— Я ведь еще не созрел тогда!

— Будь честным, ведь на самом деле это случилось на прошлой неделе, не так ли? — фыркнул Блейк.

Каким-то чудом, прямо перед тем, как хлопнуться лицом в стол из-за моего очень сильного смеха, я уловила, как Слим показал средний палец в направлении лысого мужчины.

— Пошел ты, Дамбо. Я просто пытался помочь Айрис почувствовать себя лучше, — он склонил голову и взглянул на меня с таким выражением лица, показывающим, как трудно ему было не вывернуть все кишки наизнанку. — Ну что, мой Рыжий Малыш заставил тебя почувствовать себя лучше по поводу твоей руки?

Мне даже не пришлось задумываться над ответом, и я кивнула. Большую часть моей жизни моя мама и бабуля говорили мне, что несовершенство сформировало мой характер, и что все это неважно. Так оно и было. Правда. Это было уродством, но я приноровилась прятать его как можно лучше, потому что, по правде говоря, больше чем взгляды отвращения, меня бесила жалость на лицах.

Большинство людей думало, что рак превратил меня в слабую сломанную девушку. Единственной вещью, которой я пожертвовала, пройдя четыре операции — была физическая сила. Моя левая рука уже никогда не будет такой же сильной, как правая. По очевидным причинам. Я потеряла мышцы больше десяти лет назад. Ну, так уж случилось. Доктора беспокоились, что я потеряю двигательную способность, но, слава Богу (Слава Богу), этого не случилось. Она была просто немного меньше и слабее. Большое дело. Я не могла просить о большем, учитывая, какими плохими были прогнозы.

Я ведь не из стекла. Я была здоровой и сильной всю свою жизнь, исключая те периоды моего детства и подростковой жизни. Я была той, кто держала семью на плаву, когда что-то шло не так. Никто не должен был чувствовать себя плохо из-за моей руки. Я была намного сильнее этого.

И в этот момент я поняла, что расстроилась из-за себя. Мне не нужно было прятать свои шрамы, чтобы знать из чего я была сделана и на что способна.

Потому что Блейк и Слим пытались объяснить, у всех у нас есть физические недостатки. Уши Блейка не делают его менее дружелюбным или креативным. Волосы Слима были, скорее всего, его заявлением, что ему больше не придется иметь дело с мудаками.

Я почувствовала… обновление и благодарность им.

Я не смогла объяснить, а просто им улыбнулась.

— О, конечно так и было, — фыркнула я. — Пеппи Длинный Чулок.

Стоит отдать ему должное, Слим выждал почти минуту, а после скомкал салфетку и бросил мне в лицо.

— Думаю, мне больше нравится, когда ты молчишь.

Я бросила салфетку обратно в него и собрала свои остатки еды. Открыв холодильник, я поставила свою еду и заметила выстроенные внутри бутылочки Декса с Несквиком. Схватив одну, я прижала холодным дном к шее Слима, когда проходила мимо него, пробираясь к стойке. Дверь была закрыта, поскольку это была приватная комната.

Когда я проходила мимо, Декс был на своем рабочем месте с клиентом. В нужное время он случайно поднял голову, так что я подняла бутылочку и встряхнула ее, произнося лишь губами: «Для тебя». Я кивнула головой в направлении моего стола и улыбнулась ему.

Он улыбнулся в ответ и произнес лишь губами: «Спасибо», от чего моя грудь сжалась.

Что со мной происходит?

* * *

— Ты доберешься домой? — спросил Декс, когда мы ехали домой из «Пинз» той ночью.

Последние три часа для меня были болезненными. После такой неспокойной ночки накануне и двух часов проведенных в YMCA, куда Декс подбросил меня сегодня в обед, а потом еще и работа, сказались на моем теле. Я поймала себя на том, что один или два раза засыпала за рабочим столом.

Я кивнула ему после того, как помахала на прощание Блейку.

— Да, я буду в порядке. — Ну, по крайней мере, надеюсь.

Он недоверчиво посмотрел на меня, как будто не был полностью убежден в том, что я не свалюсь с байка по дороге домой. Ну, это будет на его совести. После того, как я утром сказала ему, что хочу поплавать в YMCA, он настоял, что отвезет меня туда и заберет. Для меня было бы лучше поехать туда самой, а потом на работу, но этот мужчина был непреклонен.

