— Может, лучше покажешь, как пользоваться, — взмахнул копьем детектив, — этой штукою, чтобы я был готов.

— Смотреть сюда, греб сокал и запоминать.

Лотти начертил пальцем на песке серию миниатюр. Закончив, он показал на рисунки, на которых был изображен карикатурный человечек в трех позициях: замах, прицеливание, бросок.

— Мубай жить стая, — сказал Лотти. — Пять, десять, но не двадцать. Не бывать стая больше двадцать мубай. Это закон. Самцов больше самок, но у мубай один вожак. Охотник не трогать детенышей — закон. Не трогать самок — закон. Не трогать вожак — закон!

— Побойся Бога, Лотти. У вас законов больше, чем голодных ртов.

— Не понимать, Роман Марков Ич.

— Поверь, оно к лучшему. Продолжай.

— Надо ловить вожак, иначе краш! — он скрестил запястья в виде пташки, изображая на лице поражение. — Вожак вести стая за мари неву. Вспугнуть вожак, стая уйти далеко-далеко — не найти больше. Самый быстрый ловить вожак. Другие гнать мубай к нам. Мы — брать их рете, — он совершил телодвижение, символизирующее то, как он бросает копье в предполагаемую жертву. Сделав выпад, Лотти пронзил копьем воздух. Сетка, свистнув, развернулась, и легла на один из камушков на земле, спеленав его в кокон. Потащив копье на себя, Лотти поднял камень и дал Валенсе его пощупать.

— А как отличать самок и самцов?

— Пятна, — он показал у себя на спине. — Яркое — самец, темное — самка. Гребень — вожак. Теперь попробовать сам, — Лотти носком ботинка подкатил к Валенсе его оружие.

Насилуя бедные ступни, Валенса встал, взял свое копье и повторил движение пустынника. Скользкая от пота жердь выскользнула из рук и, прожужжав, треснулось об землю. Лотти покатился со смеху. Бросив в его сторону злобный взгляд, Валенса подобрал копье и попробовал выполнить трюк во второй раз. Вышло удачней, даже сетка раскрылась, но поймал он ей не камень, а свою ногу. Дернув на себя веревку, Валенсе не устоял на ногах и упал на спину, сотрясая воздух проклятиями.

— Жить? — давясь со смеху, спросил Лотти. — Жив, жив.

Высвобождая ногу детектива из сетки, Лотти принялся его поучать:

— Целится не палка, целится глаз. Бросает не рука, бросает сердце.

— Избавь меня от проповедей, — огрызнулся детектив.

Поднявшись с помощью Лотти, он опять взял копье и сделал упражнение в третий раз. Наконец, у него все получилось правильно. Это вызвало у пустынника одобрительный возглас.

— Процедуру я понял, — сказал Валенса.

Он снял верную часть балахона, чтобы вытереть пот и обмыть подземной водою шею и лицо.

— А что делать потом? Сетка не убивает животных, я прав?

— Принести тора, — ответил Лотти. — Лилиа вамен убивать, снимать шкуры.

— Лилиа вамен?

— Женщина, которую любить, — зарделся Лотти.

— Вот оно что! — подмигнул Валенса. — Я видел, как так лысая красотка провожала тебя взглядом. У тебя с ней роман?

Игра слов поставила Лотти в тупик. Тогда детектив перефразировал:

— Ты собираешься стать ее, как вы говорите, эно?

— О, нои…

— А что тебя останавливает? Неужели еще один дурацкий закон?

— Нои.

— Ты что стесняешься?

— Лотти быть лилиа вамен, когда стать эно. Настоящий эно.

В мыслях Валенсы сложилось иное умозаключение:

— Ты пошел на охоту, чтобы доказать избраннице, что ты мужчина?

— Ану.

— Сукин ты сын! — разозлился детектив. — Ты еще ни разу не ловил мубай?!

— Я много тренироваться, я… — он не договорил, стыдливо опустил голову, пересыпая песок из руки в руку.

Детектив навис над ним, восклицая:

— Отвечай, это твой первый поход? — он схватил Лотти за плечо и встряхнул.

— Ю исар вамен лилиа!

— Говори по солари!

— Да, греб сокал! — вырвался Лотти. Отбежал и истерично закричал. — Ты прав!

— Прелестно, — Валенса возвел глаза к небу. — А меня, значит, потащил с собой, чтобы поджилки не тряслись?! Ну, конечно, на фоне старика любой сопляк почувствует себя совершенным полным сил мужчиной! Одного я не понимаю, если все так просто, как ты говоришь — ткни копье и готово — почему ты так напуган?!

— Я не напуган.

— Не лги мне, парень!

