– Но, занимаясь своими божественными играми, Господь упустил из виду, что отдаёт в чужие руки символ наших чувств, отношений, нашей любви. Ведь Чандра соединил нас тогда, когда я была в образе Сати, дочери Дакши, – вступила Парвати. – Я расстроилась и рассердилась. Когда Чандра сказал, что Махадэв учит Махадэви, и никогда не наоборот, я стала думать об этом, чтобы не думать о том, что действительно меня волнует.

– Дэви окружила меня своими множественными формами, так что пришлось ей и объяснять, что же все они означают, – улыбнулся Шива. – Буддх записал нашу беседу. Это появление особой формы писаний – нингам. Те писания, в которых я объясняю дэви что-либо, называются агамы, Нанди. А те, в которых она мне объясняет что-либо, – будут зваться нингамы.

– Я рассердилась на Махадэва, потому что он стал играть с символом нашей любви и нежности, Нанди. Мне следовало бы доверять Махадэву, я ошиблась. В чём же здесь вина Чандры?

– А я был неправ, когда снял Чандру со своей головы, не посоветовавшись с Махадэви, – вздохнул Шива. – Видишь, Нанди, это всё наши отношения с Парвати.

– Не может ребёнок ссорить родителей – он может указать тонкое место их отношений. Но никакой вины на ребёнке при этом нет. Нельзя допускать, чтобы дети считали себя виноватыми в ссорах родителей, – строго добавила Парвати.

– Я понял, – пробормотал Нанди виновато. – Чандра не виноват…

– Тогда попроси у него прощения, – улыбнулась Парвати.

– Прости, Чандра, – Нанди неловко посмотрел на дэва. – Я не должен был препятствовать тебе пройти на Кайлаш.

– Ты действовал из лучших побуждений, Нанди, – великодушно ответил счастливый Чандра. – Я не держу на тебя обиды. Только пускай на Кайлаш всех, пожалуйста, – это ведь особенное место…

– Хорошо, – мотнул головой бык.

– Вот и славно, – Парвати кивнула и встала, ей надо было заниматься делами. Нанди тоже ушел, остались только Махадэв с Чандрой.

– Я знаю, что в твоём уме был какой-то вопрос, когда ты шёл на Кайлаш, – Шива улыбнулся лунному дэву.

– Когда я вот так смотрю на вас, то нет нужды в никаких вопросах, – Чандра смотрел на своё божество огромными голубыми глазами, в которых было счастье и покой.

– Да? А было время, когда ты задавал мне миллионы вопросов, – усмехнулся Шива и положил руку на голову Чандре. – Помнишь? Ты задавал их раньше, чем успевал получить ответ. Ты нашел все ответы или вопросы перестали быть важными, Чандра?

– Есть вопрос, – подумав, ответил дэв. – Там, на Ланке, Равана построил много машин. Они делают жизнь людей Ланки легче, но не всем. Машины приводятся в движение животными и людьми. Этих людей можно как-то освободить, Махадэв?

– Придёт время, когда это станет возможным, – Шива глянул на Чандру со своей загадочной улыбкой. – Равана обязательно получит плоды своих дел, Чандра.

– Я видел направление его ума, Господь… На самом деле Равана, хоть и называет себя вашим преданным, вас не любит, – грустно заметил Чандра. – Он любит только себя и хочет властвовать надо всем. Словно единственный бог. Но он – не бог, и не может принести блага живущим…

– Знаю, дорогой, – Шива погладил дэва по голове. – И ты показал ему это. В будущем, возможно, люди станут винить тебя, скажут, что это ты направил его ум в плохую сторону. Но ты должен знать, что это не так. Когда Равана, с месяцем на голове, стоял и слушал восхваления подданных – он не только почувствовал себя богом. Он понял, что ему это – нравится. Что к этому и стремится его ум. Его не остановили чувства к сестре, не остановят и чувства к супруге. Но это – его выбор, Чандра. Понял меня, дорогой?

– Да, Махадэв, – Чандра замер, счастливый, под рукой своего божества.

– Чандра, Мангал, Шани – люди любят винить планеты в своих неудачах, – проворчал Шива. – Но всё гораздо больше зависит от них самих, чем они обычно думают…

– Махадэв, я вспомнил еще один вопрос, – Чандра встрепенулся. – У каждого дэва есть цель жизни, цель, ради которой он появился на свет, так? Вот Шани – он воздаёт плоды поступков. А какая моя цель жизни, Господь?

