Место, на котором было обнаружено древнее поселение, находилось в средней части острова. Раппопорт внимательно осмотрел берег.

— Поселение стояло на берегу залива, — сказал он, закончив осмотр. — Теперь большая часть его территории затоплена озерными водами. Вот, посмотрите, здесь, на самом берегу, вода уже размыла культурный слой. Он исчез. То же мы видели, например, в деревне Чудская Рудница. По сути дела, осталась незатопленной только северная часть деревни.

— Время датировки остается XIII век?

— Да. Вот эти образцы керамики, — он нагнулся и поднял только что вынутые из культурного слоя новые черепки, один из которых был с венчиком, то есть являлся верхним краем сосуда, — определенно XIII века.

Остатки поселения лежали всего лишь в шестидесяти сантиметрах от поверхности земли. Но глубже копать становилось трудно. В раскопе сразу же появлялась вода.

Все же поселение на острове найдено, это еще одно из звеньев для уточнения расположения «обидного места». Теперь интересно бы на это место привести стариков: возможно, что-нибудь и вспомнят.

^{Топонимы острова Городецкого.}

На следующий день археологи пригласили дедов поехать с ними на ГК. Пришли Яхнов, Романов и Салов. Пока катер легко скользил по гладкой как зеркало поверхности Самоловки, на палубе у капитанской рубки начались рассказы. Беседы такие не зря вели именно у рубки. Тогда в них мог участвовать Кривенко, а он к этому времени стал необходимым участником всех поисковых работ.

Оказалось, что никто не слыхал, чтобы на Городце (так по-местному называется Городецкий остров) были поселения. А вот о том, как переселялись с этого острова люди, рассказал Романов. Федор Николаевич работал в Самолве столяром на местном рыбосушильном заводе, а жил в Руднице. Работами экспедиции он интерес совался чрезвычайно, так как любил всякую старину, а историю своего края особенно. Он часто заходил в штаб экспедиции поговорить «на научные темы».

^{Федор Николаевич Романов.}

Среднего роста, с редкой русой бородкой на немолодом морщинистом лице, он стал вспоминать:

— Говорили старики, что с этого острова деды ихние выселились. Теперь об этом только в названиях деревень память осталась. Вот, к примеру, деревня Таборы откуда свое название ведет? Выселились, значит, на берег и стали там табором, а когда обстроились, так за деревней название Таборы и осталось. А другие подались дальше — за мох. Вот и стала деревня называться Замошье. А еще, говорят, высадились на берег, да тут и осели. «Теперича строиться здесь будем», — заявили. Ну, потом это слово «теперича» переделали в Тетерицу — такая деревня тут была, да в войну немец ее спалил. Нет ее сейчас. Вот и Самолва тогда же возникла. Самовольно, значит, выселились туда… Но некоторые говорят, что очень рыбное это место было. Сама рыба ловилась. Оттого и речка теперь Самоловка зовется и деревня по ней — Самолва.

— Много, видно, народу жило на Городце, если, переселяясь с него, несколько деревень основали, — заметил Раппопорт.

— А ведь Городецкий остров тоже свои названия имеет, — сказал Алексей Леонтьевич Салов. — Вот, к примеру, перед нами сейчас Восточный наволок, а рядом место — Муры называется. А самый восточный конец острова Липовец зовется…

— А здесь остров промоем на две части делится, — добавил Павел Никитич Яхнов, работавший раньше бакенщиком. — Ров тут раньше был или ручей.

— Это, Павел Никитич, не то. Это теперешнее. Пройдет время, промой этот проливом станет, и будет не один, а два острова. Вон как разделились на Озолице-то Станок и Лежница…

Катер шел вдоль южного берега острова.

— Вот тут, за промоем, средняя часть острова, Городец называется, — продолжал Алексей Леонтьевич, — а за ним Паствище начинается…

— Верно, Пастбище? — переспросил Павел Александрович.

— Нет, Паствище зовется. Ну а дальше, там вот, — показал он на западную, поросшую густым ивняком оконечность острова, — Выгонец.

— А про Северный наволок-то ничего не сказал, — проговорил Павел Никитич.

— Это огорок-то? Так то на другом берегу, — возразил Салов. — Да к тому же по-разному называют. Кто наволоком, а кто огорком.

