– У банка Арагона не оказалось столько наличности, – выдал твёрдым голосом.

От облегчения, что графены с энергией остались на счету, и есть возможность перезаключить сделку, лунатик разжал руки.

– Роджер, в чём дело? – он повернулся с деланным негодованием к ничего не понимающему журналисту, который икнул и на всякий случай поддакнул:

– Вот, именно! – сделал шумный выдох спиртным.

– Уверен, это досадное недоразумение. Мне удалось решить вопрос, правда с издержками. Подождите, сейчас всё принесу, – пообещал, чтобы выиграть время, и припустился рысью к причалу яхты.

В это время поверхность Марса завибрировала, со «Сфинкса» покатились, подскакивая на неровностях, блоки из базальта, обнажая необычно чистый полированный метал.

Марсиане, стоящие у подножья в глубоком трансе, отхлынули к высоким бортам трибун, подняться на которые не было возможности. В толпе начали образовываться бреши из окровавленных тел под неумолимым градом катящихся каменных блоков. Я чертыхнулся: «Помощники, ничего нельзя доверить! Теперь обвинят в массовом побоище. Вот это махина!»

Голова ожившего колоса медленно поднялась вертикально и стала поворачиваться вокруг оси, выискивая только ей известную точку на звёздном небосводе. От противной вибрации мозги начали просачиваться наружу через естественные отверстия в черепе. Крепко зажав ладонями уши, побежал в сторону сигнальных огней «Модлен». Наконец «Сфинкс», противно заскрипев, остановился и послав из глазниц два необычайно ярких импульса в бездну космоса, замер окончательно. Настала необыкновенно хрупкая минута, которую внезапно нарушил знакомый до невозможности, пронзительный девичий крик.

Пришлось на месте развернуться и начать новый спринт вокруг «Сфинкса» к площадке с микрофоном в свете марсианских спутников и нервных вспышек искрящихся проводов из разбитых прожекторов. Закрутилась суматоха, в которой лучи автомобильных фар выхватывали из темноты испуганные лица марсиан, бегущих, не разбирая дороги, по кровавому месиву из трупов и раненых. Споткнувшись в темноте несколько раз и порядком перемазавшись, вернулся на яхту, где застал в кубрике Ферапонта, безмятежно попивающего холодный морс через соломинку в кают-компании на диване.

– Маэстро, у нас полный флеш-рояль, – секретарь похлопал по туго набитой графенами походной сумке, не замечая грязных одежд. – Склад завален доверху контейнерами с гелием.

– Ага, если не считать отсутствия одной инициативной дамочки. Плевать на всё, летим в контору. Если и придёт, то только туда.

– Я думал она с вами. А что это там так грохотало, пыльная буря началась, вы где так испачкались? – наконец обратил внимание на дизайн костюма.

– Принцесса со «Сфинксом» поговорить придумала. Ты куда смотрел? Поговорила – горы трупов. Из конторы поедешь в турпоездку по больницам; а я за телефон, морги обзванивать. Чё сидим, заводи аппарат?

Вот и в голову не пришло, что может хрупкая девушка сотворить при помощи женского шипения в микрофон. Ещё неизвестно кому и что этот проклятый «Сфинкс» отсемафорил за пределы системы Солнца. Весь тщательно продуманный план грозил развалится от инопланетного фактора. Сколько раз зарекался не принимать на работу таинственных незнакомок с периферии. Но где было взять другую? Присутствие в проекте настоящей принцессы Нибиру придало вес мероприятию и вызвало у чиновников Марса доверие.

С трудом закрепили яхту гравитационными присосками прямо к стене девяностого этажа, открыв панорамное окно, пробрались в контору.

Почти дом, но пусто в нём. Ферапонт немедленно ринулся к лифту, когда раздался телефонный звонок.

– Спрашивают вас, не представились, – он протянул трубку.

– Что надо? – с раздражением спросил.

– Ленар? Надо встретиться. Девушка у нас, – сообщил гнусавый голос.

– И что дальше?

– А вы догадайтесь. Утром перезвоню.

– Это кто? – по выражению лица Ферапонт понял, что можно уже никуда не спешить.

– Дед Пыхто! Вымогатели, гиены прерий и пампасов. Я щас им устрою Хиросиму. – в раздражении прошёлся несколько раз взад и вперёд, потом сел к столу. – Давай водки и принеси морсу Гектора из яхты. Вот как чувствовал, что без морса не обойдётся.

