Декс хмыкнул где-то в глубине своего горла. Его длинные пальцы художника протанцевали по моему тазу.

— Теперь все встало на свои места. Припоминаю, как он рвал и метал несколько лет назад. Переломал все в своем доме, подрался с половиной клуба. Он вел себя как чертов придурок, пока не свалил. Никто из нас не знал, куда он уехал.

Стоп. Я и понятия не имела, что он все это натворил. Он заявился в дом к бабуле с окровавленными костяшками, но я была так обеспокоена нашими отношениями, и, кажется, время для драк было совсем не подходящее.

— Тогда он приехал к нам и остался на месяц. А теперь он злится, потому что я не рассказала ему про историю с «Басти».

— Он это переживет, — сказал Декс, сжимая мое бедро.

— Со временем.

Он снова хмыкнул.

— Он бесится, но переживет это. Тебе только нужно перестать утаивать все дерьмо, которое с тобой происходит.

— Я знаю, — вздохнула я. — Я знаю. Я не буду. Больше ни от кого-то из вас.

Эти знающие пальцы, покрытые черными чернилами, переплелись с моими и он тихо рыкнул:

— Надеюсь, что нет.

Глава 32

Я разрывалась между желаниями придушить Лютера или обнять его.

Всего одна вещь удерживала меня от того, чтобы начать разыскивать туалет, это были печеньки из киноа, которые ждали меня на его кухонном островке. Я имею в виду, это ведь печенье из киноа. Кто-нибудь когда-нибудь готовил подобное для меня? И я сомневаюсь, что в клубе были еще вегетарианцы, кроме меня никто не делал выручку старому Вонючке Питу, питаясь там черными бобовыми бургерами.

Так что за это пусть живут — и он, и его туалет.

Но вот за то, что он пригласил эту девчонку Бекки и других смазливых телочек, которые строят Дексу глазки, хотя свидания с ними никто не ищет, Лютера ждут пытки… в моем воображении.

Многократные.

Когда, черт возьми, я превратилась в такого человека? В девчонку, сжимающую зубы, потому что ревность будоражит меня мыслями о том, как бы вскрыть парочку чужих кровеносных артерий. Улыбка на моем лице стала натянутой, поддельной, ненатуральной.

Хуже всего было то, что мы провели в этом месте всего пятнадцать минут.

Почему я не настояла на том, чтобы остаться у Декса дома? Я же говорила ему, что не хочу идти. Совсем не обязательно, что я больше никогда не захочу видеть Лютера или кого-нибудь из Вдоводелов. Я просто не хочу их видеть в ближайшее время. Полнейшая хрень, что творилась у Декса в офисе, была просто оскорбительна. Последнее, что я хотела видеть от них, так это как они смотрят на меня, думая: «Бедная, Риз».

Ненавижу этот взгляд.

Декс просто заботливо посмотрел на меня и погладил линию моего носа.

— Ты сказала мне пойти и трахнуть самого себя перед членами клуба. Ты, которая обычно говорит «чертов» или «херов», детка, — он моргнул. — Мне кажется, ты даже назвала меня членолицым. Так что ли?

Уупс. Так и было.

Его палец коснулся кончика моего носа, когда он громко вздохнул.

— Поверь мне, дорогая, мне жаль, что я тогда наговорил тебе, но единственное, что запомнят все с того дня, так это как ты назвала меня, а не наоборот.

Я подумала, что в чем-то Декс прав. Он же не полезет из-за этого в драку?

После этого я смягчилась и согласилась сходить к Лютеру. Мысль о том, что там могли встретиться люди, которых Декс знал ближе, чем я, никогда бы не пришла мне в голову.

Исходя из количества тел в этом доме, о которых Декс сказал мне «были вместе», это утро должно было превратиться в целую вечность. У меня не было причин жаловаться. У меня не было никакого права судить его за всех этих женщин, с которыми он был… Я даже не могла закончить эту мысль без подкатывающей к горлу тошноты.

Я просто ревнивая сучка.

Я натолкнулась на миниатюрную блондинку, когда выходила из кухни с чертовыми печеньями из киноа и фруктовым салатом в руках. Девчонка посмотрела в моем направлении и одарила меня медленной понимающей улыбкой. В джинсах, которые выглядели так, будто их забрызгали краской, и короткой майке, которая едва удерживала ее огромные шары, она была сама уверенность. И огромные буфера.

