Мне предложили связаться с товарищем Поскребышевым.
— С какой целью вы прибыли из Сталинграда? — спросил он меня.
— Выполняю почетную миссию: должен вручить товарищу Сталину, который очень много сделал для победы под Сталинградом, недавно учрежденную медаль «За оборону Сталинграда».
— Я доложу,— сказал Поскребышев и скрылся за дверью.
Мы с Пигалевым остались ждать.
Минуло пять, затем десять минут.
Я решил позвонить в Сталинград, связался с товарищем Чуяновым.
Услышав в трубке измененный расстоянием голос первого секретаря обкома, я сообщил, что товарищ Сталин занят и не может нас принять.
— Немедленно уходите! — потребовал Алексей Семенович.— Товарищ Сталин сейчас звонил мне. Иосиф Виссарионович очень рассержен. Отругал меня за то, что мы раздаем медали без достаточного для награждения повода! Сказал, что награждать надо лишь непосредственных участников сражения и обороны Сталинграда!
— Обратно медаль не увезу! — упрямо ответил я и оставил награду в Кремле.
В тот же день товарищ Калинин более двух часов подробно расспрашивал меня о тех лишениях, невзгодах, которые перенесли мой город и моя область за время героической битвы на Волге, за двести огненных дней и ночей.
Что же касается медали, то она не вернулась в Сталинград. Товарищ Сталин согласился принять заслуженную им награду.
В 1952 году мне показали один из трофеев советских войск в городе, а именно тяжелый литографический камень, доставленный в Харьков еще в августе 1942 года специальным самолетом из Берлина для печати фашистами известия о взятии крепости на Волге. «Сталинград пал! — гласил заранее и, как оказалось, преждевременно подготовленный рейхсминистерством пропаганды текст.— Москва — это голова Советского Союза, Сталинград — его сердце».
Этот трофей решили передать в музей обороны Сталинграда. Пусть он хранится там на века как историческая реликвия.
Сегодня гитлеровский литографический камень можно увидеть среди других многочисленных экспонатов Волгоградского государственного музея обороны. Там же, в музее, хранится и другая реликвия — почетный меч, дар короля Великобритании Георга IV гражданам Сталинграда. Меч вручил товарищу Сталину У. Черчилль.
Когда я читал строки грамоты президента США о доблестных защитниках моего города, об их храбрости, силе духа и самоотверженности, то сквозь строки почетной грамоты Ф. Рузвельта видел чекистов Сталинграда, бойцов незримого фронта, бойцов легендарной 10-й стрелковой дивизии войск НКВД, которые не знали отступления.
После войны мне было очень приятно встретить в воспоминаниях А. И. Родимцева знакомые фамилии сталинградских чекистов:
«Эти товарищи, знавшие каждый переулок, каждый дом, оказывали нам немалую помощь,— писал генерал-полковник о моих товарищах.— Они стали хорошими разведчиками и проводниками при осуществлении боевых операций. В памяти остались фамилии Петрухина, Поля, Ашихманова и некоторых других, прошедших вместе с нами трудную школу в дни обороны города и не раз проявлявших мужество и отвагу».
Священная Сталинградская земля стала свидетельницей подвига многих и многих героев.
Они навсегда остались живыми в моей памяти, в памяти советского народа.
«Победа под Сталинградом была не просто победой, она была историческим подвигом. А подлинная мера всякого подвига может быть справедливо оценена только тогда, когда мы до конца представим себе — среди каких трудностей, в какой обстановке он был совершен».
Из речи Л. И. Брежнева на открытии памятника-ансамбля на Мамаевом кургане в Волгограде 15 октября 1967 года
Последняя глава
Поздней осенью 1944 года я был назначен начальником управления государственной безопасности Львовской области и покинул Сталинград. Вместе со мной на новое место службы выехали Лузинов, который вначале был моим секретарем, а позже был переведен на оперативную работу, и Михаил Шевченко, всю войну не покидавший руля своей «эмки».
Город Львов и Львовская область были только что освобождены от оккупантов. Но немало наемников из ОУН[24] оставалось в лесах. Они всячески вредили Советской власти, препятствовали организации колхозов, убивали активистов новой жизни, коммунистов, работников советского аппарата. Подло, из-за угла, бандиты убили командующего 1-м Украинским фронтом, хорошо знакомого мне по дням и ночам обороны Сталинграда, генерала Николая Федоровича Ватутина. «В лице товарища Ватутина государство потеряло одного из талантливых молодых полководцев, выдвинувшихся в ходе Отечественной войны»,— сообщали ЦК ВКП/б/, Совнарком СССР и Наркомат обороны СССР. Замечательный генерал был похоронен в Киеве, над Днепром.
Скрывающиеся в предгорьях Карпат, в так называемых схронах, националисты-бандиты зверски убили и талантливого украинского драматурга и публициста Ярослава Галана. Фашистские приспешники были обезврежены — убиты в боях с чекистами или добровольно сложили оружие.
Во Львове я прослужил пять лет. В 1949 году меня перевели в управление НКВД Брянской области, а позже в Красноярск.
В те же годы и в тех же краях проходила служба другого участника Сталинградского сражения, Маршала Советского Союза А. И. Еременко, который был командующим военных округов. Встречаясь, мы вспоминали Сталинград, двести огненных дней и ночей великой битвы.
Вновь в город-герой на Волге я приехал уже после войны, на встречу ветеранов 10-й стрелковой дивизии войск НКВД, бывших сотрудников областного управления государственной безопасности и работников особого отдела Сталинградского фронта.
Волгоград было не узнать, так похорошел он. Я ходил по знакомым улицам, по берегу речки Царицы, по набережной и видел вокруг себя новые проспекты, скверы.
Просторный и светлый город раскинул вдоль Волги стремительные проспекты и широкие площади. Возрожденный из пепла после войны, поднятый из руин трудовыми руками победителей, Волгоград сегодня молод и деятелен. Рабочие ритмы предприятий, будничная суета улиц, плеск волжской волны сливаются в неумолкающую песню жизни большого города.
В Волгограде убеленные сединой бывшие бойцы и командиры, которым не раз в дни великого сражения приходилось смотреть смерти в лицо, не могли сдержать слез. Товарищи по оружию горячо обнимались при встрече. Они вспоминали тех, кто не дожил до Победы, защищая в годы войны сегодняшний светлый день, свободу и независимость нашей Родины.
Ветераны-чекисты возложили венки на братских могилах на площади Павших борцов, площади имени В. И. Ленина, в Зале воинской славы Мамаева кургана. В Доме офицеров состоялось большое торжественное собрание. На нем чекисты рассказали о том, как в дни Сталинградской битвы вели трудную разведывательную работу в тылу врага, обезвреживали фашистских шпионов, диверсантов.
Вместе с группой бывших бесстрашных разведчиц — Дорой Павловой, Марией Моториной и другими мы вспоминали былое, пережитое.
— А где, Мария, твои ордена? Отчего не надела по случаю праздника? — спросил я Моторину и с удивлением узнал, что разведчица была удостоена лишь медали «За оборону Сталинграда». Хорошо помнилось, как сам Чуйков объявил Марии Моториной благодарность за доставленные из тыла противника ценные сведения, подписал наградной лист.
О том, что разведчица была удостоена заслуженной награды, но по досадной ошибке не получила ее в годы войны, я рассказал Чуйкову. Вместе с дважды Героем Советского Союза, Маршалом Советского Союза мы написали представление, и Марии Ивановне Моториной был вручен орден Отечественной войны I степени. Ошибка была исправлена.
