— Пора опускаться и начинать работу, иначе кое-кто будет недоволен, — проговорил я сам себе, подбегая к лифту.

— Ну ка ребят, подвиньтесь немного, — промямлил я, забегая в лифт. Послышалось плавное гудение и щелчок — двери лифта замкнулись, и мы отправились вглубь шахты.

— Как думаешь, Мартин, сколько нам ещё уходить вниз? — тихо сказал Алекс, толкнув меня в плечо.

— Пока боссам не будет достаточно, — отрезал я, давая понять что дальнейшие расспросы не дадут плодов.

Послышалось несколько глубоких вдохов и выдохов. Я вспомнил слова трёх загадочных силуэтов перед отправкой. В груди что-то сильно сжалось, подтолкнув ком к горлу.

— И не забывайте народ, сегодня работаем до потери пульса, — подавляя в себе странное чувство, проговорил я, — 18 часов рабочей смены. Все настроены?

Почувствовался толчок в плечо. Полноватый человек в очках смотрел на меня презрительным взглядом:

— Мартин, ты уже можешь опустить шлем. Шахта, включая лифт, обогащена кислородом.

— Да, точно, прости Алекс, — я нажал на кнопку на скафандре между большим и средним пальцем, — любишь же ты поумничать.

— Я могу и на больное подавить, — в его голосе чувствовалось напряжение, — а может и правда стоит сказать, тебя ведь это взбодрит?

Я отмахнулся от него рукой, прокручивая в голове его слова и вспоминая тот момент.

Алекс до сих пор таит на меня старую обиду за то, что идею модификации операторов я присвоил себе, за что и получил звание Главного Инженера. Встроенные инъекторы обезболивающих средств в каждого оператора, а не только в медицинских, снаряжение каждого из них способностью анализировать биометрические данные окружающих людей, снабдить инженеров-операторов хотя бы каким-то способом самозащиты в виде электрических разрядников — большинство из этого было ранними наработками Алекса, но я полностью присвоил это себе.

На совещание по «Модификации и мобилизации работы кампании и её сотрудников» мы должны были идти вместе, разделив лавры в случае успеха.

— Со всеми случаются непредвиденные вещи, друг, — опустив голову, проговорил я.

— Всё что тогда случилось непредвиденного — это ты, Мартин, и твоя жадность, — тихо проговорил Алекс Сайленс.

Я опустил голову, щёки начали гореть огнём, глаза намокли то ли от постоянных мыслей о кошмаре, то ли от соринки, попавшей в них, то ли от вновь нахлынувших воспоминаний.

— Мартин Вингман, вы обещали явиться с напарником, он опаздывает?

Стоя перед тремя фигурами сидящих в высоких позолоченных креслах и скрытыми тенями, я не мог найти ответа в своей голове. После конца конференции меня и Алекса лично пригласили в кабинет совета директоров «ТрансРесурс». Я тогда не понимал для чего именно, но это не имело значения. Все мои мысли были забиты лишь одним — отсутствием Алекса рядом со мной и смертью его жены в день конференции. С самого утра мой напарник находиться в больнице, а я стою здесь, на пороге его главной мечты. Мечты побеседовать лично с советом директоров и, может быть, получить повышение.

— Не волнуйся, Мартин, я обещаю, что успею к нашему триумфу, — бросил он тогда, смеясь и вытирая слёзы с глаз, — ты уж подай мне знак, если такое случится и я мигом примчусь к тебе.

С того момента прошло уже около часа. Алекс не отвечал по инфолинку, попытки связаться с ним обращались лишь кратким шумом в передатчике и гудке, обозначающем конец вызова. Десятки, сотни попыток связаться с напарником уходили впустую.

— Мистер Мартин, вы долго собираетесь отмалчиваться? — спросила фигура, сидевшая справа, — нам нужен Ваш напарник по идее модификации операторов.

Я тёр вспотевшие ладони о фирменный костюм «ТрансРесурс» чёрно-красного оттенка в ожидании чуда. Это единственное, что я сейчас мог делать. Сигнал передатчика инфолинка блокировался изнутри кабинета, слышалось лишь шипение и потрескивание.

