— Не имела счастья прочесть её, но, судя по всему, это один из женских романчиков, которыми увлекаются молодые богатенькие бездельницы?

Маска любезной почтительности впервые подернулась на лице Клэренс Моро.

— Да как вы можете, мы с Викторией очень почитаем творчество этого автора.

— А лучше бы вам с Викторией, увлекаться статьями Мэтьяса Фэнса.

— О боги, неужели ты говоришь о том смутьяне, который прячась под псевдонимом, осуждает наше правительство?

— Я говорю о человеке, который борется за правду, о том, кто пишет не боясь. Он глас народа, защитник бедных и поборник справедливости.

Притворство окончательно покинуло эту женщину.

— Да что вы себе возомнили? Мы тоже беспокоимся о справедливости, занимаемся благотворительностью и никогда не нарушаем законы.

— Законы? Те, которые установил совет, с выгодой для богатых?

— А знаете, нет сил больше терпеть ваши оскорбления, мой сын так слеп, что выбрал жалкую рвань вместо образованной девушки из знатной семьи. Но он это сделал не из любви к вам, а лишь из желания насолить своему отцу. Он бы никогда не связался с такой необразованной простушкой, если бы не вечное противостояние с Элиотом.

Не знаю от чего, но меня всё же задели слова этой фурии. Слёзы брызнули из глаз.

— Мама, — услышала я грубый рык за своей спиной.

И тут же почувствовала, как чьи-то сильные руки развернули меня к себе. Я уткнулась носом прямо в широкую мужскую грудь, а тёплая ладонь гладила по голове.

— Ноги моей больше в этом доме не будет! Когда же вы перестанете быть такими снобами? Пока вы не откроете глаза и не поймете, что этот мир давно и безвозвратно изменился, а вы вдвоём так и застряли в средневековье с его обычаями и глупыми предрассудками, меня к себе не зовите. Пойдём, Анжелина.

На пороге Кристиан обернулся и кинул последнюю фразу:

— И знаешь, мама, это ужасная расточительность, устраивать такие воскресные обеды в то время, когда столько людей голодает на улице.

Победная улыбка озарила мое лицо, я была несказанно счастлива, что, даже несмотря на то что, Кристиан вырос здесь, он рассуждал и думал именно так. Так же как я и сотни тысяч жителей нашей страны. А ещё приятное тепло разливалось внутри от того, что этот мужчина защитил и встал на мою сторону.

По дороге домой, сидя на заднем сидении авто, Моро сказал:

— Анжи, это неправда, я, — начал мямлить он, — моя мать и то, что она сказала… Я бы мог обратить на тебя внимание и не из-за отца и нашей вражды.

— Тсс, не надо об этом Крис, — попросила. — А давай всё-таки пообедаем вместе? Как тебе ресторанчик у Чарли?

— Ресторанчик? — Усмехнулся он. — Скорей закусочная.

— Ну да, двадцать блюд на обед там не предвидится, — улыбнулась ему.

— А знаешь, я безумно этому рад. Анжелина, у меня, кажется, для тебя кое-что есть.

Удивленно приподняла брови.

— Дело в том, что, как только мы прибыли, на пороге меня встретила Шарлотта и, сунув мне в руку вот это, попросила передать пришедшей со мной Рыжей мисс.

Кристиан разжал ладонь, а на ней красовался небольшой кусочек желтоватой бумаги с неровными краями, явно вырванный второпях из записной книжки.

Любопытство подстегнуло тут же схватить записку и прочесть:

«Мисс, я так стара, что уже и не наделась встретить вас снова. Но всевышний милостив, он даровал мне такую возможность. Днём и ночью я молилась о здоровье для вас и вашей сестры. Теперь повидавшись с вами обеими, я могу спокойно уйти на покой, зная, что две мои девочки выросли настоящими красавицами и находятся в полном здравии несмотря ни на что».

— Ничего не понимаю, — прошептала я, закрыв руками глаза.

— Ты позволишь? — спросил Моро, осторожно разжимая пальцы.

И как только листок оказался в его руках, начал жадно вчитываться в написанное.

Со мной же творилось нечто странное, эта женщина, её лицо, всплывало в моей голове. Но чудесные метаморфозы творились с ним, оно помолодело лет на двадцать.

А затем образы завели свой хоровод вновь.

