Заканчивался манифест лозунгами:
«За народ, за отечество! Против Гитлера и его преступной войны! За немедленный мир!
За спасение немецкого народа! За свободу и независимую Германию!»
Чуть позже, по инициативе ЦК Коммунистической партии Германии, был создан союз немецких офицеров.
Оставшиеся в живых военнослужащие 6-й армии приняли специальное обращение к немецким генералам и офицерам, к народу и армии:
«Вся Германия знает, что такое Сталинград. Мы испытали все муки ада. В Германии нас заживо похоронили, но мы воскресли для новой жизни.
Мы не можем больше молчать. Как никто другой, мы имеем право говорить не только от своего имени, но и от имени наших павших товарищей, от имени всех жертв Сталинграда. Это наше право и наш долг...
Мы, генералы и офицеры 6-й армии, исполнены решимости придать глубокий исторический смысл бывшей доселе бессмысленной гибели наших товарищей. Горький урок Сталинграда должен претвориться в спасительное действие. Поэтому мы обращаемся к народу и к армии.
Германия ожидает от вас, что вы найдете в себе мужество взглянуть правде в глаза и в соответствии с этим смело и незамедлительно действовать... Потребуйте немедленной отставки Гитлера и его правительства! Боритесь плечом к плечу с народом, чтобы устранить Гитлера и его режим и уберечь Германию от хаоса и катастрофы!»
Среди активистов комитета «Свободная Германия» были известные мне писатель Эрих Вейнерт, поэт Вилли Бредель, драматург Фридрих Вольф, поэт Иоганнес Р. Бехер, а также депутаты рейхстага Вильгельм Пик, Вальтер Ульбрихт, Вильгельм Флорин, пленный генерал Вальтер фон Зейдлиц, который еще в «котле» восстал против Гитлера, генерал-майор Отто Корфес, полковник Луитпольд Штейдле, католические и евангелические священники вермахта Йозеф Кайзер, Алоис Людвиг, бывший старший консисторный советник церковного ведомства по внешним вопросам в Берлине Вильгельм Круммахер, многие солдаты, ефрейторы, офицеры.
В начале августа 1944 года, после долгих и мучительных раздумий, в комитет «Свободная Германия» вступил и Фридрих Паулюс. Тогда же он выступил по радио, ведущему передачи для Германии. Паулюс, в частности, заявил:
«Для Германии война проиграна. В таком положении Германия оказалась... в результате государственного и военного, руководства Адольфа Гитлера. К тому же методы обращения с населением в занятых областях со стороны части уполномоченных Гитлера преисполняют отвращением каждого настоящего солдата и каждого настоящего немца и вызывают во всем мире гневные упреки в наш адрес.
Если немецкий народ сам не отречется от этих действий, он понесет за них полную ответственность.
Германия должна отречься от Гитлера и установить новую государственную власть, которая прекратит войну и создаст нашему народу условия для дальнейшей жизни и установления мирных, даже дружественных отношений с нашими теперешними противниками...»
Решение порвать со своим позорным прошлым пришло к фельдмаршалу не сразу. Паулюс глубоко продумал все происшедшее с ним и его армией у стен Сталинграда, нашел в себе мужество и смелость, чтобы произвести переоценку ценностей, понял, что есть ложь, а что — подлинная ценность, правда.
После окончания Великой Отечественной войны, во время работы в Нюрнберге Международного военного трибунала над военными преступниками Паулюс выступил на одном из заседаний процесса как свидетель. В своих показаниях фельдмаршал осудил развязанную фашизмом вторую мировую войну, без обиняков вскрыл предысторию захватнической войны против Советского Союза, рассказал, что она подготовлялась гитлеровской Германией еще с осени 1940 года.
На вопрос советского обвинителя генерала Руденко: «Кто из подсудимых является активным участником в развязывании агрессивной войны против Советского Союза?» — Паулюс ответил: «Из числа подсудимых, насколько я их здесь вижу, я хочу назвать следующих важнейших советников Гитлера: Кейтеля, Йодля, Геринга...»
