Слегка поколебавшись, Паша сбросил с плеча гаубицу и наскоро оборудовал пару простеньких ловушек вдоль коридора, используя практически все гранаты и мины, которые у него были. Когда интуиция уже завизжала сиреной, а красные всполохи начали вырываться на центр зрения, парень, подстегиваемый мощным импульсом адреналина, вскарабкался по вентиляционному коробу вверх и закрепился на потолке, вознося мольбы и благодарности всем Богам за возможности его МТД примагничиваться к металлическим поверхностям. Парню оставалось только надеяться, что его минует стороной участь быть сожранным мерзкими таракашками. Оставленная камера исправно подавала сигнал, транслируя картинку на внутреннюю сторону забрала МТД.

— Ох ты ж, чёрт, — еле слышно прошептал парень.

Двойка богомолов двигалась чрезвычайно быстро, окружаемая чуть ли не сотней тараканов. С передних конечностей левого богомола нет-нет, да и срывалась капли зеленой жижи, да и сам он выглядел неважно. Перебитые конечности, потерянные крылья, широкие рванные раны вдоль подбрюшья, из которых капала зеленая жижа. Правый выглядел получше, но его заплетающиеся друг за друга задние лапы и секундные зависания говорили о том, что пострадал он явно серьезней своего собрата.

Сфокусировав камеру на прикрывавшем всю эту процессию медленном броненосце, на хитиновом панцире которого зияла огромная трещина, Паша внезапно понял, что тревога ушла и что он с легкостью помножит всю эту группу членистоногих на ноль.

«А вот таракашки явно полезут в вентиляцию, хм, что ж, если унюхают меня, то залью их сверху плазмой, если нет, то просто вздремну пару часиков и продолжу выполнение задания!»

Обкатав эту мысль у себя в голове, Паша понял, что она ему нравится и кровожадно улыбнулся.

— Ничего личного, твари, сейчас будет небольшой фейерверк!

Первую мину он подорвал прямо под левым, дальним от камеры, богомолом. Не успев толком полюбоваться на красиво разлетающиеся половинки зеленой твари, которая имела особенность резко взмывать и пикировать за спины бойцов, орудуя в тылу своими хитиновыми клинками, Паша перевел камеру на середину процессии. Грянул второй взрыв, а через секунду, с практически нулевой задержкой, прозвучали еще три хлопка.

Как хорошо, что парень не слышал визг таракашек. Ведь если боец терял шлем, он имел все шансы остаться глухим. Насекомые визжали на грани ультразвука, отчего у неподготовленных бойцов из глаз выступала кровь, и они, полностью дезориентированные становились легкой добычей инсектоидов.

Паша пожалел, что гранаты не плазменные, а обычные — осколочные. Конечно, минус двадцать таракашек за раз — отличный результат, да еще и пара десятков раненых, но плазма однозначно круче! Попала капля на морду лица — считай не жилец.

Тараканы тем временем бросились врассыпную — с одинаковой легкостью перебирая лапами как по стене, так и по потолку. Рвануло еще несколько раз — зря что ли Паша ставил мины на эти самые стены? Вот только пришлось немного помочь и активировать взрыватель. Вес таракашек был слишком мал, чтобы мины сработали автоматически. Жаль их было всего четыре штуки — больше на своем горбу не утащишь.

«Так, одна — на богомола, вторая — на стене, третья — ждет броненосца, если только он не повернет назад… Не-ет, не повернул, топает прямо по центру! Иди-иди, мой хороший, тут как раз рядом топчется последний богомол, видать ищет оторванные взрывом лапы, хе-хе. Еще чуть-чуть, еще немного. Оп!»

Паша по старой привычке говорил про себя. Когда он проговаривал свои действия, мозг словно получал ресурсы для обдумывания дальнейших задач. И вот сейчас, наблюдая, как во все стороны хлещет зеленая жижа из разорванного в клочья броненосца, забрызгивая лежащего на боку богомола, оставшегося без всех конечностей на правой стороне, Паша прикидывал, нужно ли ему выходить в коридор или не стоит? По всему выходило, что не стоит…

«По вентиляции он будет добираться до искомой точки пару дней и неизвестно, где шанс встретить насекомых выше — здесь или в коридорах. Ресурсы инсектоидов ведь тоже не бесконечные. Вряд ли у них здесь матка. Поэтому все, что он мог ожидать на своем пути — пару мощных отрядов и множество мелких патрулей. А значит… Что там говорит интуиция?»

