- Почему загорелся? - пробормотал Дюваль задумчиво. - Боюсь, на этот вопрос не сможет ответить никто, кроме супругов Ван-се-Рмун. Но и они никогда не заговорят.

- А как же легенды? Про... про... - Нильс замолчал и покраснел, вспомнив, что при мэтрах запрещено упоминать местную «достопримечательность».

- Легенды о духе? - усмехнулся Дюваль под удивленные возгласы учеников. - Легенды - на то и легенды, чтобы множить выдумки.

- А еще говорят... говорят... - не унимался мальчишка, заикаясь от волнения.

- Что говорят, Нильс Бернарду? - спросил мэтр все с той же отеческой улыбкой.

Неугомонный братец Ульриха уткнулся взглядом в пол.

- Говорят, что Дарлин Ван-се-Рмун сам был недобрым магом. Что всё из-за него. Вот.

Дюваль помолчал с полминуты, раздумывая над вопросом. Или над ответом. А потом развел руками.

- Основатель был темным магом. А им испокон веков приписывают злодеяния или дурные намерения. Тебе ли не знать. Ты сам происходишь из древнего темного клана.

- Да, но...

- Вот, что я скажу, Нильс, - перебил мэтр жестко. - Основатели погибли восемь столетий назад. Все сведения почерпнуты из письменных воспоминаний их современников. Там есть и дифирамбы, и осуждения. Истина, как водится, где-то посередине. Но самое важное: супруги Ван-се-Рмун подарили Многоцветью наш колледж. Я считаю, этого достаточно, чтобы чтить память о них.

Ученики дружно закивали, признавая правоту Дюваля. Даже три полуцвета. Все, кроме меня. Нет, я тоже не спорила с мнением мэтра. Но мне послышался смешок, и я завертела головой в поисках несогласного. Звук исходил не от учеников, а из глубины коридора. Странно. Как я расслышала его на расстоянии? Почудилось? Однозначно.

Или нет?

Вдали мелькнул силуэт. Кошачий силуэт! Как накануне заметил Шем, гораздо миниатюрнее, чем у моего синего приятеля Урсула.

Мэтры словно сговорились и нагрузили нас таким количеством домашних заданий, что я на несколько дней позабыла и обо всех таинственных происшествиях, и о зеленоглазом поросенке, образ которого маячил в голове неясной тенью. Готовила реферат для Дитрих о красных магах, уверенная, что получу низший балл - на большее полуцветы у вредной магини могли не рассчитывать. Зубрила сложные заклятия, заданные директором

Бриттом, и заучивала перечень ингредиентов зелий для вспомогательной магии мэтра Шаадея.

Воспоминания обрушились все разом в одно прекрасное утро за завтраком. Шем с непроглядной тоской в ярко-желтых глазах раз за разом протыкал вилкой котлету, но не думал употреблять ее по назначению.

- Ты чего? - спросила я, двигаясь ближе.

- Вдруг оно вернется? - протянул парень несчастно.

- Кто?

Я понятия не имела, о чем толкует приятель. Оно?

- Та нечисть в черном. Лилит, ты забыла? Сегодня же ночь духа!

Я опешила.

Новолуние? Уже? Тьфу!

Ну, я и заучилась. Ведь не только у Шема имелась причина нервничать. Я, помнится, в прошлый раз сорвалась посреди ночи из спальни на зов непонятно кого. Да еще в трансе!

- Молния не ударяет в одно и то же место, - заверила я приятеля, не веря своим словам ни на грамм. Эта молния еще как способна ударить, а потом бить и бить, не переставая.

Шем не оценил попытку. Глянул осуждающе, как смотрят дети на взрослых, выдумывающих небылицы вместо того, чтобы сказать всё, как есть.

- Не буду сегодня спать, - объявил он, отодвигая тарелку вместе с проткнутой котлетой.

- Не получится. Уснешь, как сурок. Думаешь, один такой умный?

Рядом с нами остановилась пухлощекая подружка старосты Милли Дорвис с подносом, наполненным грязной посудой.

- Ты пробовала? - заинтересовался Шем.

- Как и все в этом замке, - заверила Милли. - Бесполезно. Засыпаешь, едва голова касается подушки. Никакие сонные травы не нужны.

- А если не ложиться?

