– Очень смешно! Ты действительно умеешь веселиться, Чандра-дэв! – проговорил Индра, отсмеявшись и вытирая слёзы, Чандра искоса на него поглядывал. – Расскажи ещё что-нибудь!

– Я видел и другого аскета, о дэврадж, – продолжал веселить царя юный дэв, он не забывал наполнять кубок Индры, да и себя не обделял. – Он совершал такую аскезу: подвесил себя за ноги на дереве, головой вниз. А внизу разжёг костёр из сухих листьев и дышал этим дымом.

– Да ну? Суровый, должно быть, подвижник! И что же ты сделал, прохладнолучистый Чандра?

– Ничего особенного, – скромно опустил глаза дэв. – Я подумал, что эта аскеза, должно быть, слишком лёгкая – так спокойно висеть и вдыхать дым, какой это подвиг? Поэтому я добавил к листьям перец – дым стал острым, как его вкус. Этот, что висел, очень оживился – а я уж было подумал, что он заснул на своём дереве. Но нет, он проснулся и был очень бодрым!

– Ох, Чандра, ты верно решил сегодня меня уморить смехом, – произнёс дэврадж, отдышавшись после рассказа юного дэва.

Так, веселясь, они и сидели, попивая сому, пока не вошёл гуру Брихаспати.

– Прошу прощения, дэврадж, но мне нужно забрать Чандру для обучения, – скромно произнёс наставник дэвов после положенных приветствий. Чандра было хотел пойти к учителю, но Индра его удержал, подав знак, чтобы лунный дэв остался.

– Ничего страшного не случится, если вы это сделаете завтра, гурудэв, – заявил Индра непререкаемым тоном. – Чандра нужен мне.

– Но его обучение…

– Полно, чего такого он не знает? Управлять колесницей он умеет, речи строит прекрасно, писания знает, так чего же ещё?

– Есть духовные знания, об этом вам прекрасно известно, дэврадж, – вежливо произнёс Брихаспати.

– Но с ними же ничего не сделается за один день? Идите к себе, дэвгуру, я пришлю к вам Чандру завтра. Или через неделю. В любом случае, скоро.

Брихаспати откланялся, он не выказал огорчения, чтобы не уронить своё достоинство. Но, стоило ему выйти из тронного зала, как обеспокоенность тут же проступила на лице.

– Ничего, поедешь к гуру завтра, – повторил Индра, заметив, как Чандра провожает Брихаспати взглядом. – А сейчас я покажу тебе действительно полезное знание. И учителя у тебя будут весьма… приятными.

Индра хлопнул в ладоши, и тут же к дэвам с улыбками подошли красивые юные женщины.

– Это апсары, Чандра. Они созданы для ублажения дэвов. Ты уже достаточно взрослый, чтобы познать искусство любви. Мои апсары обучат тебя этой науке Кама-дэва!

Чандра кивнул, с радостью и изумлением взирая на привлекательные лица и тела женщин, прикрытых лишь полупрозрачными накидками.

– Вы должны что-то сделать, гуру Брихаспати, – дэв Вишвакарма с волнением смотрел на учителя дэвов, но тот опустил глаза. – Вы видели, как сегодня Чандра вёл колесницу по небу? Он же был пьяный!

– Я вижу проблему, дэв Вишвакарма, – произнёс Брихаспати печально. – Чандра – очень легкомысленное существо. Когда он у меня, то всё слушает и понимает, и ведёт себя подобающе. Но стоит ему отойти – он попадает под влияние Индра-дэва. А дэвраджа некому остановить – даже я не смею ему приказать, только прошу отправить Чандру ко мне. Сила Индры слишком велика сейчас, он никого не слушает…

– Сурья-дэв тоже не хочет вмешиваться, – вздохнул Вишвакарма. – Сома-раса очень помогает дэвам в битвах с асурами. Благодаря ей асуры стали побеждать. Но что будет с Чандрой, гуру?

– Остаётся только молиться, – покачал головой Брихаспати. – И ждать решения проблемы от Триады.

На большое жертвоприношение царя Дакши были приглашены все дэвы, все мудрецы, цари гандхарвов и якшей, и прочие достойные личности. Даже Вишну Нараяна и Брахмадэв были приглашены на это торжество. Только Господь Шива не получил приглашения, впрочем, он в этом и не нуждался – великий отшельник презирал такого рода сборища. В те времена Махадэв не был ещё женат, и бродил по миру сам по себе, в сопровождении только верного Нанди, да духов – претов и ганов.