Слушаешь стариков и удивляешься: до чего же обжитой был этот остров, если даже на этом полузатопленном кусочке его и поныне существует так много разных названий!

Катер стал приближаться к Вороньему острову.

— Вот и про этот остров старики рассказывали, — задумчиво, как бы уйдя в глубь далеких воспоминаний, проговорил Федор Николаевич. — Рыбачили мы здесь с дедом моим. Вот дед-то и говорит мне: «А ты знаешь, на каком месте мы сейчас находимся? Тут, — говорит, — под водой Вороний Камень схоронен». И показал он мне место на Больших Воротах, где лежит Вороний Камень. Теперь на этом месте веха поставлена. Вон она, над водой виднеется.

Всем присутствующим веха была хорошо знакома. На этом месте захватил участников экспедиции пронесшийся над озером смерч. Здесь же были найдены на дне остатки какого-то сооружения.

— Так вот что говорил мой дед про Вороний Камень, — продолжал свой рассказ Романов. — Есть на бурном на Чудском озере Вороний остров, а у того острова Вороний Камень лежит. Высок, говорят, был он, Камень-то этот. С этого Камня с Вороньего Александр Невский своим войскам команду подавал. Проходили, одначе, годы. Размывали озерные волны Вороний Камень, и он медленно стал опускаться на покой в воду. Так и лежит он там поныне. Только по-прежнему, как и встарь, стоит он на страже родной земли нашей. Не раз пытались в старину вороги переправиться через озеро и напасть на порубежные псковские земли. Поднимался тогда со дна озера великан — Вороний Камень, сдвигались острова, и гибли раздавленные между ними враги.

Федор Николаевич замолк. На палубе воцарилось долгое молчание.

— А что, действительно в Больших Воротах лежит большой валун? — первым нарушил молчание Раппопорт.

— Огорок там, — ответил Яхнов.

— Там, говорят, громадная платá гранитная лежит, — вступил в разговор и Салов.

«Платá». Как будто это кем-то уже упоминалось. Но когда и кем?

Тут вспомнился попутчик с «Иоалы», рассказывавшей о кладах. Он же говорил о гранитной плате у острова Вороньего и даже называл ее Вороньим Камнем… Предания часто страдают большими неточностями, а подчас народная фантазия вносит в них и совсем фантастические детали. Но сегодня опять рассказывают о Вороньем Камне в Больших Воротах. Странно… И все-таки вряд ли он лежит там на дне.

Горячим сторонником рассказанной Романовым легенды оказался Иосиф Андреевич Кривенко. Коренной житель Псковщины и моряк, он считал вполне возможным то, что казалось другим неправдоподобным.

— И название-то свое остров Вороний получил оттого, что тут Камень Вороний стоял, — поддержала его Таня Тюлина, которой тоже очень хотелось, чтобы предание подтвердилось.

Вечером Тюлина и Кривенко пришли к Саловым.

— Вот, — сказала Таня, разворачивая на столе чертеж, — посмотрите. В прошлом острова Городецкий и Вороний были одним островом. Если верить преданию, то Вороний Камень находился на западном конце Городецкого острова. Остров же этот, как это видно из наших раскопок, был заселен. Получается целый комплекс: поселения, а их, верно, было не одно, Вороний Камень и около него какая-то кладка.

— Чего только не находили на дне озера! — вмешался Кривенко. — Древний долбленый челн нашли, старинная повозка с огромными дубовыми колесами около Лежницы на дне лежит, турий рог вытащили… Так как же такой большой камень найти не можем?

Еще раз вспомнили летописное, весьма подробное описание места Вороньего Камня. О нем рассказывала также и летопись 1463 года. Тогда отряд немецких рыцарей напал на деревни Подолешье и Островцы, существующие на тех же местах и в настоящее время. Разграбив их, рыцари поспешно — в летописи сказано: «борзо» — отступили к западному берегу озера. Псковичи находились в это время в Новом Городце в укреплении, там, где сейчас деревня Кобылье Городище. Они не успели настигнуть врага и бросились его преследовать. «И поидоша, — сообщает нам летопись, — к Воронею Камени, и выеха вся псковская сила на озеро». Совершенно очевидно, что Вороний Камень находился где-то к западу от деревни Кобылье Городище, и при этом на таком месте, миновав которое оказываешься на берегу озера. Вот и получается, что Вороний Камень должен быть где-то у острова Вороньего.