Чандра подозвал оленя и быстро направился в Вайкунтху, обиталище Господа Нараяны и его супруги Шри Лакшми. Нить вытягивалась, становясь незримой, но Чандра всё равно чувствовал её на своей руке. Добравшись до Вайкунтхи, он с облегчением обнаружил, что Нараяна не погружён в йогический сон и они с Лакшми ничем не заняты.
– Я пришёл с просьбой, – произнёс Чандра после всех приветствий. – Дэви, вы не подарите мне ваше ожерелье?
– Моё ожерелье? – Шри удивлённо дотронулась до усыпанного драгоценными камнями и сверкающего украшения. Вишну с лёгкой улыбкой поднял брови, они с Лакшми переглянулись. – Но это подарок Нараяны…
– Если хочешь, я подарю тебе новое, хоть тысячу новых, – улыбнулся Вишну. – Дорогая, право, это такой пустяк! Неужели ты откажешь в такой маленькой просьбе своему брату по океану?
– Нет, Господь, мне важнее не вещь, а ваше внимание, – Шри сняла ожерелье и отдала его Чандре. – Бери, дорогой!
– Но… вы даже не спросили, зачем оно мне, – негромко произнёс Чандра, испытывая некоторые угрызения совести.
– Это не важно, – улыбнулась Лакшми. – Братец, я доверяю тебе, и верю, что ты используешь его в добрых целях.
– Спасибо… Вы очень добрые, – на мгновение Чандра заколебался, а точно ли он затевает доброе дело, но незримая нить натянулась, и он поспешил попрощаться и вернуться с ожерельем в неведомую локу. Даже сейчас лунный дэв не понимал, где она находится, – дорогу запомнить никак не получалось, как будто бы лока с Тарой возникла ниоткуда.
– Нет, это вообще никуда не годится! – решительно заявил Индра-дэв в Сурья-локе. – Чандра что, совсем спятил? Как можно сочетаться браком с уже замужней женщиной? Это нужно прекратить немедленно! Сурья-дэв, вы ведь со мной согласны? Шани, а ты что молчишь, где твой вакра-взгляд, почему он даёт Чандре так грешить?
Шани молчал, только задумчиво смотрел в карту. Внезапно он наклонился вперёд, как будто разглядел что-то, не видимое никому, кроме него. Дхамини смотрела и гадала, что же там такое увидел Шани. С удовлетворением кивнув головой, как будто подтвердив свою догадку, Шани стал спокойнее, но по-прежнему не удостаивал Индру ответом.
– Мы должны немедленно вмешаться. Этот Ади и Раху собирают асуров – что ж, мы соберём небесное воинство. Нужно вернуть Тару её законному мужу!
Сурья-дэв кивнул, и уже собрался было покинуть своё место, тем самым прервав испытание, как Шани наконец заговорил:
– Подождите ещё немного! Только до времени восхода Луны. Поверьте, здесь много иллюзий, и когда Чандра увидит правду, он покажет её всем.
– А ты уже видишь правду? – спросил Яма немного насмешливо, но одновременно и серьёзно.
– Обладая вневременным зрением, вижу, – кивнул Шани. – И ты тоже можешь её увидеть, если посмотришь как Дхармарадж.
Яма глянул на Ями и, отбросив в сторону гордость, последовал совету Шани и, в свою очередь, вгляделся в карту. То, что он там увидел, явно его поразило.
– Отец, подождите вмешиваться, – поспешно произнёс сын Сурьи. – Скоро мы увидим развязку. Только… Шани, ты уверен, что они не заморочат Чандре голову окончательно?
– Я найду способ привести его в чувство, – Шани снова отвернулся к карте.
Сурья с интересом смотрел на обоих сыновей. То, что они действовали так, будто между ними никогда не было никаких разногласий, очень его радовало. И он видел, что и Ями, и Чхая тоже радовались этому, Ями – откровенно, Чхая – делая вид, что ничего не происходит.
– Хорошо, я не нарушу условия испытания и не сойду с места.
– Но Сурья-дэв! – воззвал дэврадж. – Нельзя допустить такого святотатства! Шани, ты показываешь свою истинную сущность, ты потворствуешь адхарме, греху! Яма, а ты не поддавайся на уловки Шани!
– Я доверяю своим сыновьям. Обоим, – отрезал Сурья, и Индра, поворчав, тоже остался на месте, наблюдать за тем, что происходит в небесной карте.
