– Говорят там холодно.

– А-адский мороз, Антарктида, одним словом! Но у меня такое чувство, что об Ферапонта можно айсберги плавить. Обратите внимание: Модлен уже смеётся.

– Действительно, – принцесса близоруко прищурилась, рассматривая в деталях, как танцует её партнёр.

– Ты здесь главный распорядитель? Держи выходное пособие, – Лафрок протянул Туру увесистый конверт. – Потрудись объявить номер Вуста в конце шоу.

– Это чей приказ? Программу никто менять не будет, – не глядя на презент, – возразил Тур.

– Мой! Этого, что недостаточно для тебя? – Лафрок показал содержимое конверта.

– Попробуйте обращаться на Вы. Уверен, у Вас это может получиться при должном прилежании и усердии.

– Что? Щенок! – Лафрок аж подпрыгнул от наглости. – Ты сейчас себе харакири сделаешь, если не извинишься с поклоном.

– Ваш протеже, чувствуется, только этим и занимается, поклонами, – Тур вызвал в переговорную трубу охрану.

– После представления задержись щенок. Возьму на себя труд заняться твоим воспитанием, бесплатно фальцетом запоёшь, – пообещал через плечо Лафрок, уводимый службой безопасности.

– Всегда пожалуйста, не забудьте привести своего дружка, как наглядное пособие.

В центре авансцены прожекторы образовали из столбов света частокол, за котором по разным сторонам стояли родственники и друзья дуэлянтов. Драматизм ситуации состоял в том, что Лафрок претендовал на пост дожа Арагона и явно намеренно спровоцировал молодого Рема, чтобы публично унизить сына конкурента в глазах избирателей.

Лафрок немедленно намотал на руку шитый серебром шарф и стал кружить, пресекая любые попытки юноши атаковать ударами тяжёлой парчи с последующим нанесением неглубокого пореза длинным узким стилетом, явно намереваясь поиздеваться над неопытным противником.

Рем с каменным лицом смотрел, как сын слабеет от потери крови. Он оказался в патовой ситуации, когда любое действие вело к позорной смерти наследника по кодексу дуэлей Марса. Отказаться нельзя: правосудие и общество будут на стороне оскорблённого Лафрока, его семья получит законное право убить Тура любым способом, чтобы получить удовлетворение. Рем не хотел потом хоронить сына с обезображенным лицом и позорной надписью на теле. В тоже время он знал, что Лафрок весьма коварный бретёр. Оставалось надеяться на его величество случай, но судьба этой ночью сделала выбор не в пользу юного Тура. От слабости он начал поскальзываться в лужах собственной крови, а противник с хладнокровной улыбкой продолжал смертельную работу.

Чтобы остановить пытку и избежать позора Рем выхватил клинок и, стремительно шагнув в круг света, вонзил в сердце наследника острый стилет, отлично понимая, чем грозит лично ему этот удар. Но главное было сделано: семья Лафрока осталась неудовлетворённой, её представителю не удалось прирезать на глазах семьи извивающегося от боли обидчика и посмеяться над стонами умирающего.

На следующий день марсианская Фемида осудила на пожизненный срок Рема Великолепного отправив его в «Крепость Богов», самую жестокую тюрьму на полюсе Марса.

Наконец я избавился от общества графа, но добежать да бара не получилось, потому что воткнулся носом в платиновые пуговицы форменного кителя Лафрока. Этого подонка я по-честному обходил кривыми переулками из опасения, что наговорю колкостей, которые придётся исполнять. Конечно, злился непередаваемо, но чего не сделаешь ради благополучия империи!

– У Вас всё хорошо? – поинтересовался я, задрав голову.

– Просто отлично! Ваш секретарь нашёл первоклассный номер с большими кроватями. От имени делегации выражаю благодарность! Как вы знаете, у Марса непростые отношения с империей после войны за независимость. Вы делаете огромную работу, помогая отстраивать заново мосты доверия между народами наших планет, – ответил высокий марсианин с золотистыми глазами.

