Помолчав пару секунд, Вадим тяжело вздохнул. Тяж, закованный в стальной доспех, больше всего хотел сейчас услышать голос Икса, отвечающего ему:

— Какое списание? Тебя уже раза три не только списали, но и похоронили на флоте!

Но Икс голоса не подавал. Присутствовал какой-то еле слышный писк и приглушенные щелчки, но не Икс…

— Ладно, боец, соберись давай. Ставь цель, разбивай на задачи и выполняй, думать потом будешь! — взбодрив себя нехитрой речью, Вадим еще раз прогнал в голове план действий:

«Первое — каким-нибудь способом зарядить аккумуляторы доспеха, второе — понять, где я нахожусь, третье — решить вопрос с Иксом, запустив полную диагностику доспеха, для чего опять же нужно зарядить аккумуляторы, четвертое — сходить на разведку, может кто еще из наших оказался здесь, пятое…»

— Для начала и этого с лихвой хватит, — угрюмо пробормотал тяж, с тоской смотря на уровень заряда батарей, мигающий в красной зоне, — ну неделька у меня есть, а дальше как? А дальше будем посмотреть.

Вадим бросил безуспешные попытки достучаться до своего верного товарища и помощника и, наконец-то, обратил внимание на россыпь небольших красных точек, вспыхивающих на забрале шлема, казалось бы, в произвольно порядке. Что-то смущало парня, решившего поначалу, что цифровые мозги скафа полетели вместе с основным реактором. Но, расфокусировав взгляд, парень с удивлением заметил, как в кажущемся хаосе проглядывалось что-то знакомое?

— Точно! Это же гребанный вакуумный язык жестов десанта глубокого погружения! — дошло наконец до Вадима, — Один в один, только вид сбоку!

Этим языком пользовались диверсанты или разведчики, когда требовалось указать маршрут продвижения для основного отряда и не было возможности выйти на нужную частоту. Мир мигнул, наливаясь красками, и тут же, словно синхронизировавшись с вакуумным шрифтом, Вадим услышал еле заметный треск и звуковые сигналы, дублирующие россыпь алых точек. Парень улыбнулся, единственной причиной появлений аудиальных и визуальных сигналов мог быть только Икс.

— Жив, чертяка, — местность вокруг Вадима налилась цветом, приобрела насыщенность и яркость, — сейчас разгадаю твой ребус, Иксик!

Так и не сумев до конца стереть с лица радостную улыбку, парень, по привычке нахмурившись, принялся вслушиваться в треск шлема, то и дело бросая взгляд на багровые многоточия.

— Так, что это? Сон, спячка, спать, хм, понял, электричество, нет, не так, эле-, а, энергия, ну, тут понятно, Икс находится в спящем режиме, функционал ограничен нехваткой энергии. Икс, где брать энергию-то? Похоже и реактор, и аккумуляторы каким-то образом сели… Что? Эм, время? Что время? Нужно время? Сами собой восстановятся? Интересно, а как? Ладно, ладно, не кипятись, потом объяснишь. Сейчас-то что делать? Два. Два дня? Два месяца, ого, два месяца не трогать доспех? Это что получается, мне голым ходить? Нужно же еще и воду с едой найти, укрытие какое-нибудь… Ты понял, кстати, где мы? Энергия? А, ладно, потом значит.

Треск в шлеме стал едва различим, точки с забрала пропали практически полностью.

— Так, — Вадим принялся рассуждать вслух, — с одной стороны запаса энергии хватит на пару месяцев аварийного использования, с другой — чем скорее Икс проснется, тем проще нам будет выбираться из этой непонятной ситуации. Вывод напрашивается неутешительный. Два месяца без доспеха. Непривычно будет, конечно, но, как говорится хочешь жить — умей вертеться. Ожидаемой недели использования скафа нет — это плохо. Икс жив — это хорошо.

