Бхарата Муни, подумав, согласился, Буддх тоже – добавив, строго глядя на Чандру, чтобы границы приличия соблюдались, что лунный дэв усиленно обещал. Дхамини не стала возражать, хотя испытывала странное чувство смутного беспокойства. Криттика с девушками, улыбнувшись, тоже включилась в обсуждение, увидев, как уверенно ведёт себя Дхамини и что мужчины не возражают.
Пройти на женскую половину дворца к царице для Чандры не составило трудностей. Улыбка, застенчивый взгляд больших голубых глаз, вкрадчивые речи открывали двери лучше тарана. Остальные участники труппы и опомниться не успели, как оказались в покоях царицы, которая выслушала рассказ про пятую Веду и даже посмотрела кусочек представления.
– Это удивительно! – царица имела почти взрослых детей, потому была не молода, но отличалась особым обаянием, свойственным только зрелым женщинам. – Как красиво вы танцуете, я как будто оказалась на Кайлаше и увидела встречу Господа и дэви Парвати собственными глазами! Я обязательно поговорю с царём, но…
– Вас что-то беспокоит? – мягко спросил Чандра, заметив колебания царицы.
– Откровенно говоря, в последнее время у царя странные мысли, – женщина никогда в жизни не стала бы так откровенничать с посторонними, но против божественных сил лунного дэва устоять не могла. – Он сомневается в пользе Вед, в поклонении богам, в религии, в традициях… Во всём сомневается.
– Этому есть какая-то причина? Когда это началось? – Чандра продолжал задавать вопросы, негромко и нежно. Царица не могла оторвать взгляд от его проникновенных голубых глаз, которые, казалось, смотрят прямо в душу.
– Пожалуй, есть… Два года назад умер наш младший сын… – царица смахнула набежавшие слёзы.
– Очень сочувствую вашему горю, – тихо проговорил Чандра, и на лице его отразилась печаль.
– Он заболел, и… и врачи не смогли ему помочь, – продолжила царица. – Так бывает, это же мир смертных. Но мой супруг… Он искал причину, какой-то грех, который совершил он или я. Но нет ничего, что послужило бы причиной такого наказания. Сначала он молился, а затем… Начал слушать других советников, удалил прежних, а затем стал говорить, что в поклонении нет никакой пользы. Что толку в вере, говорил он, если она не может сделать жизнь человека счастливой в этом мире?
– Но… – Бхарата Муни попробовал было вмешаться, однако Нарада быстро сделал ему знак, и мудрец замолчал, недоумённо покачивая головой.
– Потеря ребёнка без видимой причины – это тяжело, понимаю, – Чандра продолжал сочувственно смотреть на женщину. Та кивнула, с благодарностью принимая это сочувствие. – Но вы справились.
– Да… Я много молилась, и это помогло, – царица улыбнулась сквозь слёзы. – Махадэв милостив. Я поняла, что не надо искать причин… Их слишком много, а это всё равно, что ни одной. Но мой муж… он сначала винил себя, потом – судьбу, а потом – Господа. А теперь он хочет вовсе отменить религию.
– Что? – Бхарата Муни уже не мог сдержать возмущение. – Отменить религию? Да как это вообще возможно?
– Советники уговаривают его запретить поклонения и жертвоприношения, – царица вытерла слёзы и покачала головой. – Это недобрые люди, и я больше не могу смягчить его.
– Ты кажешься довольным, Шани, – заметил Индра вкрадчиво.
– Так и есть, дэврадж, – Шани повернулся прямо к царю дэвов, а затем посмотрел на Сурью. – Я же говорил раньше, что Чандра указывает на проблемы раньше, чем кто-то ещё их заметит. Я доволен тем, что проблема обнаружена.
– Чандра накажет царя? – вопросил Сурья-дэв с интересом.
– Он поступит так, как свойственно его природе в этих обстоятельствах, – загадочно выразился Шани, снова отворачиваясь к карте. Сурья-дэв вопросительно поднял брови, но, поняв, что никакого объяснения пока не дождётся, тоже стал смотреть на происходящее в Каши.
– Но постараюсь, поговорю с ним сейчас же, как только закончится совещание, – всё же решила царица, и отправилась прямо к тронному залу, чтобы сразу же войти к царю, как только это будет возможным.
