— С корнем, — стоялым жеребцом заржал Валмир. — Ну что? Сейчас домой? Высадим вас с Рином и к отцу? Там и поговорим, ага?

— Да что же его до сих пор нет? — не выдержала Лита, подходя к распахнутому настежь окну. — Вечер уже, — проговорила она с сердцем, облокачиваясь на подоконник.

— Значит дела, — Рин неслышно подошел к ней, борясь с желанием по-хозяйски положить руку на аппетитно оттопыренную попку. — Кхм, — откашлялся он, последними словами кляня бдительное заклятие, наложенное ведьмой.

'Вот же окаянство, родную жену тронуть нельзя!' — обиженно сопнув, он решил ограничиться полумерами и обнял ладонями тонкую талию своей хульдры.

— Не волнуйся за него, милая. Вал обычно знает, что делает.

— Я не волнуюсь, — она досадливо дернула плечом. — Просто поздно. И вообще, руки убери! Я тебе как целитель это говорю!

— Поговори со мной лучше как супруга, — шепнул Аэрин в розовое ушко аданки, с трудом удержавшись от того, чтобы попробовать на вкус, украшенную капелькой бирюзы мочку.

— Не надо, — растеряла всю свою решительность Лита. — Тебе нельзя, и вообще… — она развернулась к Рину. — Ты же любишь Мариту!

— Любил, — поправил он.

— А сейчас? — дрогнул нежный голосок.

— Сейчас я серьезный женатый мужчина, которому никто не нужен кроме одной белобрысой аданки, — признался Рин.

— Правда? — в девичьих глазах вспыхнула радость вперемешку с надеждой.

— Чистая, — он старался не улыбаться, чтобы не спугнуть свою девственную жену, чьи нежные ручки легли на его плечи.

— А знаешь, что мне рассказала княгиня? — борясь с желанием запрыгать от радости, спросила Лита.

— Неа, — беззаботно откликнулся он.

— У нее оказывается живет ручной скальный лев. И Сигню на радостях, что повелительнице полегчало даже пообещала принести с него шерсти! Так что с Орон озеру идти не надо, и это сильно экономит наше время. А значит завтра в ночь можно и за слезами звезд отправиться.

— А что это? — склонился к соблазнительным губам Рин.

— Ты не знаешь? — удивилась Лита. — Ну слушай…

Ее прервал яростный стук в калитку.

— Дочка, открой! — кричал Дагарр. — Рин, вы дома? Ирати совсем худо, помоги, красавица, — выдохнул он, едва распахнулась дверца.

— Что такое? — Лита кинулась в лабораторию, мужчины поспешили за ней.

— Совсем худо, — повторил свекор. — Как из храма вернулась с Валом поговорила. Он, стал быть, ушел, а мы обедать сели…

— Ближе к делу, — терпеливо попросила Мелита.

— Я ж и говорю, — было видно, что этот сильный мужчина не привык к беспомощности. — Пообедали мы, Ирати к себе ушла… Пожаловалась, что голова болит и ушла… А после началось…

— Не молчите, — Лита взяла свекра за руку. — От того насколько точно вы расскажете мне о случившемся, зависит очень многое.

— Да? — растерянно переспросил он. — Рвало ее, и в уборную бегала поначалу. Вид чисто у пьяной сделался, а сейчас лежит… Судороги у нее и пена на губах… Дочка, что с ней? Ты же ее спасешь?

— Попробую, — подхватив сумку, которую успела наполнить лекарским скарбом, пообещала Мелита. — Вы главное не волнуйтесь, — принялась она успокаивать свекора и мужа по пути к платформе. — Все будет хорошо, не зря же нас сегодня Саннива благословила. Правда, Рин?

Спокойная уверенность этой девочки вызывала двойственные чувства у Дагарра. С одной стороны малышка совсем не походила на виденных им раньше врачевателей, а с другой, как быть с благословением богини? А исцеленный сын? Плечо-то он показал, не поленился. Нету раны, только шрамик маленький. 'Идверд Хранитель, не оставь! Тунор Светозарный, сотвори великое чудо! Хротгар Могучий, порази несчастья, обрушившиеся на нас!' — взмолился несчастный отец.

Похоже, что кто-то из небожителей прислушался к горячим мольбам Дагарра. Во всяком случае спроси его кто-нибудь: 'А была ли явлена тебе божеская милость?' Ни на минуту не усомнился бы в ответе почтенный глава рода.

