Мужчина перестал хохотать.

— Взамен ты станцуешь и для меня, детка?

— Я дам кое-что получше.

Дарус выжидающе смотрел.

Перегнувшись через него, открыла бардачок. Пошарив рукой, выудила оттуда толстый конверт.

— Вот, взгляни. Получишь оставшееся, после оказания услуги, о которой прошу.

— Что это деньги? Поверь, я бы и сам тебе переплатил…

— Просто посмотри! — перебила его.

Мужчина открыл конверт, и его лицо тут же переменилось.

Он просматривал документ за документом, вчитываясь в листы.

— По рукам, жди здесь, через час ты будешь знать все о том, кого ищешь.

Я назвала имя Шарлотты, упомянув о том, где та работала прежде. Информации было немного, но Дариус уверил, что и этого достаточно.

Пока каждая минута ожидания, растягиваясь, превращаясь в вечность, а мысли судорожно метались в голове, решилась еще раз попытаться связаться с Кристианом. Оставим автомобиль на том же месте, отправилась в ближайшую телефонную будку. Пошарив в карманах, старого платья мне удалось найти два медяка, трясущейся рукой сунула их в прорезь автомата. Нервы и правда расшалились, кажется, эта ночь добила меня.

В трубке лишь раздавались телефонные гудки.

— Пи-Пи-Пи.

Моро явно не было дома.

— Черт бы тебя побрал, Кристиан, — в очередной раз не сдержалась я, кинув трубку о стену прозрачной кабинки.

И почему мне было так важно услышать его голос, никак не могла понять, но чувствовала, что мне сейчас так нужна поддержка этого сильного мужчины, словно глоток воздуха. Еще немного и я задохнусь, подавшись пучине отчаянья и страху перед прошлым. Что-то случилось двадцать лет назад, что-то творилось вокруг меня сейчас, и что-то происходило со мной самой. Казалось я схожу с ума, а моя голова вот-вот расколется надвое.

Путь оказался не близким, глухая деревушка на отшибе леса, вот где удалось разыскать Шарлотту.

Старый покосившийся забор и скрипучая деревянная калитка встретили меня не слишком радостно. Черный ворон, сидевший на голых сучках больного дерева, расположившегося не далеко от крыльца. Невольно поежилась от неприятного предчувствия, когда птица взлетела вверх, издав пронзительное «Каррр».

Все еще сомневаясь, что Дариус дал нужный адрес, постучала. Ответа не было. Тогда я сделала это еще раз.

Боковым зрением заметила, как колыхнулись занавески на окне. За мной точно кто-то наблюдал.

— Шарлотта, это вы? — сказала максимально громко. — Знаю, что вы здесь, мне нужно просто поговорить.

На мой монолог отклика не последовала.

— Тогда придется сидеть здесь, пока вы не выйдете, и пусть на это уйдут дни или недели, я и не подумаю сдвинуться с места.

Для пущей убедительности плюхнулась на свою пятую точку прямо на крыльце перед дверью.

Но, думаю, Шарлотту не впечатлили мои действия, или в доме и вправду никого не было. Лишь вольный ветер, колышущий старые пыльные занавески.

Думаю, я просидела один или два часа, прежде чем услышала шаги.

Беззвучно отворилась дверь и исхудалое осунувшееся лицо, высунувшись, взглянуло на меня.

— Ты всегда была такой, — послышалось недовольное роптание. — Самая неугомонная из всей семьи. И самая упертая. Проходи, — поманила меня старая женщина.

— Еще в то время ты поступала ровно также. Однажды, когда твоя мама велела каждое утро подавать твою нелюбимую овсянку, говоря о пользе этой крупы для детей, ты и слушать ее не захотела. Села на пол прямо посреди гостиной и не двигалась целый день. А главное молчала как рыба. Ох и разозлилась тогда ваша мать. Я пыталась тебя задобрить, шептала на ухо, что вы получите конфету, если исполните то, что велят. Но все было без толку, и в середине ночи мы все сдались. Удивляюсь, как вас не пугала темнота, вы просидели там совсем одна почти до двенадцати. А на утро слугам было велено подать рисовый пудинг.

Конечно же, я не помнила абсолютно ничего из выше сказанного. Но было так приятно осознавать, что и у меня была семья. И возможно мы даже были счастливы.