Труппа осталась в покоях царицы. Криттика тут же принялась строить глазки Чандре, что совсем не понравилось Дхамини. Нарада, заметив это, начал наигрывать на своей вине смешную песенку, а Буддх и Бхарата Муни затеяли очень высокоучёную беседу относительно разных раса – сколько их всего, шесть или восемь.
– Как прекрасно, должно быть, быть гандхарвами – небесными танцовщицами, – со вздохом произнесла Дхамини одна из девушек, прислуживающих царице – очень юная, ей не было еще и шестнадцати. – Вы всегда можете лицезреть дэвов и даже богов Триады…
– Жизнь в небесных локах не такая уж безоблачная, – покачала головой Дхамини.
– Всё равно вы имеете возможность служить богам, а мы, земные женщины, обязаны выходить замуж и погружаться в мирские заботы о смертных мужчинах. И, хотя говорят, что муж для женщины – всё равно что Господь, это всё-таки не одно и то же.
– Такая красивая девушка украсила бы и небесные локи, – живо откликнулся Чандра, а Буддх снова глянул на отца с недовольством, но лунный дэв не обратил на это никакого внимания, он разглядывал девушку, которая стыдливо потупилась и порозовела от смущения. – Как тебя зовут, прекрасная, кто ты?
– Амала, я прислуживаю царице, и она обещала подыскать мне хорошего мужа, – пролепетала девушка.
– Видишь, тебе не о чем волноваться – у тебя будет красивый и достойный муж, – попробовала успокоить девушку Дхамини, но та только упрямо покачала головой.
– Ещё будет много забот в доме, и его родственники будут указывать на мои недостатки, и придётся всё это терпеть, и его дурное настроение, а когда я состарюсь, он женится на другой жене, помоложе, и будет проводить время с ней, а я буду как служанка при них.
– Какие мрачные речи от такой юной девушки! – улыбнулся Чандра. – Но знаешь, боги тоже весьма капризны и, чтобы им угодить, нужно обладать особым искусством.
– Каким? – девушка подняла глаза и с надеждой посмотрела на дэва. – Я научусь! Нас даже в храм не пускают, как же выразить свою признательность Всевышнему? Вы не думайте, что я только гнушаюсь земной жизнью, работа меня совсем не пугает! Но плотские отношения с мужчиной… Неужели для женщин нет другого пути в жизни, кроме как стать чьей-то женой?
Дхамини подумала про апсар – небесных женщин, услаждающих плотские чувства дэвов, и не нашлась, что сказать девушке. Она надеялась только, что Чандра не это искусство имел в виду. В это время Криттика, никем не замеченная, выскользнула из комнаты – ей было любопытно осмотреть дворец, да и попробовать послушать, о чем и как говорит царица с царём, тоже было важно.
– Есть женщины, посвятившие свою жизнь аскезе и изучению Вед, – неожиданно вмешался в беседу Буддх. – Гарги была известным учителем, и она была женщиной.
– Это нужно быть очень умной, – вздохнула девушка.
– В храмах богам совершают поклонение, им подносят еду и напитки, – усмехнулся Чандра. – Чтобы они почувствовали себя как в своих небесных локах и заглянули на землю, к смертным. Но еще никто не подумал, что боги любят смотреть на танцы девушек.
– Вы и в храмах хотите устроить подобие Чандра-локи? – фыркнул Буддх, уже не сдерживаясь. – Люди должны воспринимать божественное духовным образом, а не развлекать богов, как обычных земных правителей, потакая их плотским желаниям!
– Искусство драмы – это искусство соединения с божественным, а не только плотские желания и развлечения, – возразил Чандра решительно. – Помнишь, Натья-шастра была написана для того, чтобы каждый человек на земле смог приобщиться к божественной мудрости?
– Это верно, но что вы хотите сказать, Чандра-дэв? – вопросил Буддх, уже остывая – его разум получил пищу для размышлений и усиленно работал.
– Что, исполняя в храмах священные танцы, девушки и сами приобщаются к божественному, и показывают его другим, – заметил Бхарата Муни, который внимательно слушал весь разговор. – Это хорошая мысль. Тем более, что ни вы, дэвы, ни гандхарвы не задержитесь на земле надолго. Вы уйдёте выполнять свои обязанности в небесные локи, и для продолжения дела мне нужно будет создать театр со смертными актёрами. И танцовщицам, пока они в театре и исполняют священные драмы, некогда будет выходить замуж и заниматься домом.