Лотти посмотрел на детектива, дрожащим голосом ответив:

— Мубай.

— Что?

— Мубай скрэн. Опасно. Ядовиты, греб сокал. Смертельно ядовиты.

У детектива пересохло в горле. Выругавшись, он отбросил копье и двинулся по песку в обратном направлении. Лотти бросился вдогонку.

— Куда?

— С меня довольно, я возвращаюсь!

— Нои, Роман Маркович, не можешь уйти!

Он оттолкнул Лотти, продолжая шагать.

— Греб сокал! Фиту гар сои, ту эно, ту великий эно!

— Нет, малыш, я был воином, сейчас я человек мира, который мечтает о природной смерти, а не от ядовитых зубов шавки.

Лотти преградив ему путь, сложил в молящем призыве руки.

— Ю исар вемен лилиа, я делать во имя любви! Ту любить кого-нибудь, Роман Марков Ич?

Детектив остановился. Вспомнил лицо Риты и ее последние слова: «Я буду тебя ждать, только не бросай». Он посмотрел на Лотти, сжавшегося перед ним в отчаянии.

— Ты любишь ее? Ту девчонку?

— Ану.

— А нельзя все сделать по старинке: цветы, ужин, секс, в конце концов?

— Секс?

Детектив несколько раз сунул указательный палец в колодец сложенный из пальцев второй руки. Лотти побледнел, словно ему предложили заколоть себя копьем.

— Нельзя, пока не пройти десять фаз Тера. Закон.

— Ну что ж, из всех табу, это самое рациональное, незаменимое для, набитой идиотами, планеты. Ладно, жених, я согласен, но теперь действовать мы будем по моему плану. Идет? — он дал парню пятерню.

Лотти опасливо прикоснулся ней.

— План, греб сокал?

— Ага, называется план «П». Пошли, расскажу.

Стая мубай насчитывала тринадцать особей. Энке обнаружили ее в, поросшей кустарником, низине с пресным озером в центре. Самый крупный самец — вожак, с высоко поднятым гребнем на голове — вальяжно бродил между стаи, тыкая тупой мордочкой самок. Двое других самцов поменьше лежали неподалеку, не смея приближаться, пока этого не позволит вожак. На берегу озера резвились пушистые детеныши мубай, дергая зубами прогнившую корягу.

Детектив с Лотти следили за животными с возвышенности и видели, как другие охотники, прячась в песочных ямах, окружают низину. План Валенсы не понравился энке, в первую очередь потому, что его предложил чужак, но Лотти смог переубедить своих соплеменников. Охотники координировались через специальную систему знаков. Из всех Валенса выучил всего один — оттопыренные вверх указательный и средний пальцы, означавший прямо противоположное тому, о чем можно подумать. Для охотников это был сигнал к действию.

Перед началом охоты энке собирали хворост. Затем поджигали его, образовывая вокруг добычи огненное кольцо и гнали ее в направление ловцов, то есть Лотти и Валенсы, которым предстояло самое сложное задание — пленить вожака мубай.

Детектив снял сетку с копья, распустил ее. На одном конце веревки сделал петлю, пропустил в нее другой конец и надежно закрепил его на зарытом в земле колышке. Получилась такая себя петля для силок. Оставалась последнее — заманить вожака в ловушку. Нужна была приманка.

— Как хорошо ты бегаешь, Лотти?

— Быстрее ветра.

— А нужно быстрее пули.

Когда он погонится за тобой, не оглядывайся, не используй копье, веди его прямо на меня.

— Это скрэн, опасно. Он кинется на вас.

— Знаю. Этого я и добиваюсь. Передай своим товарищам, чтобы не вздумали отвлекать вожака на себя! Начинаем по моему сигналу. Понял? Хорошо, тогда ступай.

Сняв с себя громоздкий балахон, Лотти осторожно слез с холма. Наблюдая за ним, детектив ощутил дежа вю. Холодок пробежал по спине, но он не дал чертовой табакерке с воспоминаниями раскрыться в самый неподходящий для этого момент.

Когда Лотти приблизился к стае, ветер предательски поменялся и мубай учуяли пустынника. Животные заворчали, поднимаясь с земли. Самки побежали к воде, чтобы защитить детенышей. Самцы нарезали круги вокруг озерца, постоянно задирая носы и подвывая. Вожак наоборот оставался спокойным и даже самоуверенным. Хвост трубой, голова приподнята, губы приоткрыты, демонстрируя желтые иглообразные клыки, с которых капала на землю ядовитая слюна. Лотти остановился, присел на корточки, не касаясь пятками песка, повернув голову немного назад, чтобы видеть Валенсу.