Перед входом в сверкающий дворец Дакши Чандра замешкался, и тут к нему подошёл мудрец Бхригу. Он был одним из Семи мудрецов, порождённых умом Брахмадэва, и смотрел сурово. Чандра с почтением поклонился, но не смог сдержать улыбки – настолько грозный вид мудреца показался ему забавным.

– Чандра, мудрецы снова жалуются на тебя, – заявил Бхригу без долгих предисловий. – Ты нарушаешь их аскезы, не даёшь выполнять духовные практики. Разве этому тебя учили Атри Муни и гуру Брихаспати?

– Но это же просто шутки, – улыбнулся юный дэв. – Я не причинил им никакого вреда! Если такие простые вещи нарушают их сосредоточение, то чего стоит их практика?

– Берегись, Чандра, – Бхригу Муни стукнул посохом о землю. Его глаза под сдвинутыми густыми бровями, казалось, готовы метнуть молнию и испепелить нечестивца. Любой бы испугался, но страх юному дэву был неведом, потому он продолжал смотреть на мудреца весело и нахально.

– Я уже дважды предупреждал тебя вести себя почтительно и как следует выполнять свои обязанности. Если ты совершишь ещё хотя бы одну ошибку – последствия будут неблагоприятными, – отчеканил Бхригу и отвернулся.

– Ошибку? И что же будет? – проговорил Чандра сам себе, направляясь в зал собраний Дакши. – Я – любимец Индра-дэва, украшение собраний, божественно-прохладный, неповторимый Чандра-дэв! Ничего он мне не сделает, этот мудрец. Но так хочется над ним пошутить! Он такой важный, такой серьёзный…

Оглядевшись, Чандра заметил, что, хоть места в зале и много, но гостей тоже много, потому место для кувшина с сома-расой ему придётся поискать. Ни на секунду не задумавшись, лунный дэв оставил его у входа в зал – прямо на верхней ступеньке лестницы, по которой нужно было спускаться, чтобы пройти в собрание. Он не думал, что ещё кто-то войдёт – вроде бы все приглашённые были в зале.

Однако мудрец Бхригу немного задержался, совершая омовение, и вошёл в зал последним. Он тут же наткнулся на кувшин, и совершил несколько нелепых телодвижений, пытаясь сохранить равновесие. Все, затаив дыхание, наблюдали за этими попытками. Только Чандра громко рассмеялся, найдя это зрелище необычайно забавным. По его примеру многие засмеялись тоже.

– Чандра-а-а! – проревел Бхригу, когда наконец смог встать на пол дворца надёжно. Он поднял посох и нацелил его на грудь заливающегося смехом дэва. – Я предупреждал тебя о последствиях, теперь пеняй на себя! Ты оскорбил меня, мудреца, перед всем собранием! Этого я не оставлю! Я проклинаю тебя, Чандра-дэв! Ты не знаешь ничего, кроме радости и счастья, – получи же страдание и страх! Ты не сможешь справиться с этими чувствами, Чандра, и тогда узнаешь, что чувствуют другие, когда становятся жертвами твоих шуток!

Все ахнули. Бхригу взял в горсть воду из своего священного сосуда – камадалы – и, прошептав мантру, плеснул её в сторону дэва. Что-то чёрное, вроде сгустка дыма, окутало Чандру и вошло в него. Дэв побледнел, схватился за грудь, закашлялся. На его лице больше не было улыбки – только боль и изумление от того, что он ощущает нечто новое, чего не было ещё в его жизни.

– Что… что это такое?.. – тихо произнёс он потрясённо, без сил опускаясь на пол.

– Расплата, – холодно произнёс Бхригу. – Твой свет уйдёт от тебя постепенно, ты будешь тёмной, холодной планетой. Мир должен узнать, что нельзя безнаказанно нарушать чьи-либо духовные практики или насмехаться над мудрецами, обладателями знания!

Вокруг Чандры сразу же образовалось пустое пространство – никто не хотел приближаться к проклятому, опасаясь, что несчастье перекинется и на него, как будто бы проклятье было заразным. Все друзья дэва, которым он придавал сил и вдохновлял на подвиги, оставили его в эту минуту.

– Что вы сделали с нашим сыном? – Атри Муни кипел от ярости, а Анасуйя старалась сдержать слёзы, прижимая к себе своего сыночка, который плакал, обнимая маму. – Мы отдали вам Сому с любовью, почему вы не позаботились о нём, дэвы?