- Уснешь, сидя. И даже стоя. Проверено. Не одним поколением.

Милли взгромоздила наполненный поднос на стол и пошарила рукой в широком кармане запачканного передника.

- Лилит, это тебе. Пришло ночью из сектора темных, - передо мной лег синий конверт с аккуратно выведенным именем. Моим полным именем: Лилит София Вейн.

- От кого? - насторожился Шем.

- Не узнать, пока Лилит не вскроет послание, оно зачаровано, распечатать под силу только адресату, - пояснила Милли без тени любопытства. Иногда складывалось впечатление, что этой девице нет дела ни до чего на свете. Кроме ненаглядного Кайла.

- Открывай, - велел Шем нервно.

Но я медлила. Нутром чувствовала, письмо личное.

- Давай же!

В первый миг я увидела закорючки, не имевшие ничего общего с буквами, но прошла секунда, другая, и непонятные символы сложились в отдельные слова, а те в четкие фразы. Ох ты, пропасть! Мертвый язык! Взгляд скользнул ниже, и лист в руках заплясал от волнения. Под посланием стояли инициалы - на языке обычном. Две буква: «У» и «Б».

- Что там? - Шем дернул меня за рукав.

«Встретимся после уроков. В пять вечера. В сером коридоре. Он в правой стороне от библиотеки - после сиреневого и кремового. Обязательно приходи. Это важно»

- Э-э-э... - протянула я, отчаянно прогоняя прочь образ Ульриха. - Это от Элиаса. Новости из нашего герцогства. Из моего дома. Тетка болела, но теперь поправилась. Мама передает привет. Очень скучает.

Ложь получилась неубедительная, но меня не заботила реакция Шема. Я торопилась в спальню, чтобы уничтожить письмо, пока кто-нибудь любопытный не сунул в него нос. Понять - не поймут, в особом секторе никто не изучал мертвый язык. Не уровень полуцветов. Однако неладное почуют, и сдадут преподавателям с потрохами. Кто-то же не постеснялся отправить директору анонимку о белом шарике. Может, даже Агния.

Глядя, как буквы исчезают в языках пламени, а невинный листок корчится на блюдце, я мысленно костерила Ульриха. Тоже мне конспиратор! Мог бы найти другой способ передать сообщение. И вообще, я чего он взял, что я приду? Разбежалась! Вот сейчас ленты повяжу и крылья приделаю для скорости!

И все же на уроках, пока остальные переживали из-за плохо выученных заклятий, слабеньких рефератов или надвигающегося новолуния, мои мысли занимал Ульрих Бернарду. Врожденная осторожность советовала послать его топиться в пруду отражения, но любопытство и участившееся сердце предлагали наведаться на встречу. Изведусь ведь вся, если не выясню, что ведьмаку понадобилось. Предлог придумать на сложно - поход в библиотеку. За прошедшие дни я не удосужилась найти «Непопулярные легенды» - книгу, название которой прочла на полях «Истории Гвендарлин».

Погружаясь попеременно в маетные и мечтательные мысли, я забывала, где нахожусь, а стоило слушать мэтров. Например, Дюваля, рассказывающего о возникновении совета Многоцветья, или директора Бритта, объясняющего, как правильно применять заклятье конфиденциальности, не позволяющее посторонним подслушать важные разговоры. Последнее умение мне бы точно не мешало.

- Есть вопросы? - спросил пожилой мэтр в конце урока.

Вверх взметнулась рука любознательного Нильса Бернарду.

- Существует ли заклятие, оберегающее от кошмаров? Ну... в особую ночь?

Грубое лицо директора перекосилось, напомнив скрученный ствол дерева.

- О чем вы, юноша? - спросил он жестко. - Что за особые ночи?

Ученики потупили взгляды. Бритт - не Дюваль. Даже намек на духа в его присутствии опасен. Бедняга Нильс сообразил это слишком поздно и теперь испуганно хватал ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.

На его счастье, директор сжалился.

- Лучшее лекарство от кошмаров - не переедать на ночь и получать позитивные впечатления, - объявил он под зазвучавший снаружи вальс, приглашающий на перемену.

Шем закатил глаза и процедил под нос:

- Доиграется этот выскочка Нильс. Хотя, - он подавил печальный вздох, - я бы тоже не отказался от подходящего заклятья. Или любого другого средства.