— Максим, пожалуйста, спустись. Давай поговорим. Если хочешь, я помогу тебе с твоими рисунками. С поисками той книги, которую ты никак не можешь найти. Только спустись… Я тебе не враг. Я твоя девушка и очень за тебя волнуюсь.

У неё на глазах навернулись слезы, а я ощутил себя виноватым.

На мгновение представил, как все это смотрится с её стороны. Когда парень, которого ты любишь, неожиданно начинает вести себя неадекватно, а ты все равно о нем заботишься. Даже когда он пытается с тобой порвать.

И я уже правда собирался спуститься вниз, засомневавшись в собственном психическом состоянии. Может, это правда просто психоз и депрессия? Может, мне нужна помощь специалистов?

И когда уже собирался спуститься со стула, заметил, что все ещё держу в левой руке листок бумаги с очередными символами. Взгляд невольно зацепился за них.

— Мор-Гургро-Сай-Хоул, — прочитал я то, что было там написано. Раньше это были просто символы, но написанное здесь я мог прочитать! — Мор Гурго Сай Хоул! — повторил я, на этот раз громко и четко.

Символы на бумажке вспыхнули голубым пламенем, а затем перетекли с бумаги прямиком мне на руку. На то самое место, где последние месяцы у меня был сильный зуд.

— Вера! Вера! — воскликнул я, изумленно взирая на сияющую татуировку, возникшую у меня на руке.

— Что вижу? — спросила она.

— Это! Это! — все так же едва сдерживая хлещущие эмоции, сказал я, указывая на несколько горящих голубым символов. — Ты… не видишь?

— Я ничего не вижу, Максим…

— Но… — радость, нахлынувшая на меня мгновение назад, тут же улетучилась. Что, если это и вправду только в моей голове? Галлюцинация, которую вижу только я.

— Максим, прошу. Спустись. Тебе нужна помощь, — в который раз повторила она. — Я буду с тобой! До конца…

— До… конца…

Символы на руке все ещё горели, и более того, жгли кожу. И эта боль была самой настоящей из тех, что я чувствовал с тех пор, как начал сходить с ума.

— Нет, — качаю я головой. — Мор Гурго Сай Хоул! — вновь воскликнул я, и символы на руке ответили пульсацией энергии. — Врата Тьмы!

В тот же миг символы вспыхнули ещё сильнее, а затем резко потухли. Но на этом все не кончилось, ведь прямо передо мной, буквально в метре в воздухе возникла небольшая черная сфера.

— И это мне тоже кажется!? — победно воскликнул я, но больше всего меня удивила реакция Веры. Она тоже её видела, я четко видел это по взгляду, направленному на Врата, но никакого удивления на лице девушки не обнаружилось.

Напротив, оно, казалось, стало сердитым и напряженным.

— Зря ты это сделал, Максим. Мы же были счастливы. Зачем ты все испортил? — сказала она, а глаза бывшей девушки стали угольно-черными.

— Кто ты? — спросил я, но она не ответила, решительно шагнув в мою сторону.

Взмах руки, и Врата Тьмы точно реагируют на команду. В пол у самых ног Веры вонзается черный луч, а затем, повинуясь мысленной команде, тот резко пошел вверх, буквально располовинивая Веру надвое, а вместе с ним и почти половину дома.

Но, несмотря на это, Вера даже и не думала умирать. Чем бы она не была, но даже разрубленной пополам девушка шевелилась и издавала какие-то булькающие звуки. Сердце билось, а легкие наполнялись воздухом.

— Ахахахахаха…

Протянув руку, я коснулся врат, а затем заставил их разделиться сразу на несколько сфер, после чего развернулся лицом к городу и жестом отправил их туда.

— Сотрите его… — бормочу я. — Превратите его в руины….

В воздухе сферы разделились вновь и вновь, и вот уже их несколько десятков. Каждая из них выстреливает черными лучам и подобно гигантским клинкам перерубает высотки, заставляя те обрушиваться, словно карточные домики.

А я хохотал. Просто смеялся сквозившим безумием смехом, наблюдая за тем, как город превращается в руины.

Она не хотела, чтобы я прыгнул… Не хотела, чтобы я умер, или…?

Почему-то последняя мысль обожгла.

А что, собственно, я теряю?