— Наше терпение не вечно, Вингман, — проговорила фигура в центре, — мы можем прямо сейчас прекратить наш диалог и перенести церемонию на другой день?

— Никак нет, сер, — дёргающимся от волнения голосом процедил я, — Алекса сегодня не будет.

— То есть как не будет? — удивлённо спросила фигура, сидевшая слева, — он отказался присутствовать на конференции, где будут показаны его наработки?

В груди почувствовался жар. В горле началась пульсация, словно сердце подскочило к нему. Я сжал кулаки.

— Не его, сер, а практически мои, — я сжал губы, уставившись на три загадочные фигуры, — он был лишь моим ассистентом. Его присутствие необязательно.

Три тёмные фигуры переглянулись, кивнули и перед ними возникла голограмма.

— Это лицензии на модификации. Осталось лишь оставить в них вашу подпись, Мартин.

Трясущимися руками я вытащил небольшой квадрат из кармана брюк и медленным шагом направился к голограмме.

— Не переживайте Вы так, Вингман, — раздался голос фигуры, сидевшей слева.

— Вам нужно быть уверенней в себе, особенно после таких идей, как полное сканирование биометрии каждого члена экипажа, — продолжила фигура справа.

— Тем более с этого моменты Вы, как Главный Инженер, имеете полное право командовать экипажем будущих миссий, — командирским голосом отчитала меня фигура в центре, — будьте уверенней в себе, иначе долго не задержитесь.

— Конечно, господа, — я трясущейся рукой поднёс небольшой квадрат к голограмме. Небольшой сканер оставил след, словно клеймо, на лицензиях модификации.

— Рад служить кампании «ТрансРесурс», — я медленно сделал круговое движение левой рукой назад и громко ударил кулаком по груди, — «Это богатство — наше бессмертие».

— Алекс, сейчас… — мои слова оборвал щелчок и плавное жужжание.

Двери лифта открылись — мы прибыли на место работы и непосредственной добычи ресурсов. Лазурная пещера была усыпана голубыми кристаллами, переливающейся от блеска небольших металлических палаток пирамидальной формы, предназначенных для отдыха. Вдали виднелось небольшое серебристое одноэтажное здание — что-то вроде командного центра, откуда я и мой старпом могли наблюдать за ходом работы. Слева от него располагалось куполообразное сооружение, напоминающее и́глу — лаборатория Алекса и Екатерины, где они проводили почти всё время за изучением добываемых материалов или нахождения необычных свойств и безнадёжных попытках наткнуться на микроорганизмы.

Напротив лаборатории, справа от командного центра находилась гордость кампании «ТрансРесурс» — плазменный бур работающий на микро ядерном реакторе. Огромная механическая установка, направленная тремя острыми зубьями в ранее вырытый туннель, была окрашена в болотистый оттенок.

Огромный титановый корпус держался на нескольких механических ногах, напоминающих скорпиона. Задняя часть корпуса слегка поднималась вверх, где находилось несколько кабин для экипажа, управляющего напрямую процессом бурения: потоком плазмы, мощностью и интенсивностью. Под конечностями конструкции находилось ещё несколько небольших помещений, предназначенных для управления буром, слежением за датчиками, нагрузкой и общим состоянием конструкции.

Рядом с великолепием инженерной мысли стояло несколько высоких и широких раскопщиков-транспортёров, напоминающих собой смесь огромного экскаватора и карьерного самосвала, но более укомплектованного и мобильного. Транспортировка и погрузка добытых ископаемых — ничего более.

Всё это стояло в мёртвой тишине, озаряемое нежной голубизной и накрытое лазурной дымкой. По периметру виднелись несколько азуритовых столбов, словно держащих на себе массив всей пещеры. Из них торчали кристаллы чёрно-синего цвета, идеально гладкой и остроконечной формы, напоминающей кинжалы.

Передо мной вновь появилась фигура полноватого человека в очках, в его глазах читалась ярость:

— Я на тебя зол Мартин, — его голос был спокойным, — но в тот день жизнь моей жены была дороже всего. Плевал я на это повышение, и уж тем более лицензии. Хоть и есть внутри меня тот жадный алчный ублюдок, который до сих пор мечтает об этом но я рад, что на месте моей мечты стоит близкий мне человек.