— Тоже верно… Просто избегай неприятностей. Если от тебя слишком долго не будет вестей, то я…

— Бросишься меня искать, — обречённо проговорил Караш. — Только этого мне не хватало. Теперь точно буду смотреть под ноги на каждом шагу.

— А не хочешь пригласить меня с собой? — вдруг предложила Кармина.

— Слишком рискованно. Ведь есть шанс, что ты согласишься.

— А такой поход будет для меня слишком опасен, — промычала девушка, передразнивая тон Караша, приглушаемый металлическим шлемом.

— Да, почти гарантированная смерть, — подтвердил воин, поднимаясь на ноги.

— Уже уходишь? — Кармина осмотрелась вокруг. — Уже темнеет. Может, лучше подождать до утра?

— Я не успею за одну ночь пересечь леса, а против волков и саблерогов глаза мне не понадобятся. Зато в неизведанные места двинусь уже при свете дня, так что время сейчас идеальное.

— Хорошо. Но давай договоримся, — Кармина заговорила строгим тоном, будто учительница в школе. — Не позднее чем через месяц ты обязан вернуться и отчитаться передо мной о своих успехах.

— По рукам. Будем надеяться, что я не увлекусь и не уйду слишком далеко.

Пора было уходить, но Караш догадывался, что без должной церемонии прощания его не отпустят. Поняв, что разговор окончен, Кармина пристально посмотрела ему в глаза, опустила голову и крепко обняла танка, обхватив тонкими руками латный доспех.

— В этих латах тебя даже не обнять как следует, — пробурчала она недовольным тоном.

— Только не проси меня раздеться.

— Не стоит, в этот раз обойдёмся, — усмехнулась девушка и тут же осеклась, поняв двусмысленность сказанных слов. А затем, поймав сверкнувшую к голове мысль, снова посмотрела на танка: — Знаешь что? Ты отправляешься искать портал в наше измерение и лекарство для Тани, но… Это ведь волшебный мир, так? И здесь могут обнаружиться какие угодно артефакты.

— Хочешь себе новый меч? — подтрунил над ней Караш, за что тут же получил звенящий удар по шлему.

— Может, тебе удастся найти что-нибудь, что вернёт тебе… превратит тебя в нормального человека? В живого?

— Ах, вот ты о чём…

— Я серьёзно. Артефакт, снимающий проклятия, зелье воскрешения, или ещё что-нибудь подобное. Если найдёшь, то непременно добудь это, и… вернись ко мне живым. Чтобы мне больше не приходилось выбирать между холодным доспехом и обгнившими костями, — добавила девушка с усмешкой.

— Но тогда я лишусь бессмертия… — пожаловался Караш.

— А оно тебе нужно? Сейчас ты, может, и радуешься, что тебя никто не может убить, но что потом? Пройдёт лет пятьдесят, я превращусь в старую бабку, а то и вовсе помру, и вместе со мной перемрёт остальная община. Перед кем тогда будешь хвастаться своей неуязвимостью? И для кого будешь искать дорогу домой?

— Может, ты и права. В любом случае это произойдёт не раньше, чем я найду портал.

— Да отвяжись ты уже от этого портала, — пробурчала Кармина, снова опустив взгляд. — Может, его и нет вовсе. Даже не так: я уверена, что его не существует! Ни здесь, ни в мёртвых землях на востоке, ни в зоне вечной грозы на западе. Если мы будем гоняться за призрачной надеждой, то упустим жизнь, которую могли бы прожить здесь, в этом мире, в Алкенаре. Пусть это и не самое приятное место, но мы сможем сделать его лучше! Так что пусть это станет твоей главной целью: верни себе жизнь! А затем — верни себя общине… и мне.

— Официально мне запрещено туда возвращаться, забыла?

— Значит, поселимся в другом месте! — упёрлась Кармина. — Мы уже не новички, как-нибудь выживем и прокормим себя. Я завтра же отправлюсь к плотникам и попрошу помочь мне с прокачкой навыка. Прокачаю кузнечку, шитьё, готовку, алхимию — в общем, вообще всё! А когда вернёшься, я своими руками отстрою нам новый дом, и пусть Валентина со своими законами катится к чёрту!

Две недели спустя.

