— А то, что мое тело не растет — это нормально? — не выдержала я.

Не то, чтобы я не хотела на самом деле оказаться обращенной, но для меня было важно добиться правды, раз уж сейчас появилась такая возможность.

— Мы растем медленно. Совершеннолетними считаемся в столетнем возрасте. Тебе, судя по всему, от силы лет шестьдесят, ну, может, даже семьдесят, не больше. Наверняка просто кажется, что прошло больше времени. Не знаю, что с тобой произошло и каким образом ты оказалась за пределами землей вампиров, но, уверен, твои родители скоро явятся и заберут тебя. Мы уже отправили вестников в каждый род с оповещением, — принялся убеждать меня Адоний. Мне он явно не верил.

— Хорошо. Как еще можно доказать мой возраст и то, что больше века жила на землях людей, без разницы обращенная я или рожденная? — продолжила упорствовать, скрестив руки на груди.

Меньше всего ожидала, что на вампирских землях мне придется доказывать, что я не ребенок. К такому меня жизнь точно не готовила!

— Дитя, скоро прибудут твои родители, уверен, они и ответят на все вопросы. Заодно отчитаются перед нами почему ребенок находился за пределами стены, — на последних словах в тоне Адония я услышала неприкрытую злость.

— Мои родители? Они у меня действительно есть? Вы их нашли? — растерялась от неожиданности, не став акцентировать внимание на тоне Старейшины.

— Еще нет, но, думаю, это лишь вопрос времени. Вы, дети, очень впечатлительны и эмоционально нестабильны, потому и стараемся вас никуда не отпускать в одиночку до совершеннолетия. Видимо, ты пережила сильное потрясение, из-за чего часть воспоминаний стерлась, а часть заменилась на совсем уж невероятные. Но мы все исправим, — Старейшина вновь ласково улыбнулся.

Его сила давила на меня, подавляла, проникала в мою душу, и я почти поверила в то, что он говорил. Всерьез начала сомневаться действительно ли жила на человеческих землях так долго. В памяти начали бледнеть образы Кристофера, Дамиана, Найджела… Каким-то кусочком сознания я еще понимала, что это со мной делает Старейшина, но повлиять уже не могла.

— Все будет хорошо, Дафна, — ласково прошептал Адоний.

Его слова заставили меня встрепенуться. Имя моей первой жертвы напомнило, кем я являюсь.

— Прекратите! Я не позволю на меня влиять. Как еще можно проверить, что я не такая же рожденная, как вы? — крикнула, резко вырываясь из гипнотического плена.

— Если ты настаиваешь, можно проверить твои слова на Амулете Истины. Для этого нужно лишь повторить свою историю, положив ладонь на камень. Но если солжешь — получишь сильные ожоги, — тон старейшины не показывал эмоций, оставаясь ровным и дружеским.

— Да, я хочу проверку!

Старейшина Адоний пытался меня отговорить, но не преуспел в этом. Смирившись, он позвал еще двух Старейшин, которые сопроводили меня в просторный светлый зал, где ничего не было кроме одинокого постамента по центру, с лежащим на нем довольно большим темно-красным камнем. Судя по всему, этот зал использовался как судилище.

Не став мешкать, я торопливо прошла к постаменту и, возложив на камень обе ладони, повторила то, что сказала раньше. Адоний с неверием уставился на мои руки без пятнышка ожога.

После чего я еще раз рассказала всю свою историю, уже более подробно, но опуская некоторые аспекты моей жизни, которые не касались моего феномена. Но об эмоциональном потрясении, вызвавшем рост моего тела за одну ночь все же пришлось упомянуть. Также не забыла рассказать о медальоне, который была не в состоянии открыть, и гербе, изображенном на нем.

Этот герб заинтересовал Старейшин больше всего. После зала мы вернулись обратно в мою комнату. Но остальные члены Совета с нами не пошли. Лишь напоследок обменялись с Адонием парой реплик, которые я, почему-то не услышала. Видимо, сыграла свою роль эта непонятная сила, свойственная рожденным.

Адоний принялся тщательно изучать мой медальон. Я же сидела, пытаясь не выдать своей безумной надежды. К тому времени уже все именитые вампирские семьи дали ответ, что ребенка не теряли, что еще раз подтвердило мою правоту.

