— Но прошлый раз вы обещали меня после выполнения задания отправить на Украину, к родителям,— напомнил Савчук.

— Наше обещание остается в силе. Но будет выполнено чуть позже, когда мы взломаем оборону Сталинграда, захватим город и выйдем к границе Азии. Потерпите. Сейчас вы очень нужны германской разведке. Я подчеркиваю — очень! Выполните наше второе задание, и вам гарантировано теплое местечко переводчика, хорошо оплачиваемая работа вдали от фронта.

— Не обманете?

— Германский офицер никогда не лжет! — стал строже сотрудник абвера.

Савчук согласился не сразу. Сыграл роль польстившегося на хорошо оплачиваемую должность переводчика и после раздумья сказал:

— Ладно. Пойду. Но в последний раз!

А сам решил, что надо будет как следует прощупать напарника.

Познакомились они на следующий день.

Напарник оказался человеком средних лет с впалыми щеками и землистого цвета лицом. Угрюмо и безразлично он глянул на Савчука и сказал:

— Вместе, значит, шагать? Добро, что тропинку к москалям знаешь.

После беседы Савчук узнал, что в напарники ему выделили озлобленного приверженца Бандеры, Стецко и прочих украинских националистов.

От надзора такого типа за линией фронта будет избавиться трудно.

Минул еще один день, и Савчук с напарником двинулись в сторону Волги.

«При удобном случае отвяжусь от этого типа, улизну ненадолго и постараюсь связаться с нашими контрразведчиками...»— планировал Савчук.

Но все вышло не так, как он рассчитывал. Стоило двоим «интендантам» оказаться за линией фронта, как они были задержаны бдительными советскими бойцами передовой линии и доставлены под конвоем в особый отдел.

Первым допрашивали напарника, который в документах значился Кришеенко Леоном. Савчук ожидал своей очереди в тесной землянке под присмотром двух молчаливых красноармейцев.

— Савчук! На допрос! — наконец вызвали разведчика.

Выходя из землянки, Савчук столкнулся с «Кришеенко». Тот был зол, мрачен и даже не взглянул на Савчука.

— Станем юлить, врать, рассказывать «легенду», какой вас снабдили в абвере, или будем давать чистосердечные показания? — спросил Савчука капитан особого отдела.

— Сообщите в особый отдел Сталинградского фронта,— попросил Савчук.

— А с командующими армиями не желаете, чтобы я поговорил? — усмехнулся капитан.

— Скажите, что «фельдшер» прибыл. Именно «фельдшер»,— упрямо повторил Савчук и присел на ящик из-под патронов.— Пока не прибудут товарищи из особого отдела, я больше ничего не скажу.

Капитан с интересом посмотрел на странного, удивительно спокойного «агента» абвера, пожал плечами и начал звонить.

— Я перешел линию фронта не один,— доложил Савчук.— Со мной некий «Кришеенко» — так он значится в документах. Думаю, что ко мне его приставили неспроста: абвер желает еще раз удостовериться в моей лояльности, узнать, не веду ли я двойную игру. «Кришеенко» должен следить за мной. Если он не вернется, за линией фронта сразу поймут, что я выдал его.

В особом отделе согласились с доводами разведчика. Было решено исправить «ошибку» советских контрразведчиков, проявивших бдительность и не позволивших сотрудникам абвера проникнуть в наш тыл.

Спустя час «Крищеенко» и Савчук были выведены на дорогу. Охраняли их все те же молчаливые красноармейцы.

— Стоять! — приказал у развилки один.— Подождем попутный транспорт.

Он присел на бугорок, достал кисет и начал сворачивать самокрутку. Но не успел. Савчук бросился на конвоира, вырвал винтовку и огрел его прикладом.

— Бежим! — крикнул Савчук и, петляя, как заяц, бросился в поле.

«Кришеенко» не заставил себя ждать и побежал следом.

За спиной у беглецов раздавись беспорядочные выстрелы.

— Зачем винтовку бросил? — задыхаясь, спросил на бегу «Кришеенко».— Я бы этим операм врезал...