— Вы догадываетесь, что привело меня сюда, Шарлотта? — осторожно начала я.

Мы оказались в крохотной кухоньке, кругом все было слегка запыленное и явно нуждалось в уборке. Что-то подсказывало мне, Шарлотта приехала сюда совсем недавно и явно не намеревалась оставаться постоянно.

Взяв прозрачный стеклянный чайник, женщина кинула в него пару нагревательных кубов, и мы стали смотреть, как магия преображает воду.

Это зрелище зачаровывало. Сначала содержимое озарилось красным свечением, затем на поверхность стали подниматься первые пузырьки воздуха, а после все забурлило с невероятной мощностью и в конце, словно по щелчку, резко прекратилось. Вода стала прозрачной, а пар, шедший с ее поверхности, оповестил, что можно заваривать чай.

Разливая ароматную жидкость по чашкам, женщина начала неспешно свой разговор:

— Ты хочешь узнать о прошлом, как не понять. Но, деточка, ты и так достаточно настрадалась, не лучше ли похоронить ту жизнь навсегда?

— Они мне сняться, — тихо прошептала я.

Но женщина все же расслышала.

— О ком ты?

— Рыжие девушки, мертвые с ледяными глазами. Поймите, я не знаю, как и почему, но уверенна все это связанно со мной и моим прошлым. В голове будто была стена, но теперь она стала истончаться, и иногда те или иные события пробуждают отрывки старых воспоминаний, позволяя заглянуть за ту преграду, мешавшую мне прежде.

Издав тяжелый вздох, женщина опустилась на стул напротив, подвинув ко мне горячую кружку.

— Я должна узнать хоть что-то, — совершила еще одну попытку разговорить Шарлотту.

— Не знаю, смогу ли помочь.

— Но вы можете хотя бы ответить на вопрос, кто та вторая мисс, с которой вам удалось встретиться. Ведь это моя сестра, не так ли?

Услышав это, руки женщины, подносившие чашку ко рту чтобы сделать глоток, затряслись. Капельки чая разбрызгались по и без того не чистой скатерти, при этом глаза Шарлотты расширились, а рот широко раскрылся. Все это походило на приступ эпилепсии.

— Что с вами?

Подскочив со своего места, я попыталась помочь бедняжке.

— Вам плохо? Вы больны? Где мне взять таблетки? — вопрошала я, глядя на трясущееся тело старушки.

Подняв руку, она указала на один из кухонных шкафчиков. Оказавшись в два счета возле него, попыталась отыскать лекарство. Но вместо бутылочки со снадобьем, я обнаружила лишь листы с пергаментом и старое чернильное перо.

Вопросительно взглянула на Шарлотту. Та поманила меня обратно. Речь к ней так и не вернулась. И тут мне пришло озарение.

— Заклятье безмолвия, — наконец догадалась я.

Женщина кивнула. Ее морщинистая рука забрала раритетные пергамент и перо и принялась что-то старательно выводить.

— Постойте, не надо! — вскричала я. — Это может навредить вам, столь сильная магия накладывает запрет и на такие действия тоже, это может убить вас.

Я попыталась вырвать перо, но было поздно. Последняя буква была дописана, а мозаика начала потихоньку складываться. По крайне мере стало ясно, внезапная перемена в поведении Криса. Ему не составило труда сложить два и два, как только я рассказал историю о старой экономке и о том, что в его доме, она встретила мою сестру.

«Виктория…» — бывшая невеста Кристиана Моро. Та, кого боготворила мать и отец этого грубияна. И та, кто мог что-то знать о моем прошлом.

Красная капля упала на пергамент, пока я не верящими глазами снова и снова перечитывала имя.

По щеке экономки текла кровавая слеза.

— Нет, только не это.

Схватив свою сумочку, которую так кстати прихватила с собой, вытрясла все ее содержимое на стол и стала судорожно перебирать бутылочки со снадобьями. Запасы значительно поредели, но я надеялась, что тут найдется хоть что-то.

На мое счастье обнаружила полбутылочки кораллового, он помогал погрузить человека в лечебный сон ровно на сутки, за это время даже серьезные травмы реанимировались, и человек просыпался практически здоровым. Вещь, конечно, очень дорогая, и я оставляла это на самый крайний случай. Но, видимо, он и наступил.