— Это определенно герб вампирской семьи, но я его не узнаю. Скорее всего, он принадлежит древнему, угасшему роду, — покачал головой Адоний, в достаточной мере изучив медальон.

— А кто я? Откуда взялась и почему не похожа на остальных, вы можете сказать? — поспешила добавить, не сумев скрыть разочарования на лице.

— Пока еще нет. Мне нужно удалиться на внеочередное совещание. Мы со Старейшинами решим твою судьбу.

Теперь, когда выяснилось, что я не простой ребенок, отношение ко мне изменилось. Больше никаких ласковых ноток в голосе и псевдодружеских улыбок.

— То есть, в случае неблагоприятного для меня решения, вы отдадите приказ казнить меня? — мрачно уточнила я.

— О, нет. Как бы там ни было — ты все же в большей степени рожденная, чем обращенная, а значит, для тебя применимы некоторые наши законы. Для рожденных худшей мерой наказания является пожизненное изгнание из земель вампиров, — Адоний в подтверждение своих мирных намерений изобразил на лице теплую улыбку.

Это заставило меня немного успокоиться. Я и не собиралась здесь оставаться надолго в любом случае. И вряд ли когда-либо у меня возникнет желание сюда вернуться.

— Хорошо. Сколько мне здесь ждать? Я могу покидать пределы этой комнаты?

— Сожалею, но нет. До тех пор, пока мы не решим твою судьбу.

Угу. Ну, хоть что-то. Взгляд Адония тем временем вновь остановился на нетронутых бокалах с кровью.

— Не стала пить кровь, что тебе принесли? Желаешь из живого источника? — как бы между прочим поинтересовался он, направляясь уже к выходу.

— Просто не голодна, — пожала плечами я.

— Вот как? Забавно, — протянул Старейшина, смерив меня заинтересованным взглядом, после чего покинул комнату.

После этого я оставалась одна всю ночь и почти весь день. Адоний пришел ко мне ближе к вечеру, когда я уже всерьез вознамерилась от скуки затеять драку с обращенными вампирами-стражниками, стоящими у моей двери.

С ним пришло еще несколько Старейшин, которые при помощи каких-то артефактов исследовали мое тело и мою кровь, после чего вновь удалились на совещание. Но уже спустя пару часов ко мне вернулся Адоний с результатами.

Он сообщил ничтожно мало информации, но этого хватило, чтобы у меня почти полностью опустились руки. Ни спасения, ни решения нет. Создателя мне не суждено найти, также, как и нет ни единого шанса, что мое тело вырастет. А я ведь уже почти поверила, что рожденные вампиры откроют эту тайну и помогут мне. В довершение ко всему, меня изгоняли из земель вампиров без права когда-либо вернуться. Впрочем, оно мне и не нужно.

Дабы удостовериться, что я точно покинула их территорию, со мной послали тот же отряд, что и привез меня в столицу. Как и обещала Найджелу, управилась за четыре дня. Надеюсь, он меня дождался и в мое отсутствие с ним ничего не произошло. Теперь он действительно единственное, ради чего мне все еще стоило жить…

За время моего отсутствия ничего не успело измениться. Наша перевозная лаборатория так и стояла на заднем дворе таверны. Найджела я нашла в комнате, увлеченного какими-то очередными расчетами.

Он сразу обернулся на скрип открывшейся двери, его лицо озарилось радостью. Мой эльф тут же стремительно пересек комнату и порывисто крепко обнял меня, после чего поцеловал со всей возможной нежностью.

Пока я ехала сюда, всерьез подумывала о том, чтобы не мучить больше его и отпустить, уйти из его жизни, позволить жить нормально, так, как он того заслуживает. Но сейчас поняла, что слишком для этого эгоистична. Поздно, я действительно по уши в него влюблена и уже не смогу так просто оставить.

— Устала, наверное? Хочешь, наберу тебе ванну, искупаешься с дороги? Или, может, тебя мучает жажда? Я поделюсь своей кровью, ты же знаешь, — затараторил Найджел, не торопясь отпускать рук с моей талии.