— Нет, только не снова, — выкрикнула я, но было поздно.

Липкие щупальца воспоминаний уже приоткрыли одну из дверей, ту, которая была надёжно заперта вот уже многие годы.

— Семь, восемь, десять, — доносился до меня голос.

Моя сестра всегда жульничала, считая неправильно, но отчего-то все ужасно злились, когда я указывала на это. Говорили, что она просто ещё мала.

Но я-то знала, что это не так. Когда нам дарили серебряные медяки, она прекрасно считала их вслух. Стоит ли говорить о том, что, как только мы затевали игру в прятки, моя младшенькая тут же забывала все цифры.

Сидя в своём надежно укрытий в старом шифоньере, набитом зимней одеждой, слышала, как эта плутовка, семеня своими маленькими ножками, бегает из комнаты в комнату, обыскивая.

Но даже если бы она открыла дверцы моего укрытия, ей бы не удалось так просто победить в этот раз. Я специально сдернула с вешалок шубы и пальто, соорудив целую кучу, под которую и забралась. Она и правда искала достаточно долго, настолько, что, пригревшись под одеждой, задремала, мои веки потяжелели и незаметно сомкнулись.

Не знаю, как долго я проспала, но разбудили знакомые теплые руки.

— Рыжая мисс! Ох, и напугали вы всех, — твердила Шарлотта, неся меня на руках. — Вы такая маленькая проказница, не видать вам праздничных печенек в этот раз, так и знайте.

— Милая Ша, но я просто умру если не попробую это лакомство, — ответила с детской непосредственностью, а затем, обхватив руками шею любимой домоправительницы, чмокнула её в щёку.

— Вы настоящая лисица, рыжая мисс, — улыбаясь, вымолвила Шарлотта.

- Анжелина, Анжи приди в себя, — голос Моро вырвал из цепких лап прошлого.

— Мы едем в больницу, — услышала я.

— Нет, все уже хорошо, — тут же отозвалась.

— Но ты потеряла сознание.

— Скорей прошлое слегка выбило из колеи.

— О чем ты говоришь?

— Шарлотта. ё знаю ее и, кажется, она работала в моём прежнем доме. В прошлой жизни.

— У тебя были слуги? — изумился Кристиан.

— Сама удивлена, — усмехнулась я.

— Но всё же твои приступы тревожат меня, ведь это не впервые?

Решила промолчать.

— Выходит она знает, кто моя сестра, раз написала, что рада была повидать вас обоих.

А теперь вот промолчал Моро, и мне это не понравилось. Он явно что-то скрывал.

— Думаю, пообедать вместе не выйдет, — произнёс мужчина. — Но обещаю, Анжи, в следующий раз я весь твой.

Моро попросил водителя остановиться и вышел на улицу, назвав водителю адрес, по которому меня следовало доставить.

Это не просто удивило, это заставило вспомнить, какое же хамло этот Крис. Оставить девушку одну, даже не попрощавшись толком и это после всего, что сегодня я вытерпела от его родителей.

— Пожалуй, он никогда не изменится, — пробубнила себе под нос, а авто уже подвозило к знакомому маленькому домишке.

После хором семьи Моро мой дом казался жалким, но даже это место было куда приятнее, чем золотая клетка, в которой Кристиану пришлось провести детство.

К десяти утра я уже успела надышаться бумажной пылью. С чувством выполненного долга сожгла свои записи и впредь зареклась писать новые. Захлопнув папку с делом на столе, в котором уже не было ничего тайного, водрузила на полку и в начале девятого вышла из офиса.

После вчерашнего только по воле случая нашла в кармане оставленный Роусом счет, к счастью, привыкла читать, перед тем как выкидывать бумаги. На обычном товарном чеке в графе наименование мелкими буквами было написано: «Нужное вам имя — Дон Капер. Ваше предложение заинтересовало. Свяжемся».

Оставив на потом переживания по поводу этого таинственного и непонятно что сулящего лично мне интереса, я уцепилась за наводку. Мне, наконец-то, дали имя парнишки, на которого свалили вину. Причём оно было мне хорошо знакомо.

Повстречав по пути шефа, отчиталась о том, что намечается хороший материал и исчезла, напоследок заглянув в кабинет Джонотана. Мерзавец сидел за столом в приемной и с кислой миной заполнял журнал учета.