Огромная паучья лапа обрушилась на игрока, пригвоздив его к земле. В ответ топор в его руке вонзился в конечность, словно в древесный ствол, и отбросил её в сторону. Воин поспешно вскочил на ноги.

Кирган, восьмилапый хозяин пещер, уставился всеми двенадцатью глазами на человека, посмевшего бросить ему вызов. Хоть тот и стоял в полный рост на двух ногах, их головы находились на одном уровне; из прорезей серого костяного шлема на паука смотрели всего лишь два глаза, но в них не выражалось ни страха, ни тревоги. Ни злобы, ни ярости, часто берущих власть над бесстрашными воинами в ходе безнадёжного боя. Взгляд незнакомца был на удивление спокоен, словно он ещё не понял, что уже проиграл этот бой.

Игра в гляделки длилась недолго, да и человек нарушил покой монстра явно не для того, чтобы любоваться гигантским пауком. Два чёрных топора в его недрогнувших руках взмыли в воздух и обратным движением рассекли каждый по два глаза.

Вы получили 66 ед. урона.

Кирган взревел от боли и отшатнулся, переставив назад четыре из восьми лап, но мгновенно сгруппировался и шагнул вперёд, вновь ударяя безумного воина передней лапой.

Вы нанесли 0 ед. урона.

От прямого попадания воин отлетел назад, паук не мешкая двинулся за ним, гулко постукивая по полу пещеры костистыми лапами. Он — Кирган, хозяин пещер. Ему не ведомы ни страх, ни отчаяние, ни осознание того, что с наносимым его лапами и жвалами уроном что-то не так. Жизнь хозяина пещеры проста: бить, кусать, жечь кислотой, пока жертва не испустит дух, а затем, замуровав его тело в кокон, дожидаться нового смельчака, которому хватит глупости забрести в логово хозяина пещер.

Но этот человек не умирал, и уже очень долго. Слишком долго.

Поднявшись на ноги, воин огляделся, сориентировался в сумрачном пространстве пещеры и снова ринулся в бой, глядя на врага всё тем же спокойным, невозмутимым взглядом.

Топоры, лапы и жвалы схлестнулись в беспорядочном обмене ударами. На конечностях монстра появлялись всё новые зарубки, а костяные доспехи воина издавали глухой стук при каждой ответной атаке твари.

Вдруг в привычную симфонию звуков ворвался громкий треск: шлем, вырезанный из черепа неизвестной Киргану твари, исчерпал свой запас прочности. Не выдержав сомкнувшихся на нём жвал, он раскололся и осыпался на пол, словно разбитая яичная скорлупа.

Раскрытые для нового укуса жвала остановились на полпути, а двенадцать неподвижных глаз-бусинок удивлённо уставились на почти голый череп, сохранивший лишь два выцветших глаза в провалах глазниц.

Этот вид был известен Киргану — ходячие мертвецы из окрестных поселений временами забредали в его владения. На них не оставалось вкусного мяса, а в их намерения не входило причинение вреда паучьему логову, поэтому хозяин пещер, как правило, не обращал на них внимания, позволяя безвольным телам бесцельно бродить по подземным коридорам. Лишь в тех случаях, когда они забредали в самую глубь логова и начинали раздражающе мельтешить перед глазами, монстр переламывал их тела своими гигантскими жвалами.

Но сегодняшний посетитель был иным, Кирган понял это сразу. Не безвольная оболочка, бредущая куда глаза глядят, но целеустремлённый воин, намеренно посетивший опасное логово и намеревавшийся расправиться с его законным владельцем.

«Это неправильно! — кричал внутренний голос Киргана. — Такие, как он, были живыми. Всегда! Мертвец не может обладать собственной волей, не может двигаться к цели».

Двухсотлетний опыт паука отказывался признавать существование этой аномалии, но воин в очередной раз напомнил ему, что заявился сюда не ради игры в гляделки.

Схватка возобновилась, и гигантский паук, мгновенно отбросив все сомнения, резко выгнулся вперёд и обхватил челюстями торс воина. Мышцы напряглись, жвала устремились навстречу друг другу, всё сильнее сдавливая костяной доспех. Эта часть брони также доживала свои последние секунды и уже пошла трещинами, из которых посыпалась костяная крошка.