Беглецы достигли балки, спустились в нее. Теперь выстрелы за спиной уже не были страшны.

— Ловок ты, как я погляжу,— с уважением к напарнику заметил «Кришеенко».— Я только думать собрался, как нам спастись, а ты уже на этого солдатика кинулся!

— День в балке переждем,— сказал Савчук,— а ночью дальше двинем.

— С пустыми руками вернемся? За это господин офицер не похвалит,— заметил «Кришеенко».— Нет... Не похвалит...»

Но о невыполненном задании офицер абвера не напомнил.

— Хорошо, что вернулись,— сказал он.

— Ему спасибо,— кивнул в сторону Савчука «Кришеенко».— Кабы не он, сейчас у гэпэушников баланду бы жрали и ждали расстрела. Жизнью я ему обязан. Молодец он!

— Отметим. Абвер преданных ему людей не забывает,— обещал офицер, и спустя несколько дней Савчук получил должность переводчика. Вместе с группой офицеров германской разведки он ездил по лагерям советских пленных, переводил беседы с новыми кандидатами для шпионской работы.

Савчук переводил вопросы и ответы, а сам накрепко запоминал фамилии, особые приметы тех пленных, кто смалодушничал в свое время и дал согласие на перевод из лагеря в разведывательно-диверсионные школы.

Когда Савчуку поручали заполнять поддельные документы для фашистских агентов, советский разведчик фотографировал их и затем передавал пленку связнику, который переправлял ее за линию фронта.

Дублируя сведения, Савчук записывал данные на фашистских агентов и сотрудников абвера одному ему попятными значками.

Все это оказало неоценимую помощь в задержании на нашей территории немецких наймитов.

В конце зимы 1943 года, вместе с отступающими фашистскими войсками, Савчук оказался за Днепром. Работая в комендатурах, участвуя в допросах советских военнопленных, беседуя с агентами абвера, он собрал богатейший материал на 80 агентов врага и 30 сотрудников школ абвера, трижды сумел передать эти сведения на советскую территорию.

В первый раз Савчук оставил кассеты с отснятыми фотопленками личных дел врагов у хозяина своей квартиры, когда с фашистами покидал город Луганск. Второй раз разведчик направил собранные им данное о школах абвера с одним из бывших советских военнопленных, которого немцы забрасывали за линию фронта, а Савчук уговорил явиться с повинной в советские органы. И в третий раз отдал отснятую фотопленку своему дальнему родственнику в Кременчуге с наказом, чтобы гот доставил фотокассету в особый отдел.

Последние сведения о вражеских агентах, преподавателях, структуре абверовских школ, методах засылки шпионов Савчук вручил лично военным контрразведчикам при своем выходе из вражеского тыла.

— Здесь списки и снимки курсантов и преподавателей абверовских школ «Сатурн» в Борисове, гроссраумской, которая базируется близ Кенигсберга, абвергрупп «Буссард» и «Дромедар», которые занимаются подрывной деятельностью против войск Закавказского фронта. А в блокноте сведения на руководителя школы «Дромедар», бывшего генерала дашнаковской армии Дроканяна.

Савчук выглядел усталым. Но стоило предложить ему отдохнуть несколько недель, как он ответил:

— Для отдыха времени нет. После войны отдохну. А сейчас я еще могу быть полезен моей Родине, партии и народу.

И Савчук вернулся в строй бойцов незримого фронта, вновь ушел на задание.

В сложных условиях скрытой подготовки к наступлению и окружению вражеской группировки в районе Сталинграда и ни на минуту не прекращающихся оборонительных боев областное управление НКВД вело активную разведывательную работу как непосредственно в боевых частях противника, так и в его тылу.

В областное управление наркомата внутренних дел приходили десятки добровольцев. Они обращались с просьбой направить их в тыл врага для выполнения любого задания. Среди них были и совсем юные, как, например, 16-летний Саша Филиппов. До войны он учился и работал в мастерской артели имени 3-й Пятилетки.