— Извини, — сказала она мягким голосом, хотя прозвучало это не слишком убедительно.

Ох, Декс с ней тоже спал?

Ты не хочешь этого знать.

О, ад.

Я ответила ей напряженной улыбкой.

— Извини за это.

А потом я сбежала.

Тряпка.

Огромный задний двор Лютера был полон Вдоводелов с их семьями. Там был внушительного вида бассейн, который шлепнули прямо по центру двора, а вокруг было предостаточно орущих и плескающихся детей. Взрослые расположились на стульях за раскладными столами, расставленными по всему периметру, старый добрый рок прорывался сквозь болтовню тех, кто сгрудился на веранде.

Это было хорошо. Просто, черт побери, прекрасно.

Но, как и на вечеринке племянницы Декса, я чувствовала себя не в своей тарелке без брата и темноволосого мужчины, с которым я сплю со вчерашнего вечера. Единственный способ что-то изменить — это завести друзей, так?

Но я могла бы сделать это и позднее. Когда я не буду неуверенно стоять у двери, как первокурсница в кафе.

За одним из столиков по пути на задний двор я увидела группу в черных жилетах и самых разномастных футболках от белых до черных. О, черт побери, конечно. Я проложила себе путь через кричащих детей, бегающих вокруг своих мамаш, и заметила черные волосы Декса. Он сидел, поставив локти на колени, и с отсутствующим видом смотрел на остальных парней.

Один из мужчин, самый старый, каких мне удавалось повидать со времен Остина, хлопнул его тыльной стороной руки и поднял вверх его подбородок. В ту же секунду эти чистые синие глаза засветились и оглядели все стулья вокруг него. Его взгляд сместился и заскользил мимо мужчин, мимо женщин, пока не остановился на мне.

Мои брови изогнулись, я обошла стулья, на которых сбились в кучу Вдоводелы. Вид полных, розовых губ Декса сподвиг меня на дальнейшие действия.

— Привет, ребята, — сказала я достаточно громко, чтобы часть членов клуба меня хорошо услышала.

Десять различных вариантов «как дела, Риз?» послужило мне ответом, когда я подошла и встала перед Дексом, махнув этим парням рукой.

Я приподняла свою тарелку.

— Могу я присесть рядом с тобой? — спросила я.

Декс откинулся назад на своем стуле и раздвинул ноги шире, его ослепительно белая футболка вздулась на цветных мышцах его рук еще сильнее.

— Конечно, можешь, дорогая, — уголок его губ приподнялся.

Выбор сесть к нему на колени показался вполне очевидным, однако я повернулась к нему спиной и, скрестив ноги, уселась на земле между его ступней. Я почувствовала, как он пододвинулся за моей спиной, прижав свои бедра к моим рукам. Его руки стали перебирать мои волосы, вытащив одну прядь и откинув ее мне на плечо.

— Что это ты делаешь? — прошептал он мне в ухо. Он закрутил мои волосы в тугие беспорядочные узелки вокруг своих пальцев.

Я показала ему свою тарелку.

Своей другой рукой Декс выудил оттуда кусочек арбуза. Низкий вздох удовольствия прокатился по его горлу, после того как он начисто вылизал кончики своих пальцев.

Мы ели молча. Я покончила с печеньем из киноа в три укуса, пока Декс подцеплял кусочки фруктов, вместе с тем наматывая и разматывая мои волосы на свой кулак снова и снова. Его грудь была такой теплой подо мной, пока мы сидели вот так, прижавшись друг к другу. Остальные Вдоводелы говорили о поездке, кое-кто размышлял о том, чтобы поехать вдоль западного побережья.

— Он кажется длиннее, чем на самом деле, — согласился Лютер, какой бы специфической не была тема разговора.

Я чуть не подавилась кусочком яблока, которое догрызла уже до середины. Шутка уже вертелась у меня на языке. Это не те люди, перед которыми стоит говорить такое.

— Я уже видел его, он не твердый, но длинный, — согласился самый старый мужчина, которого я когда-либо видела.