— С-убью-с-с-с! — взревел Смауг, брызгая слюной.

Торин пронзительно завизжал, бросился на него сверху, но змей уже навис над трепыхающимся сычиком. Битва словно замерла, когда Бильбо увидел, как к нему словно в замедленной съёмке, приближаются ужасные клыки. И тут словно огонь вспыхнул рядом, да так ярко, что Бильбо заморгал слезящимися глазами, а Смауг невольно отвлёкся. На поле боя появился Гэндальф, неизвестно где пропадавший до сего момента; в его клюве полыхал самый настоящий уголёк. Не снижая скорости, ястребиная сова подлетела к змею и зашвырнула этот уголёк прямо в широко распахнутую пасть.

А следом произошло несколько молниеносных событий одновременно. Дико завизжал Смауг, из пасти которого повалил дым; Торин всё же добрался до змея и налетел на него со всей присущей пещерным совам яростью, отшвыривая от Бильбо; другие птицы, пришедшие в себя, пришли королю-под-Горой на выручку и налетели все разом, толкая змея в пропасть. Бобры бросились на его хвост, Бард цапнул за глотку… И Смауг, никогда никем не побеждённый ранее, соскользнул с обрыва, полетев прямо на острые пики скал далеко внизу.

Так бесславно закончил своё самопровозглашённое правление ужасный Смауг. Бильбо слышал его затихающий вдали рёв и не мог поверить в происходящее.

— Мы победили, — пискнул он, но тут камень, сорвавшийся сверху, ударил его по голове.

Бильбо рухнул на неровную каменистую землю и больше ничего не видел и не слышал.

Когда Бильбо пришёл в себя, вокруг не было буквально ни души. Он лежал в какой-то пещере, в гнёздышке из наспех собранного мха. Кое-где из него торчали перья и пух самых разных расцветок, что давало повод задуматься, сколько птиц участвовали в его создании.

Бильбо приподнял голову, затылок тотчас взорвался болью. Зажмурился сычик-эльф, сглотнул, а когда боль немного отступила, вновь рискнул приподняться. Судя по всему, он находился где-то в пределах Горы. Откуда-то поддувал холодный ветерок, его негромкий свист звучал в углах, заставляя неосознанно дрожать.

— Что произошло? — спросил Бильбо самого себя. С трудом, превозмогая боль, он приподнялся сильнее и сел, подвернув под себя лапки. Никого в пещере не обнаружилось. Голова его начала понемножку проясняться, ему показалось, что где-то рядом пронеслась тень.

"Кажется, мы победили", — припомнил сычик-эльф и настороженно посмотрел по сторонам. Почему же тогда нигде не слышно ни песен, ни весело перекликающихся голосов? Мёртвая тишина давила на уши и заставляла нервничать.

— Эй! — пискнул Бильбо слабым голосом, надеясь призвать хоть кого-нибудь, кто мог бы ему всё объяснить. — Эй, здесь есть кто-нибудь?

— Бильбо? Ты очнулся? — Из незаметной трещины в стене внезапно высунулась голова.

Бильбо узнал Фили и издал короткий радостный "чурк!". Сразу стало дышать легче. Фили был покрыт синяками и отчаянно косил одним глазом, но он был жив, жив! И выглядел вполне довольным жизнью, так что Бильбо посмел надеяться, что и остальные пещерные совы выжили. Да, иногда они были очень вредными и противными, но смерти им Бильбо никогда не желал и был искренне рад видеть их живыми.

— Да, очнулся, — ухнул он. — Немного голова кружится. Слабость и лапы как соломенные. А так я в полном порядке.

Фили подошёл к гнёздышку и тщательно осмотрел Бильбо со всех сторон, после чего дружески клюнул его в крыло.

— Я расскажу остальным, — пообещал он и вновь исчез в трещине. Тишина вернулась, но теперь она была спокойной и даже в какой-то мере уютной. Под остальными Фили наверняка имел ввиду своих родичей и товарищей, а раз, то они однозначно живы. Это Бильбо успокоило, и он вновь опустился в гнездышко.

Фили не вернулся. Зато вскоре в трещину протиснулся Гэндальф. Он хромал на одну лапу, а кончик клюва всё ещё был немного подкопчённым из-за угля, который он забросил в пасть Смауга. Увидев Бильбо, ястребиная сова очень обрадовалась.

— Бильбо! — ухнула она. — Вот так сюрприз! Всё-таки жив! Ну и рад же я! Я уж боялся, что даже тебе изменило счастье. Слава Глауксу, ты всё ещё с нами!