– Отличный вопрос, – улыбнулся Шива. – Что тебя заставило задать его?

– Иногда мне кажется, что я – только зеркало, пустота внутри, – вздохнул дэв. – А если в зеркале некому отражаться, то? Что тогда, Господь?

– Хорошо, что ты задаёшь такие вопросы, Чандра, – Шива продолжал улыбаться своей загадочной неповторимой улыбкой. – Я обязательно отвечу на него. Но – в новолуние, когда ты придёшь ко мне снова, дорогой.

– Это же ещё две недели, – протянул Чандра.

– Да, и ты можешь сам найти ответ на этот вопрос. Подумай. Используй это путешествие, дорогой. Неважно, какова внешняя цель – важный пост или что-то иное. В каждом путешествии можно найти себя, ответы на свои вопросы. Но если не найдёшь – я отвечу тебе, обещаю. Кстати, тебе не нужно перемещаться, а, Чандра?

– Никуда не пойду, – уперся лунный дэв, олень, пасшийся неподалеку, только головой мотнул – мол, бесполезно двигать Чандру, если он не хочет. – Мне ничего не нужно, только быть с вами рядом, Господь…

Шива хотел было что-то сказать, но представил себе укоризненный взгляд Парвати и передумал.

– Ну, если так, сиди, сколько хочешь.

Однако через короткое время Чандра зашевелился и виновато глянул на Махадэва:

– Господь, риши Дурваса нуждается в моей помощи.

– Иди, дорогой, – произнёс Шива и поднял руку для благословения дэва.

– Шани, можешь ронять меня в грязь сколько хочешь, только, пожалуйста, не разлучай больше с Махадэвом, я больше этого не выдержу, – с чувством произнёс Чандра, спускаясь с Кайлаша.

– А что, Шани, ты приложил руку к происшедшему? – заинтересовался Сурья-дэв в небесной локе.

– Как сказать… – задумался Сатурн. – Может быть, и так. Я ведь всегда смотрю на Чандру, но это не означает, что у него всегда трудности. В Шестом доме мой взгляд может давать такой эффект, это ведь дом трудностей.

– Но ведь Чандра не делал ничего такого плохого, почему ты дал ему такое испытание? – тут же поинтересовалась Чхая. – Разлучить с Махадэвом – это очень жестоко…

– А как иначе ум понимает собственные возможности? Только сталкиваясь с препятствиями. Неужели вы подумали, что Чандра может покинуть голову Махадэва? Это никак невозможно, – твёрдо заявил Шани. – Равана убедился в этом. Хороший урок миру – теперь все, кто вздумает попросить у Махадэва что-либо подобное, задумаются. То, что хорошо в руках богов, плохо для тех, кто не очистит свой ум. Нектар сома-расы для них становится ядом.

– Шани-дэв, поясните, пожалуйста, про месяц на голове Махадэва, – попросила Дхамини. – Что это по сути – часть Чандры?

– Когда в результате проклятия Дакши Чандра умер, его растворили в Океане, как мы все видели.

– Почему в Океане, а не в огне? – тут же встрял любопытный Каколь.

– Потому что природа Чандры – водная. Его начальная сущность была создана из воды и ума Господа Вишну, – пояснил Сурья-дэв и кивнул Шани, чтобы тот продолжил.

– Затем дэви Сати снова собрала свет Чандры и поместила на голову Махадэва. Этот свет – душа и жизнь Чандры. Благодаря силе Махадэва он никогда не гаснет – и поэтому Чандра возвращается в мир после каждого новолуния.

– И Равана владел этим светом? – Дхамини внимательно смотрела на Шани, так что тот почувствовал даже нечто вроде смущения.

– Да, Раване была дана такая возможность. На самом деле никто не может носить этот свет, кроме Махадэва. Равана сам бы понял это, поразмыслив как следует. Но он был слишком увлечён своей идеей покорения врагов силой иллюзий ума.

– Высокомерие Раваны завело его в такую ситуацию, где ему пришлось выбирать между публичным позором и счастьем близкого человека, – задумчиво произнёс Сурья. – Мне кажется, что-то похожее уже было.

– В отличие от Раваны, вы осознали свою ошибку и отказались в тот раз от высокомерия, Сурья-дэв, – кивнул Шани.

– Однако Шестой дом всё еще не выпускает Чандру, – Сурья немного смутился и, чтобы не показать этого, вновь стал глядеть в карту.