— Да! — ответил бы он и с готовностью повторил это еще сотню раз. — Да! Да! Да!

Давным-давно, еще в сопливом детстве слышал он рассказ о божьих людях. Будто бы целует таких везунчиков Саннива в макушку и передает на руки своим супругам. А уж те даруют новорожденному какой-нибудь талант. И так маленькому Дагарру хотелось оказаться на месте этих счастливчиков, что забывал он о той ответственности, которая ложилась на плечи избранным.

Теперь же, глядя на свою юную невестку, он понимал, как тяжела эта ноша. Спокойной и собранной вошла малышка в дом, из которого ее с позором выгнали. Ни словом, ни жестом не напомнила о произошедшем. Поклонилась очагу, поприветствовала напуганную свекровь и поднялась к Ирати, попросив его присмотреть за плачущей рвущейся к дочери Аримой.

Поначалу все было тихо, а потом хлопнула дверь, и звонкий девичий голосок принялся раздавать указания. Слуги зайцами поскакали греть воду, топить баню, поволокли наверх тазы и скатанные в рулон небеленые холстины. Все домочадцы враз стали жутко деловитыми и бегали вокруг растерянных хозяев с такими многозначительными рожами, что у Дагарра возникло желание послушаться жены, поймать вот хоть повариху, пару раз тряхнуть для острастки да и выспросить как там что и чего! Вместо этого он повернулся к Ариме и тяжело глянул на нее.

— Обещай, что рта не раскроешь и дочке мешать не будешь.

— Да чем же я Ираточке помешать могу? — растерянно моргнула она подбитым глазом.

— Да не ей, дура! — прикрикнул он. — Лите! — а после, одумавшись, что время для воспитательных бесед неподходящее, прижал к себе плачущую жену. — Две у нас дочки, поняла? Ты ж хотела еще одну девочку, помнишь? Вот и услышали тебя отцы. Ну что, будешь помалкивать?

— Буду, — истово кивнула та в ответ. — А ты чего задумал, старый.

— Хочу провести разведку на местности.

— Ну пошли тогда, вояка, — невольно улыбнулась Арима, следуя за мужем.

Словно тати крались Дагарр с Аримой к заветной двери. Нет, не слуг и уж тем более не сына боялись они. Супругов страшила возможность спугнуть надежду на спасение любимой дочки, которая пришла к ним в дом, приняв вид хрупкой белобрысой аданки.

— Выговариваю, вычитываю я Ирати

От яда змеиного, грибного,

Травяного.

Ни одна отрава ее не возьмет.

Слов моих никому не перебить.

Ключ. Замок. Язык.

Быть по сему отныне и до веку, — звонкий голосок невестки сопровождался звуками льющейся воды.

Дагарру грешным делом даже показалось, что в светелке пошел дождь.

— Грозой пахнуло, чуешь? — повела носом Арима.

— Чшшш, растыка! Прикуси язык! — хозяин дома сделал страшные глаза.

— Молчу, молчу, — она испуганно прикрыла рот рукой.

— Тихо вы, — Рин услышал перепалку и выглянул из комнаты.

— Да мы все уже, сынок. Ну что там? — Арима вытянула шею.

— Как Ирати? — присоединился к ней Дагарр.

— Цикута, — признался Аэрин и, заметив, как разом помертвели лица родителей, поспешил успокоить. — Лита сказала, что мы успели вовремя. Да и универсальное противоядие у нее осталось.

— А чего она тогда наговоры читает? — не спешила успокаиваться Арима.

— Ей лучше знать, — пихнул жену в бок Дагарр. — Опять начинаешь?

— Все-все, — замахала руками та. — Больше не буду.

— Дал бы ты нам хоть одним глазком глянуть на Ирати, — попросил отец. — Мы тихонечко…

— Все, забирайте ее, — в коридор выглянула Лита. — Несите в баню. Я следом.

— Зачем? — опять высунулась Арима.

Лита посмотрела на нее устало, потерла переносицу, раздумывая о чем-то.

— Пойдете со мной, матушка? — негромко спросила она, подходя ближе.

— А можно? — заробела свекровь.

— Нужно, — уверила невестка и повернулась к Рину. — Не стой столбом, бери сестру.

— Я сам, — отмер Дагарр, протискиваясь мимо сына в светелку.

Ирати лежала вытянувшись на кровати и была так неестественно бледна и неподвижна, словно жизнь уже покинула ее.