Тем временем Ади и Раху действительно собирали асуров. Пользуясь тем, что учитель Шукрачарья уединился с молодой женой и временно не участвует в делах демонов, эти двое быстро собрали большое войско. Они предполагали, что Индра-дэв и другие дэвы, узнав через карту о том, что происходит, немедленно решат вмешаться. Тем временем Чандру и Тару готовили к свадьбе. Молчаливые женщины с тёмными лицами поставили перед лунным дэвом зеркало, и он смотрел туда, испытывая странную слабость. По нити, всё ещё связывающей его с Тарой, бежали серебристые сполохи, а там, где нить касалась кожи Месяца, образовалось чёрное пятно. Оно всё росло, и именно от него Чандра ощущал распространяющийся холод и оцепенение.
– Дэвы непременно попытаются помешать твоему соединению с Тарой, – Раху появился внезапно, за спиной лунного дэва и принялся нашёптывать своим гипнотизирующим голосом. – Пошлют войско. Но мы будем готовы – Ади уже собрал войско асуров. Всё для того, чтобы вы с Тарой могли жить счастливо! Подумай сам – разве ты получил какую-то пользу от того, что служил дэвам? Ты охлаждаешь лунный свет, благодаря тебе Сурья не спалил всё живое своим нестерпимым жаром, а как они к тебе относятся? Лишают уважения, оскорбляют, позволили Шани наложить свой вакра-взгляд…
Чандра слушал молча, и вот ему стало казаться, а может, это была не такая уж иллюзия, что его собственное отражение в зеркале смотрит насмешливо, и в нём отражается совсем другой Чандра. Холодный, злой, мстительный, сосредоточенный на себе, высокомерный. Такой, каким он был в прошлом, до того, как Шани наложил на него свой вакра-взгляд. Лунный дэв хотел отвернуться, но смотрел, как зачарованный, не в силах преодолеть разлившуюся по телу слабость. Отражение в зеркале говорило все те неприятные вещи, о которых напомнил Раху, снова и снова… Оно напомнило, что в мире дэвов репутация у Чандры не лучшая – Шани ославил Месяц как распутника, и ни один порядочный отец не рискнул бы выдать за Чандру свою дочь. Он не видел, как олень, напрасно попрыгав вокруг, незаметно ускользнул из дворца.
И вот началась свадебная церемония. Хотя она проходила по всем правилам, но всё же все, кроме Чандры, торопились – до времени восхода Луны в эту ночь оставалось совсем мало времени. Ожерелье Лакшми Чандра держал при себе, чтобы подарить невесте сразу после совершения обрядов. В завершении церемонии молодым нужно было пройти семь кругов вокруг жертвенного огня – с окончанием седьмого круга обряд считался бы совершённым.
Все в Сурья-локе с напряжением ожидали седьмого круга.
– Это святотатство! Основы мироздания рухнут! Мы должны остановить это! – стонал Индра-дэв, и многие были с ним согласны. Но Сурья стоял твёрдо, как скала в бушующем море, и так же твёрдо стояли его сыновья. Глядя на них, никто ничего не предпринимал.
– Ну что, Шани? – негромко спросил Яма, он тоже находился в страшном напряжении, хотя не показывал этого.
– Сейчас… – Шани, как это было ему свойственно, спокойно искал зацепку. Первый круг, и второй, и третий…
– Если они это сделают, мир опрокинется, верх станет низом, чёрное – белым, – пророчествовал дэврадж.
– Давай, Чандра, покажи мне выход… – шепнул Шани одними губами, но Дхамини поняла, и сложила ладони в мольбе к Махадэву. Так же и поступили Ями и Чхая.
Четвёртый, пятый…
– А обувь свою Чандра оставил в Яма-локе, – внезапно громко и деловито объявил Шани, сверкнув глазами.
– Что? Это так важно? – удивился Сурья-дэв.
– Очень. Я понял, как напомнить Чандре о реальности, – почти улыбнулся Шани, как всегда, когда решал трудную задачу. Он вновь уставился в карту. В зале Сурья-локи воцарилась полная тишина.
Шестой… На половине седьмого круга, за несколько шагов до завершения обряда, в ступню Чандры, забывшего свою обувь в Яма-локе, впилась большая колючка. Чандра вскрикнул от резкой боли и остановился.
– Шани! Зачем ты… – тут Месяц остановился на полуслове. Как будто со стороны, он увидел, как его злое отражение с холодными глазами сердится на Шани. «Это Шани виноват в том, что тебя преследуют несчастья, он просто не хочет видеть тебя счастливым» – сказал Чандра с холодными глазами. «Прими ответственность» – Чандра уже не помнил, кто и когда произнёс эти слова, но прислушался к ним. Принять ответственность – это значит, не винить в своих несчастьях других. В его памяти отчётливо встал Махадэв, сверкающий голубым огнём Джаландара из глаз. Того самого Джаландара, который был почти неотличим с виду от самого Махадэва, но обладал совершенно иной сутью. Морок спал, и в одно мгновение Чандра увидел и осознал то, что раньше увидели Шани и Яма.