— Мы, сычики-эльфы, очень живучие совы, — с гордостью ответил Бильбо, польщённый радостным блеском в глазах Гэндальфа.

Торин стоял позади ястребиной совы и нервно теребил клювом завязку своего капюшона.

— Я хочу извиниться перед тобой, Бильбо, за все те грубости, что ты когда-либо слышал от меня, — негромко произнёс он, когда сычик перевёл на него взгляд. — Я вёл себя недостойно с тобой, несмотря на то, что ты всегда был тем, кто вытаскивал нас из разных опасностей. Если кто и достоин почестей, то это ты, Бильбо.

Бильбо смущённо пригладил перья — те поражали своей растрёпанностью. Впрочем, какой ещё причёски стоило ждать после такой утомительной и жестокой битвы?

— Полно, Торин Дубощит, король-под-Горой, — пискнул он. — Я не держу на тебя зла, мы все были очень напряжены, а ты ещё и отвечал за всех нас. Я понял, какая это трудная работа, когда был там, на скалах, со всеми маленькими птицами. Быть лидером трудно, Торин, но ты справлялся с этой работой и всегда делал всё, что от тебя зависело. Я прощаю тебя. И думаю… я всё-таки рад, что разделял с тобой опасности, — не всякому сычику Кунира доставалась честь участвовать в таком приключении.

Торин признательно склонил голову. А Бильбо увидел вдруг, что весь пух на его груди был вырван.

— Нет совы лучше тебя, друг мой, — ухнул король-под-Горой и улыбнулся. — В тебе много хорошего, недаром ты родился в доброжелательном краю. Доля отваги, доля мудрости, сочетающихся в меру. Если бы наш брат побольше ценил вкусную пищу, застолье и песни и поменьше золото, то в мире было бы куда веселее.

И для Бильбо потянулось время, полное спокойствия и однообразия. Обо всём, что происходило после того, как его оглушил камень, он узнал позднее от ястребиной совы, когда ему удалось задержать её. Впрочем, в рассказе Гэндальфа не было ничего интересного. К тому времени, как Бильбо вырубился, Смауг уже был повержен, и оставшиеся в живых принялись подводить итоги битвы, искать раненых и убитых. Всего в битве со Смаугом погибло около пяти дюжин птиц, из них три молодые вороны, орёл, скончавшийся позже от ран, и две масковые сипухи. Все пещерные совы выжили, хоть и ни один из них не мог похвастаться полным набором здоровья: Кили потерял палец на левой лапе (и тотчас напросился в больные к Тауриэль, которая вместе с остальными сипухами-самками занялась врачеванием), Двалин лишился глаза, а Оина контузило ударом змеиного хвоста. Но стоило вознести почести Глауксу хотя бы за то, что он сохранил им всем жизнь; пещерные совы и не надеялись даже пережить эту битву в полном составе.

Сейчас в Горе остались немногие: после отпевания погибших большая часть птиц разлетелась, бобры и некоторые сипухи ушли, чтобы помочь оставшимся на озере бобрам завершить плотины до выпадения снега. Сипухи-самки, как и некоторые самцы, а также пещерные совы, в числе которых были и брат Торина, Дейн, со своей армией (они опоздали на битву, но подключились к уходу за ранеными и восстановлению Горы), Гэндальф, некоторые воробьи и прочая мелочь остались в Горе.

Бильбо выздоровел быстро и тоже стал помогать разгребать завалы. Дела у него шли не очень — в Горе к тому времени стало совсем холодно, и если остальная мелюзга привыкла к местным перепадам температуры, то теплолюбивый кунировский сычик нещадно мёрз. Спасало лишь гнёздышко, которое пещерные совы постоянно обновляли, но не будешь же сидеть всю зиму в нём, как новорождённый совёнок! Бильбо постоянно дрожал, и ему отчаянно хотелось домой.

— Скоро мне мне можно будет отправиться домой? — спросил он однажды, подловив Гэндальфа, который возвращался с охоты.

— Когда пожелаешь, — ответил на это Гэндальф, и сердце Бильбо преисполнилось радостью.

Но в действительности прошли ещё дюжина восходов и закатов, прежде чем Бильбо пустился в обратный путь. Торин, как и обещал в письме, щедро одарил его — но Бильбо, подумав, забрал с собой лишь боевые когти, как напоминание о великой битве, в которой он был участником, и маленький мешочек красивейших драгоценных камней — они переливались в лучах факелов, как маленькие осколки радуги. Торин возмутился было его скромностью, предложил награду щедрее, чем выбранное Бильбо, но тот лишь покачал головой.