Паша еще раз улыбнулся и скользнул вниз.

Перед выходом из шахты парень еще раз сверился с камерой и посчитал количество невзорвавшихся гранат. Собственно, это было необязательно, так как МТД исправно подсвечивал красным оставленные бывшим студентом подарки, но, как говорил Пашин научный руководитель в институте — «лучшая импровизация — это заранее подготовленная импровизация».

Сбросив с плеча ненужный пока плазмомет, парень ловко выкатился из вентиляционной шахты. Перехватил клинок, полыхнувший ярок-белым огнем и одним движением перечеркнул жизнь двух таракашек. Паша не знал, сказывалось ли так действие того препарата, но ему нравилось работать клинком. Казалось, лезвие становится продолжением его руки. Параллельно размышляя насчет возможных положительных и отрицательных эффектов той злосчастной и весьма, кстати, болезненной инъекции, парень, словно масло, разрезал одного таракана за другим, сожалея, что взял с собой второй клинок. Его сильно не хватало. Паша двигался по широкой дуге, подбираясь к полуживому богомолу со спины.

Он успел отправить на тот свет свыше пятнадцати таракашек, как те внезапно прекратили бестолково метаться и, сбившись в две группы, ринулись в атаку на парня, беря его в клещи и прикрывая раненного богомола, который старался повернутся к человеку так, чтобы и видеть его, и попытаться достать неповрежденными конечностями.

Улыбнувшись, Паша метнул последнюю оставшуюся гранату чуть в сторону от богомола, чтобы тот не смог отбить ее своими лапами и примагнитился к полу, представив, что превратился в каменный утес. Прогремевший взрыв и несколько шаркнувших по МТД осколков Паша видел, как будто со стороны. Он словно воспарил над своим телом. Выставленное вперед правое плечо, руки, сжимающие клинок на уровне пояса параллельно полу, правая нога спереди, левая — сзади. Он действительно был похож на грозный утес или на статую какого-то древнего воина. Тараканы, до этого пытавшиеся сбить парня с ног, недоуменно зашевелили усами, словно не понимая, как человек смог превратиться в камень. Чувства отказывали им. Ведь сейчас посереди коридора стояла скала! Членистоногим не хватало разума, чтобы сообразить, что на космическом корабле никак не мог появиться кусок скалы.

Зло усмехнувшись, Паша нырнул обратно в своё тело и взорвался серией ударов. Взмах, второй, наискось, кувырок в сторону, давя своей массой замешкавшихся тараканов. Пинок в маленькую мерзкую морду, мельница, несколько широких восьмерок, левая рука, метнувшись к поясу, выхватывает из полимерной кобуры родной глок. Парень даже не смотрит попал он или нет, сосредоточившись на уничтожении насекомых. На забрале вспыхивают и гаснут точки, отражающие инсектоидов, шустро бегущих по стенам или потолкам. С такой дистанции глок пробивает броню «за здорово живешь» и тараканы, истошна визжа, падают с потолка на пол.

Странно, что слышно их визг, ведь он в МТД, хотя, мозг не взрывается изнутри от какофонии звуков, а барабанные перепонки не рвутся от острого, пронзительного визга — и ладно. Подранки, получившие свою долю свинца очень скоро переходят в разряд биомусора — ох уж эти пули со смещенным центром тяжести — порой пуля превращала таракана в фарш буквально за пару секунд, если только не выходила с другой стороны навылет. А тех, кому все же повезло, тут же подсвечивал верный МТД. Выстрел, другой…

Десять минут. Паша застыл, прислушиваясь. В коридоре было тихо, чувство тревоги не полыхало красным — так, легкая тревожность, что вполне понятно, когда ты находишься на захваченном насекомыми корабле с напарником, которого проще было на базе оставить, чем с собой тащить…

— О кстати, что там с Длинным? — пробормотал Паша, включая интерком.

Помолчав с минуту, вслушиваясь в слегка сиплое дыхание своего горе-напарника, Паша, чувствуя легкую тревогу, аккуратно прошептал: