками-водолазами и их имуществом. Водолазы нашли на дне известняковые плиты, большей частью развалившиеся, занесенные песком. Когда их стали раскапывать, то обнаружили куски обуглившегося дерева. Сомнений не было — это были остатки сожженной церкви, о которой говорилось в летописи.

В последующие дни водолазы начали работу «по следам Паклара».

Прежде всего был обследован валун, который, по мнению Паклара, является легендарным Вороньим Камнем. Место это хорошо знал Кривенко. Обогнув с востока остров Городецкий, ГК-201 остановился около поставленной здесь вехи. В мутной воде ничего не удалось разглядеть: был период цветения воды, она была насыщена планктоном. По словам Иосифа Андреевича, валун был большой. Его взорвали еще в двадцатых годах. Водолаз Мочалов, производивший обследование, передал по телефону:

— Камень расколот на несколько частей. Куски разбросаны силой взрыва и лежат на дне.

— Осмотрите их и скажите, какой величины примерно был валун.

Ответ последовал не сразу. По поднимавшимся на поверхность пузырькам было видно, как водолаз передвигается по дну. Наконец в трубке раздался его голос:

— Точно очень трудно указать размеры. Верно, метров пять будет.

— А по высоте?

— Повыше человеческого роста. Метра два-три.

— Если есть мелкие куски, возьмите один и поднимайтесь наверх.

Поднятый водолазом кусок гранита показал, что валун был крупных размеров.

Находка принесла некоторое разочарование. Вероятно, Паклар ошибся, приняв этот валун за неоднократно упоминающийся в летописи Вороний Камень.

Он был недостаточно велик и, что особенно важно, очень низок. Такой валун не мог быть столь широко известным ориентиром, как летописный Камень. Да и лежал он скорее всего на берегу, в густом лесу, где и вовсе не мог быть так уж приметен.

В летописи сказано, что от этого Камня врага гнали «по леду» до Суболичьского берега, но тут дорогу бегущим преграждала сперва сиговица, а за ней Озолица…

Экспедиция продолжала работу по проверке находок Паклара. В своем труде он говорил о «задубелых стенах» какого-то укрепления у Больших Ворот. Он видел их на дне озера…

Следующие дни прошли в тщетных поисках этого укрепления. Вода была настолько мутной, что водолазы работали буквально на ощупь.

Глава IV

ПОИСКИ ПРОДОЛЖАЮТСЯ

Как-то вечером пришла телеграмма, вызывающая Быховского в Ленинград. Утром Быховский остался в Самолве, чтобы сесть на «Иоалу», шедшую в тот день на Псков.

Погода была ясная, и ГК-201, как и обычно, стал на два якоря в Больших Воротах. Гидрологи отправились делать промеры глубин для выяснения рельефа дна; водолазы готовились к спуску под воду.