Выпили, посидели минуту в тишине, накапливая злость. Потом взялся за телефон:

– Барышня, соедините с обер-камергером Ея Величества Империи Арнов, пожалуйста!

– Модест Алексеевич, тут катавасия случилась – я сделал драматическую паузу, – принцессу похитили!

– Вы с ума сошли! Это международный скандал вселенского масштаба. Ничего не предпринимайте. Сидите тихо, скоро сам буду.

Конечно, тихо. В таких случаях надо шевелить хвостом, как пропеллером. Гниль и пакость любит прятаться по углам и закоулкам. Стоит выполнить одно совсем незначительной требование и аппетиты уже не остановить. Правда, есть ленинский способ: «Шаг вперёд, два назад» – «Сила угнетённых масс в их организации!» Который многие совсем не понимают, как использовать.

– Ферапонт, беги в узел связи и закажи срочный межпланетный разговор с Верховным Советом Нибиру, – «Вот никогда не думал, что соберусь туда звонить!»

Вскоре начала подпрыгивать на бронзовых держателях трубка из титана с алмазными мембранами:

– Нибиру заказывали? Говорите, – сообщила противным голосом далёкая телефонистка.

– Да, да. Это Ленар. У нас несчастие, похитили принцессу. Условия пока не выдвинули. Жду звонка. Империя в курсе. Пришлёте гвардию? Хорошо. На связи, – отвечал я, стоя навытяжку с неожиданно потяжелевшей в руке телефонной трубкой.

Проснулись в креслах от необычного яркого для пасмурного Марса утреннего солнца. За окном до самого горизонта сиял череп «Сфинкса» без единого пятнышка на полированном металле, перенаправляя отражённый свет в стёкла пирамиды. Внизу, у подножья с разбитыми трибунами, собралась огромная толпа, удерживаемая на значительном расстояние от памятника броневиками и жандармами в тяжёлой экипировке. Не успели выпить кофе, как аппарат Бела настырно поехал по гладкой столешнице к краю стола от непрерывного звонка.

– Ленар, – спросил знакомый голос, – ну что решили?

– Докладываю по порядку: спал тревожно, позвонил в ЦК Империи Арнов, обрадовал Совет Нибиру, собираюсь пригласить на свадьбу полицию Марса. Думаю, погорячились вы, господа, с наследницей. Ну, если, конечно, не упёртые фанатики.

– В танкиста дивизии «Мёртвая голова» решили поиграть? Хорошо. Не думаю, что афера с чеком сойдёт с рук. Придётся делиться.

– Это как?

– Жду через 60 минут у эллинга космодрома Первых.

– Ага, щас галстук поглажу! Ферапонта пришлю, всяческих благ, – и бросил в раздражении трубку.

– Собирайся, Айвенго. Наживкой пойдёшь.

– Маэстро, а можно мне в отпуск? Загоняли, ей богу. И чё-то я боюсь. У меня нехорошее предчувствие.

– Вот ты сам посуди: где я и где ты? – взял стул и по-отечески обнял секретаря. – Молодым везде у нас дорога. Будешь спасителем наследницы. Сплошные пряники в жизни. Никакой у тебя гордости за свою живопись.

– Только подскажите, что делать, если шедевр испортят? Мы уже почти подружились, а тут новые Эвересты, – обречённо вздохнул секретарь.

– Соберись, тряпка с ушами! – встряхнул за плечи. – Баллады о доблестном Ферапонте оставь потомкам. Тяни время. Соглашайся только в обмен на что-то. Вот возьми, – я достал из письменного стола механическую летучую мышь с фотоаппаратом Leica. – Незаметно выпустишь, как только войдёшь. Присели на дорожку. – Мы помолчали минуту, собираясь с мыслями на венских стульях. – С Богом! Плазмодиск бросишь внутри эллинга, справа от входа. Справа у входа! – распорядился я, провожая переговорщика.

Посчитав про себя два раза до семи, попросил телефонистку соединить с полицией Арагона.

– Полковник Дарп, это агентство «Альт Пальмира».

– Ага, вот вы то мне и нужны. Автор кровавой бойни! Из вашего мерзкого тела чучело сделаю и поставлю в спортзале для новобранцев.