Парень, немного помедлив, запустил процесс деактивации доспеха. Узнай жуки, что скаф на самом деле открывается от правого бедра, а потом раскрывается словно бутон розы — часть спины назад, часть переднего экзоскелета вперед, процент потерь в ближнем бою среди тяжей существенно бы увеличился. Не зря правая подмышка доспеха считалась точкой Ахиллеса — какой-то знаменитый ученый древности, доказавший теорию наличия точки уязвимости в любом объекте. После этого имперские инженеры конструкторского бюро имени Салищева, не просто создали один из самых прочных доспехов того времени, но и научились переносить эту точку в любое место скафа. Вроде как изначально она находилась на левой пятке. Было ли это проявлением чувства юмора русов или дань какой-то древней традиции, которыми славился народ Вадима, но первые сто лет развития конструирования тяжелых, легких и средних доспехов точку «У», как её нарекли инженеры, так и оставляли на левой пятке скафа.

Как ни крути, это было одно из самых неудобных для противника мест. Ведь если боец, закованный в мобильный доспех позволил противнику зайти в спину и, тем более, дотянуться до левой пятки, то тут никакой супер-костюм не поможет. И только с началом войны против инсектоидов эту точку начали переносить, полностью перестраивая доспех. Поясница, бедро, левая лопатка… Серия испытаний показала, что удар в точку сочленения откидных частей кафа может повлечь за собой разгерметизацию доспеха. Так и стала правая подмышка тем самым уязвимым местом, дотянуться до которого врагу было чертовски непросто. Зато сам тяж мог в любой момент деактивировать свой скаф одним тычком левой руки.

Вадиму не пришлось деактивировать скаф вручную. Энергии в доспехе хватало на стандартный протокол. Доспех зашипел, раскалываясь от бедра до правой руки, передняя часть подалась вперед, задняя с частью правого плеча — назад. Вадим сначала скукожился, вытаскивая голову из шлема, потом гибко скользнул в образовавшуюся щель.

По привычке поправив стандартный комбинезон, Вадим слегка поёжился под порывом прохладного ветра.

— Куда же пойти? — пробормотал парень, оглядывая серые массивы скал в поисках хоть чего-то, что издали напоминало бы оружие.

— Теперь я понимаю Мелкого и его маниакальную страсть к своему клинку, — вздохнул Вадим, но тут же хищно улыбнулся.

Обернувшись к стоящему скафу, парень аккуратно «закрыл» доспех и, дождавшись еле слышного щелчка, ударил подобранным с земли камнем по левому бедру. Раз, второй, третий. Наконец, после особо сильного удара, что-то пшикнуло и тонкая титановая пластинка плавно отъехала от доспеха и влево. Вадим едва успел схватиться за слегка шершавую рукоять и выдернуть из хитрого паза вибронож, как обманчиво тонкая пластинка с глухим щелчком вернулась на свое место.

— Вот теперь другое дело, — нож мягко завибрировал в руке у парня, — вот теперь можно и поохотиться! Куда бы только пойти?

Донесшийся с севера хлопок развеял все сомнения парня.

«Похоже взрыв тактической ракеты средней дистанции. И, судя по звуку хлопка, довольно близко от сюда», — парень уверенным шагом покидал небольшое каменное плато, поднимаясь по еле заметной тропинке вверх по горе, — «Хотя с поправкой на горную местность, может быть и подальше будет. А может и не ракета вовсе…»

Осуществляя первичный анализ, парень продолжал идти вперед, стараясь не думать о том, что он идет туда, откуда раздаются взрывы лишь с одним ножом… Наконец, поднявшись по еле различимой горой тропке и обойдя неудобный утес по правой стороне, Вадим увидел место, откуда десятью минутами раньше донесся звук взрыва.

— Твою налево, — пробормотал тяж, срываясь на бег.

Бежать без родного скафа было непривычно. Не было кругового обзора, системы обнаружения врага, подсветки опасных складок местности, Вадим почувствовал себя дикарем из тех дальних времен, когда люди охотились на диких животных.

«Вроде это были бегемоты? Подумать только, в те времена люди охотились палками, каким-то неведомым образом прикрепляя к ним камни!»

Он нервно ухмыльнулся, стискивая вспотевшей ладонью десантный нож. Хорошо хоть разработчики МТД допускали возможность того, что десантник может выжить даже без своего доспеха и существовать какое-то время в автономном режиме, ожидая поддержки своих.

Парень усмехнулся, представив, как бы он сейчас пробирался босиком по этой узкой, горной тропинке, то тут, то сям усеянной острыми, как скальпель осколками базальта.