Теодор покачал головой, снова присаживаясь радом, чтобы смотреть мне прямо в глаза. Он практически гипнотизировал меня, как удав, завораживая своими горькими речами.

— Ты убил папу? — произнесла я полушепотом, не веря в то что слышу и что все это происходит наяву. Но Тео будто и вовсе не замечал меня, все дальше углубляясь в свои рассказ.

— Я не хотел его смерти, но уже не смог остановить. Пришлось изобразить нападение неизвестного в собственном доме. Поверь, хоть я и был тогда несуразным подростком, но сделал все умно. — с особенной гордостью произнес мужчина.

— Никто не догадался. Афелия, твоя мать, лишь истерично кричала, кинулась прямо перед тобой, пытаясь прекрыть собой твое десткое тельце. Но этого уже и не требовалось, Николас нарушил ритуал, я был без сил и все равно не смог бы завершить. А потом появились друзья наших родителей. Они долго спорили, видели, что что-то не так в этом доме, но боялись привлекать всеобщее внимание, а потому с радостью приняли версию о грабителе. Так репутация их дражайшего друга была спасена, а они смогли продолжить свои общие дела. Не вникал даже, что за растраты они там вместе чинили. Малышку вместе с няней забрали сразу же, приемная мать Викки настояла. А меня усыновили Каплайны. Они знали о маленьком отцовском секрете, он как то похвастался, что его наследник обладает магией, которая самого Николоса возвысит в Республике. Но они не знали, что я уже давно не наследник.

— И ты решил не раскрываться?

— Еще бы, у сироты положение не завидное. Тебе ли не знать. Только вот все документы были подчищены, да так, что я после и не смог найти твоих следов. А Каплайны, видя мой возрастающий интерес, говорили все меньше и меньше.

- Боялись, что отберешь захваченные миллионы золотых? — фыркнула я, хотя весело не было. — И ты нашел Викки.

— Да я и не терял ее, просто знал, что девочка бесполезна. Но когда потребовалось найти тебя, попытался с нее вытянуть. Даже сблизился с этой пустоголовой дурочкой, помышлявшей лишь о нарядах да о своем ненаглядном Моро.

Вот теперь я рассмеялась вполне искренне.

— А она оказалась не так глупа?

— Эта идиотка не сказала мне всей правды! Я бы нашел тебя сразу же, забрал свое и весь Денорд остался бы спокоен. Никто, слышишь, никто не вспомнил бы о несчастной журналистке исчезнувшей в один вечер.

- Теперь уже поздно сожалеть, — сообщила я. — Убьешь меня?

— Это просто необходимость. Мог бы я забрать силу иначе, непременно бы сделал. Знаешь а в детстве мы довольно не плохо ладили. Ты была такая забавная и вечно просила покатать тебя на спине, — словно погрузившись в себя — произнес брат. — Если б только не эта сила, если б только отец повел себя иначе, — а потом будто гоня воспоминания прочь, он тряхнул головой.

Стало очень смешно от столь глупого оправдания.

— Говори себе это почаще, дорогой Тео или как там тебя, и однажды, сможешь спать спокойно.

— Откуда ты знаешь? — его взгляд вцепился в меня даже сильнее пальцев, сжимающие плечи.

— О чем ты?

— Что я плохо сплю.

Я пожала плечами.

— Просто предположила, твоя совесть не может совсем отсутствовать… Но, подожди, — в моей голове полетели картины мертвых девушек, так часто видимых мной и я запрокинула голову, улыбаясь. — Они к тебе приходят? Ты видишь их, каждую ночь, все в белом, кружащие и винящие во всем твою несчастную сестру, чем ты сам и оправдываешься? Невероятно, — продолжала забавляться я и потом резко став серьезной произнесла: — Ты это заслужил!

Кожу обожгло от неожиданного удара. Я прижала холодную ладонь к щеке, пытаясь унять жар. А Тео утратив интерес к нашему диалогу, снова достал свой кинжал.

Он действовал четко и отлаженно, деловито вышагивая вокруг и делая непонятные пассы, от которых мое тело все сильнее прижималось к полу, словно придавливаемое тяжестью. Когда он закончил даже дышать стало трудно, потому что грудная клетка не поднималась, а ребра пугающе трещали.