– Старался. Без Вашего участия фестиваль выглядел бы печально, без огонька-задора, так сказать. Рад, что всё устроило. Очень беспокоился, как перенесёте земную гравитацию.

– Вы знаете, благодаря межмолекулярным излучателям вполне сносно. Правда, необходимость постоянно принимать катализатор, конечно, изматывает. Вкус, доложу я вам, преотвратительнейший.

– Хо, зато на Марсе первое время будите чувствовать себя Геркулесами, пока организм не очиститься. Смотрите, не привыкайте, ещё попадёте в смертельные коридоры переоценив силы. К сожалению, у нас это не редкость. Когда первые сто лет проходят, арны начинают искать приключений, чтобы наполнить, так сказать, вдруг надоевшую жизнь событиями. В результате живут в среднем 600–700 лет: гибнут от несчастных случаев. А ведь могли ещё столько полезного сделать для планеты.

– У нас ещё хуже: дай Бог, чтобы пять столетий набирали. Всё из-за наследственной агрессивности. Атмосфера Марса, наверное, сказывается. Постоянные войны, интриги между домами обычное дело. Убиваем друг друга по любому поводу. Женщины не успевают рожать: на планете нехватка населения. Я вас не задерживаю? – поинтересовался марсианин, заметив, что я достал часы.

Мне действительно надоело слушать Лафрока. У меня родилась совсем своя идея после слов: «обычное дело».

– Экселенс, у меня к вам деловое предложение, хочу показать местные красоты, заодно обсудить перспективы на будущее, – убирая в карман жилета серебряные с рубинами Breguet Classique, предложил марсианину.

– Просто необходимо, когда и где? – живо откликнулся благодарный за беседу марсианин.

– Замечательно, жду утром у эллингов, на аэродроме «Вальхёл». Уверяю, не пожалеете.

Легкомоторный биплан сел на верхнюю палубу воздушного судна, неспешно дрейфующего над планетой. На фоне покрытых снегом Гималайских гор и перисто-кучевых облаков, огромная сигара небесного гиганта казалась крохотным серебристым лепестком, случайно занесённым беспокойным ветром в суровую компанию холодных вершин.

Итак, о чем речь, маэстро Ленар? – спросил Лафрок, вытянув в проход между столиками, не рассчитанными на рост марсиан, длинные ноги.

Я отпил приготовленный барменом под моим руководством абсент, помолчал, собираясь с мыслями, затем ответил:

– Собственно, у меня два вопроса: судьба Рема Великолепного и возвращение агентства «Альт Пальмира» на Марс?

– По прибытию немедленно обсужу с руководством участие агентства в концертной жизни планеты. Думаю, в ответ на участие Марса в фестивале, вопрос будет решён положительно.

Что касается компаньона: как вы, наверняка, знаете, были нарушены правила дуэли. По законам Марса за это полагается пожизненное заключение, что, собственно, и было исполнено. Знаю – вашей вины в этом возмутительном происшествии не было. Сожалею, и готов оказать посильную помощь, но вопрос с помилованием придётся отложить на некоторое время.

– И насколько, как вы думаете? – спросил ровным голосом, хотя меня уже начинал бесить надушенный какой-то дрянью голенастый пеликан с чёрными кудряшками.

– Все будет зависеть от степени нашего сотрудничества. Вы понимаете, – посчитав пальцами воображаемые деньги, подмигнул Лафрок, потом выпив абсент, разгрыз лошадиной челюстью зёрнышко кофе со стола.

– А если я сделаю уникальное предложение.

– Не могу даже представить, о чём это? – Лафрок перестал противно хрустеть и с недоумением уставился на меня в ожидании подвоха.

– Знаете, мне последнее время не везёт с ядом. Решил попробовать ещё раз: в абсент намешал. Новый рецепт, слегка волнуюсь за качество, но, думаю, что сработает. Как самочувствие?

Лафрок на некоторое время замолчал, пытаясь классифицировать необычные, судя по всему, для него ощущения. Марсианин к подобного рода диверсии явно не был готов. Затем воскликнул: