В Сталинграде члены военной делегации союзников встречались и беседовали с командующим Юго-Западным фронтом генерал-полковником Н. Ф. Ватутиным, генерал-майором И. М. Чистяковым и другими нашими военачальниками. Гостей вывозили на передовые позиции. В стереотрубу американцы внимательно наблюдали за наступательными операциями воинов 62-й армии.
Позже делегация побывала в Серафимовиче и в освобожденной нашими войсками станице Голубинской, где совсем еще недавно базировался штаб 6-й немецкой армии.
Сопровождая американскую делегацию, я выслушал от ее представителей немало лестных слов в адрес советских солдат и командиров, об их мужестве, стойкости. Гости восхищались нашими победами, удивлялись русскому морозу...
Обо всем увиденном в Сталинграде Патрик Херм и сопровождавшие его лица, несомненно, доложили своему президенту, как рассказали и о бесчисленных вопросах советских людей о сроке открытия второго фронта. На совещании двух руководителей союзных с СССР государств в Касабланке Черчилль и Рузвельт рассмотрели основные стратегические проблемы с участием начальников своих штабов, высоко оценили победы Советского Союза на фронтах Отечественной войны и сошлись на том, что... можно смело доверить нашей стране и в дальнейшем нести основное бремя войны и неизбежных потерь.
В совместном письме к И. В. Сталину Рузвельт и Черчилль написали о своих планах довольно расплывчато: «Мы хотим немедленно сообщить Вам о наших намерениях. Мы полагаем, что эти операции, вместе с Вашим мощным наступлением, могут, наверное, заставить Германию встать на колени в 1943 году. Нужно приложить все усилия, чтобы достигнуть этой цели».
И ни слова о том, когда же, наконец, будет открыт второй фронт.
В ответном послании И. В. Сталин с завидной выдержкой написал: «Я был бы Вам признателен за сообщение о конкретно намеченных операциях в этой области (открытие второго фронта.— А. В.) и намечаемых сроках их осуществления. Что касается Советского Союза, то я могу Вас заверить, что Вооруженные Силы СССР сделают все от них зависящее для продолжения наступления против Германии и ее союзников на советско-германском фронте. Мы думаем закончить нашу зимнюю кампанию, если обстоятельства позволят, в первой половине февраля сего года...»
Уже после победы у стен Сталинграда на просьбу Советского правительства дать конкретные разъяснения принятых в Касабланке решений Черчилль по согласованию с Рузвельтом сообщил, что вторжение англо-американских вооруженных сил на европейский континент планируется на ...август-сентябрь 1943 года...
Советский Союз и его армия вновь остались один на один в борьбе с врагом, вновь могли рассчитывать лишь на свои силы.
Глава девятая
ПОЗОРНЫЙ ФИНАЛ 6-й АРМИИ
Бои шли в центре города. Советские бойцы неумолимо, шаг за шагом приближались к площади Павших борцов, к зданию универмага, где в глубоком подвале прятался штаб 6-й армии во главе с командующим Паулюсом. Между тем, остатки вражеской группировки вопреки смыслу продолжали в кольце окружения сопротивляться с отчаянием обреченных.
О чем думали, о чем размышляли, на что надеялись в те победные для нас и позорные для фашистской Германии дни и часы ожидающие неизбежного финала враги и, в первую очередь, старшие офицеры, генералы? В начале 1943 года мы могли об этом лишь догадываться, а узнали позднее, когда были допрошены нашими сотрудниками плененные генералы и офицеры противника, когда увидели свет воспоминания бывшего командира полка Луитопольда Штейдле «От Волги до Веймара» (в немецком издании «Решение на Волге»), бывшего адъютанта командующего 6-й армией полковника Вильгельма Адама «Трудное решение», бывшего подполковника Иоахима Видера «Катастрофа на Волге», бывшего командира батальона Гельмута Вельца «Солдаты, которых предали»,[21] бывшего командира 24-й танковой дивизии генерал-майора Арно фон Ленски «Сталинград— конец и пробуждение». И, наконец, многое разъяснили страницы из личного архива бывшего фельдмаршала Фридриха Паулюса.[22]
Непосредственные свидетели сокрушительного краха германской военщины и нацизма на берегах Волги довольно подробно описали фактическую сторону событий 1942—1943 годов в том виде, как они им представлялись, дали объективную оценку поражения фашистской Германии в битве за Сталинград.
Генерал артиллерии фон Зейдлиц-Курцбах, неопровержимо и трезво оценивая катастрофическое положение армии со снабжением и мероприятия главного командования по деблокаде, еще 25 ноября 1942 года высказал Паулюсу в памятной записке суровую правду. Зейдлица не пугала мысль действовать вопреки строгому приказу Гитлера. Памятная записка — пример гражданского мужества, смелости, готовности к самостоятельным действиям.
Паулюс не внял советам своего генерала, а безропотно исполнил приказ фюрера, в котором говорилось следующее:
«Прорыв из котла исключен. Снабжение по воздуху обеспечено. Под командованием генерала Гота сосредоточивается новая армия для прорыва котла извне. Все дивизии, действующие на волжском и северном участках фронта, передаются под командование генерала фон Зейдлица.
Адольф Гитлер».
Что касается обещания Гитлера снабжать окруженную армию по воздуху всем необходимым, то вскоре наши разведчики доставили в УНКВД сброшенный с немецкого самолета груз. Это не было питание, так необходимое немцам в «котле», не были это и боеприпасы, также очень нужные окруженной армии. В посылке были... рыцарские и железные кресты трех степеней, значки за участие в боях, хорватские медали, сотня килограммов перца, более сотни брошюр отдела пропаганды вермахта...
Перед новым, 1943 годом наша служба радиоперехвата вражеских передач записала, а отдел дешифровки расшифровал текст передачи ставки ОКВ в адрес командующего 6-й армией. ОКВ спешило «обрадовать» Паулюса, что ему представляются отныне особые права — повышать военнослужащих в званиях вплоть до генерал-лейтенантов, а также лично награждать железными и рыцарскими крестами.
Следом в окруженную группировку поступила радиограмма от Гитлера, в которой фюрер вновь заверял солдат и офицеров 6-й армии, что не бросит их на произвол судьбы, у «великой» Германии найдутся средства для освобождения героических борцов на Волге из окружения.
Одновременно генерал танковых войск Паулюс был произведен в генерал-полковники.
К полудню 24 января на мой стол лег текст очередной радиограммы Паулюса в адрес Гитлера:
«На основании донесений корпусов и личных докладов их командиров, с которыми еще поддерживается связь, армия докладывает обстановку. Войска без боеприпасов и продовольствия, имеется контакт только с частями шести дивизий. Явления разложения на южном, северном и западном участках котла. Единое управление войсками далее невозможно. На восточном участке небольшие изменения.
18 тысяч раненых без малейшей помощи перевязочными материалами и медикаментами. 44, 76, 100, 305, 389-я пехотные дивизии уничтожены.
Вследствие сильных атак фронт во многих местах прорван. Опорные пункты и укрытия только в районе города, дальнейшая оборона бессмысленна. Поражение неизбежно.
Чтобы спасти еще оставшихся в живых, армия просит немедленного разрешения капитулировать».
Гитлер в ответ радировал, что всякая капитуляция полностью исключается, 6-я армия выполняет историческую миссию, сражаясь до последнего патрона.
Паулюс отдал приказ по армии: «Продолжать бой!»
Вечером 25 января капитулировала 297-я пехотная дивизия. Сдавшийся в плен ее командир генерал-майор фон Дреббер отправил лично Паулюсу письмо, в котором рассказал, что всем раненым в русском плену оказывается медицинская помощь, все накормлены, переведены в теплые помещения. В конце своего письма фон Дреббер призывал капитулировать и другие части, прекратить бесполезное сопротивление.