Мужчина наклонился, схватив меня за руку и сделал болезненный разрез на запястье прямо вдоль вены, и повторил то же самое с другой, растянув руки так, чтобы кровь попадала точно на лини пентаграммы. Она заструилась по ним как по венам.

И своего положения я могла лишь наблюдать, скосив глаза, как линии наливаются бардовым сиянием, одновременно с тем как меня покидает жизнь. Кровь вытекала медленно и безболезненно, лишь раны на коже немного ныли, но это отвлекало он леденящего душу страха. Теодор так увлекся, что стал что-то бормотать себе под нос вслух. Я лишь расслышала многократное «Наконец-то» и «Сейчас, сейчас».

Когда наконец-то весь рисунок засветился, мужчина стал у моих ног на колени. Заметив, что я отвернула голову, завалившись на бок, он схватил за подбородок, помогая лечь прямо.

— Смотри на меня, — прошептал брат склонившись. — Смотри прямо в глаза.

Это последние, что хотелось делать, умирая. Я пыталась вырваться или хотя бы зажмуриться, но бесполезно, словно завороженная тонула в его потемневшем взгляде.

Теодор положил ладони, на лучи перевернутой звезды, нависнув над моим телом, его лицо все больше напоминало безумного. И почему я раньше не замечала этого истерично блеска, принимая его за искреннюю улыбку.

— Вот и все, — протяжно произнес он, отдаваясь захватывавшей его силе. — Это моя…

Что хотел сказать Тео, узнать так и не удалось, потому что мужчина со стоном свалился прямо на меня, еще сильнее прижав к полу.

— Да что за! — прохрипела я, лишенная последнего воздуха, как мучения закончились.

Навалившаяся на меня тяжесть исчезла отброшенная в сторону, а сверху нависла новая расплывчатая тень.

— Потерпи минуту, — деловито сообщил мне какой-то бородач, и вновь исчез и моего обзора.

Я услышала скрип тяжелых кожаных ботинок и шарканье по деревянным доскам. Затем он настойчиво стал тереть ногой пол рядом со мной, словно пытался уничтожить меловой рисунок, а затем слепящее сияние погасло.

Мужчина снова присел рядом, одновременно бросил беспокойный взгляд на неподвижно лежащего Теодора и на всякий случай еще раз его пнул. Вряд ли очень больно, но пинок был полон презрения, такого достоин лишь старый надоедливый неприятель.

— И почему ты всегда влипаешь в истории? — со вздохом сообщил он, магича над моими руками до тех пор, пока темные потоки энергии не оплели их полностью, тем самым освободив от связавших тело пут.

Несмотря на то, что сделал невероятное усилие в попытке подняться, мне этого так и не удалось. Видимо крови я успела потерять достаточно много, удивляюсь как не вырубилась раньше. Голова нещадно кружилась. Крепкие мужские руки обвились вокруг меня, и потом я оказалась прижатой к твердому надёжному торсу, пахнувшему так будоражащее знакомо. Запах любимого невозможно забыть или перепутать, и как же я не почувствовала его на балу, не зря говорят алкоголь притупляет все чувства.

— Крис? — благодарным взглядом обитого щеночка уставилась на своего спасителя. Он все еще был с этой ужасной сизой бородой, и в смехотворном костюме пирата.

— Нет, дух святой. До чего тебя легко провести! И это журналистка… Где твой нюх ищейки?

— Кто бы говорит, — морщась, ответила я, тело все еще болело изнутри, сосуды пекли, а кровь горела, наполненная силой. — Сам то, не увидел слона прямо перед собой. Да и к тому же кто же спасает прекрасных барышень в таком жутком наряде? — попыталась пошутить я.

— Так может мне положить тебя обратно и отправиться за фраком, правда не знаю успели ли к тому моменту как Тео вернется, — очень серьезным тоном произнес Кристиан.

— Даже не вздумай! — в испуге выпалила я.

Это сизо бород лишь рассмеялся.

— Эта же была шутка Анжи. — весело сказал мужчина. А затем вдруг опять посерьезнев произнес. — Я больше никогда не оставлю тебя, одну ни на секунду глаз с тебя не спущу.

— Это тоже шутка? Может в такой ситуации стоило бы быть хоть капельку серьезнее, — пожурила Моро.

— Я серьезен как никогда в своей жизни.