Беру последнюю сферу Врат Тьмы в руку, превращая её в меч, а затем делаю шаг с балкона.

Ветер дует в лицо, а земля стремительно приближается. Возможно, я только что сделал большую ошибку и через пару секунд превращусь в кровавую лепешку, но меня это почему-то не пугает.

Наоборот, откуда-то есть твердая уверенность в том, что я все делаю правильно.

Закрываю глаза и единственное что я вижу там, в остатках того, что можно назвать моей личностью, это ту самую девушку, портрет которой я нарисовал. Жаль, что имя отказывалось возвращаться.

Ничего, если понадобится, я его узнаю.

А пока…

Когда я вновь открыл глаза, до земли оставалось метров десять. Не больше. Делаю взмах невесомым черным клинком и прорубаю себе путь через асфальт во тьму.

Пролог.

— Мы привели их, — доложил юндорский воинов, толкая вперед одного из пленников.

— Замечательно, — улыбнулся Эйгур, жестом приказывая лекарю остановиться. Полностью восстановить здоровье у него никак не получалось, ведь для того, чтобы получить титул Наргатта, ему нужно было действовать стремительно, устраняя всех, кто мог помешать его воцарению.

Перед эльфом стояло семейство Маома в полном составе. Ну… почти полном, ведь вторая супруга главы семейства совсем недавно благополучно почила.

Особенно Эйгура забавляло, что Хэммир Маома озлобленным зверем исподлобья взирал на своего возможного палача. Он старался не терять достоинства, но в окровавленной одежде, с заплывшим наполовину лицом казался ещё более жалким.

— Значит, свадьбы не будет, — усмехнулся Эйгур, размяв свою новую руку. Сейчас её заменял сверхсложный механический протез. Учитывая, какие интересные возможности он предлагал, глава дома Фатима уже не был уверен в том, что хочет её заменить.

— Что вам нужно, Фатима? — фыркнул Хэммир, зло сплюнув кровавой слюной под ноги собеседнику.

Эйгуру жутко захотелось выбить дерьмо из этого дауга, но он сразу передумал. Есть другие способы сделать больно этому червю.

— Оставьте нас, — бросил он стражам, и те тот час выполнили приказ.

Хэммир удивленно посмотрел им в след, видимо оценивая шансы на удачный исход ситуации.

— Хэммир Маома, ты обвиняешься в убийстве сразу двух влиятельных эльфов, один из которых — мой старый друг Ваннур Тагома.

Эйгур замолчал, с интересом наблюдая за реакцией бедного эльфа. С его семьей было все понятно — они были бледны как мел и уже смирились с тем, что их ждет. А вот гордыня Хэммира мешала ему принять, что он проиграл.

Вначале на его лице отразился неподдельный страх, а затем решимость. Глаза заметались по комнате в поисках хоть чего-нибудь, что можно использовать как оружие. Подобно зверю, загнанному в угол, он был готов на все, чтобы выжить.

И Эйгуру очень хотелось проверить, насколько сильно это желание. Он легким движением вытащил из-за пояса небольшой кинжал и вонзил его в столешницу рядом, после чего отступил на шаг.

— Хорошо, — кивнул глава дома Фатима. — Я предлагаю тебе выбор. Видишь нож? Возьми его.

Пару мгновений Хэммир с недоверием смотрел на оружие, но затем быстрым движением забрал его, наставив острие на эльфа.

— Можешь попробовать пустить его против меня, но боюсь, в таком случае ваша судьба будет… не слишком радужной. Или… ты можешь взять этот кинжал, и убить им свою единственную дочь, — от этих слов на губах заиграла довольная улыбка.

— Что…?

— Ты слышал, Хэммир. Твоя шлюха-дочь раздвинула ноги перед рабом, который оскорбил не только меня, но и весь Юндор. Она опорочила честь твоего дома, и должна понести заслуженное наказание.

— Хэммир, пожалуйста, не надо, — взмолилась Амрория.

— У тебя лишь один шанс выбраться из этого дерьма, Хэммир Маома. Убей свою плоть и кровь. И радуйся, что я прошу просто лишить её жизни, а не вырезать этим ножом её лоно. Если сделаешь это, то сохранишь не только жизнь, но и свое положение. Даю слово.

Оказавшийся перед непростым выбором эльф повернулся в сторону своей дочери, которую закрывала собой Амрория.