У него были какие-то дела в Мейхеме, как обычно.

И поэтому, я обнаружила себя сзади на его байке, что граничит с безумием. Так что я виню факт безумия, потому что минуту спустя в итоге оказалась в его комнате.

Ага, в его кровати.

У меня хватило сил, чтобы крепко держаться за него, так что я не упала с мотоцикла. Теплое тело Декса и скованность мыслей от громкого урчания его мотоцикла подействовали как мощное снотворное. Только напряженный страх падения и попадания под машину заставляли меня держаться за него, несмотря на мою сонливость. Когда он припарковался возле дома, мой мозг абсолютно отключился. Слава Богу, на его пути не было никаких машин, когда он меня переносил.

Я помню, как Декс тянул меня за руку через окружную дорогу в дом, минуя гостиную. Быстро протолкнул меня в его спальню и закрыл дверь у меня перед носом с настойчивым: «Ты сегодня спишь в кровати».

Я хотела поспорить с ним, клянусь, хотела, но когда прижала руку к углу матраса и поняла, что это Tempurpedic, эта мысль спешно покинула мой мозг. Всего одну ночь. По крайней мере, так я сказала себе.

Большую часть моих вещей я уже сняла, прополоскала рот в его огромной ванной и наткнулась на кровать, одетая лишь в майку, в которой сегодня ходила, и трусики. Три секунды спустя я отключилась. Голод даже не пикнул на моем радаре — вообще ничего не было.

Пока чуть позже, после того, как я легла, кровать не прогнулась позади меня.

— Декс? — спросила я сонным шепотом. Я была такой уставшей, что это мог оказаться тот серийный убийца в маске, которого я вечно боялась, но я все равно осталась в кровати.

Что-то коснулось моего плеча. Хриплый голос сонно вздохнул:

— Диван — отстой, детка.

Даже учитывая мою усталость, я знала, что это неправильно спать с моим боссом в одной кровати, независимо от того, каким он был горячим. А, может, я могу хоть немножко — неа, я не скажу этого. Это просто катастрофа. Из-за этого я чувствовала себя, словно мне опять шестнадцать. Он мне нравился, это просто. Ну, а как мог не нравиться?

Я даже не была уверена, могу ли считать Декса другом, если бы хотела оправдать то, что происходит, и сказать, что друзья могут спать в одной кровати. Все это заставило меня перевернуться на спину и повернуть свою голову в сторону, где он лежал на другой стороне матраса.

Кроме тех времен, когда я делила кровать с Уиллом, когда мы были детьми, и того времени, когда несколько лет назад я мутила со своим парнем, я никогда не была в одной постели с другим парнем. Боже, от этого я почувствовала себя ущербной.

Из последних сил, которые припрятала под ногтями и сухожилиями, я села, зевая, как будто это утро, а не середина ночи.

— Тогда я пойду спать на диван, — сказала я ему, хоть это было похоже на искаженную его версию.

Одним движением, которое он, без сомнений, практиковал много раз в своей жизни, его рука обернулась вокруг моей талии.

— Останься. Кровать достаточно большая для нас двоих, — было его отличным ответом.

Это правда, но все же. Он лежал посередине, так что это перебивает его комментарий.

Я снова зевнула.

— Это не очень хорошая идея. — Вот опять. Я уверена, что не произнесла это вслух.

Декс зарычал, обхватив пальцами мое бедро и талию.

— Перестать быть ханжой, и ложись спать, детка.

Если бы я не была такой сонной, я бы ответила ему за ханжу. Хотя я все-таки немного ханжа.

— Декс, — я зарычала.

— Детка, пожалуйста. Просто ложись спать. Тот диван, на хрен, совсем неудобный.

Черт бы его побрал.

Он издал еще один урчащий звук.

— Я клянусь, что не буду к тебе приставать или что-то в этом роде, Ритц.

Это заявление никак не улучшило ситуацию. Конечно, он не станет. Я больше походила на его домашнюю собачонку или что-то вроде этого.