Паулюс умер в новой демократической Германии в Лейпциге, спустя четырнадцать лет после окончания великой битвы на Волге и краха у стен героического Сталинграда своей 6-й армии.
Что касается его адъютанта, бывшего полковника Вильгельма Адама, то он стал одним из руководящих деятелей национально-демократической партии, был министром финансов ГДР, начальником Высшей офицерской школы в Дрездене, избирался депутатом Народной палаты ГДР.
ВОЗРОЖДЕНИЕ СТАЛИНГРАДА
На смертельно израненный город было больно смотреть. Среди руин центра Сталинграда каким-то чудом уцелел обелиск, установленный в честь героев Красного Царицына. Гордо стоял он, изрешеченный осколками и пулями. Рядом с обелиском в землю были вбиты дощечки с надписями: «Мины!», «Остерегайтесь — заминировано!».
На первом этаже разрушенного здания драматического театра имени М. Горького наши санитары оказывали неотложную медицинскую помощь тяжелораненым немецким солдатам, которых фашистское командование бросило на произвол судьбы.
Страшную картину представляли горы трупов в Тракторозаводском районе. Фашистские похоронные команды под присмотром советских бойцов вытаскивали окоченевшие трупы из развалин и окопов, складывали их в штабеля. Попадались еще живые, раненые, контуженные или обмороженные солдаты. Но похоронная команд да частенько бросала их вместе с мертвецами, и только строгие окрики советских конвоиров заставляли пленных класть своих раненых на носилки.
После долгого перерыва вновь заработала радиосеть, и сталинградцы услышали передачи из Москвы.
Стали возобновлять работу мелкие предприятия, в первую очередь пищевые: пекарни, столовые; открылись почтовые отделения, сапожные и швейные мастерские промкооперации.
На очистку города выходило все взрослое население, которое пережило битву. Дружно убирали с дорог и подъездных путей завалы, находили в развалинах и бережно складывали целые кирпичи, чинили мосты, помогали убирать трупы.
Наиболее сохранившиеся здания —таких было единицы — приспособляли под жилье. Шел и сбор трофеев брошенных немецких автоматов, пушек.
Вся наша страна в феврале — марте 1943 года посылала продовольствие и промышленные товары для жителей крепости на Волге.
Государственный Комитет Обороны СССР принял специальное постановление о внеочередных мероприятиях по восстановлению хозяйства города Сталинграда и Сталинградской области.
— Странно и непонятно,— пожал плечами личный представитель президента США Дэвис, когда познакомился с ходом восстановительных работ в Сталинграде.— В моей стране из этих развалин,— Дэвис обвел взглядом руины,— сделали бы бизнес: огородили все проволокой, создали огромный музей, куда бы со всего света приезжали туристы. Ваш город лучше строить заново на новом месте, скажем, севернее или южнее нынешних руин. Восстанавливать погибший город намного труднее и, главное, дороже, нежели построить новый.
На это предложение господину Дэвису ответили, что героический Сталинград будет возрожден во что бы то ни стало, и именно возрожденный на века станет памятником подвига, памятью погибшим.
Плечо к плечу с жителями города на восстановлении Сталинграда трудились чекисты. Среди них нашлись плотники, каменщики, штукатуры, кровельщики. В свободное от служебно-оперативной работы время они построили несколько зданий, причем работали до начала и после конца рабочего дня по три, четыре часа. Созданная в УНКВД шефская комиссия установила в палатах госпиталей радио, приобрела печки для отопления, собрала подарки для раненых бойцов.
Для строительства специальной авиаэскадрильи «Героический Сталинград» за короткое время в области собрали свыше пяти миллионов рублей. Свои личные сбережения вносили и чекисты. Лишь один коллектив Новоаннинского райотдела НКВД отчислил на постройку эскадрильи восемнадцать с лишним тысяч рублей — весь свой январский заработок. А всего, по неполным данным, чекистами Сталинградской области было отчислено 113 150 рублей.
