О, вот ты и попалась, красотка. Хотел сначала просто пригрозить, что все узнают об этом увлечении. Но, показалось, что мало, ненадежный компромат. Тогда и придумал историю с домашней порнушкой. А что – всем сразу хреново сделаю. Вадима на место поставлю, ей мозги подрихтую, покажу всем своим, что из нас двоих эта мамзель выбрала меня, а потом подведу под монастырь, чтобы сама же и убежала с позором.

Когда планировал все ходы и выходы, казалось, что все должно быть идеально: девчонка сломается, на все согласится, походит рядом со мной какое-то время, сильно не выделываясь, а потом, когда совсем надоест, придумаем, как ей так свалить из нашей жизни, чтобы путей назад не было. А то Вадик, слабак наш тихий, еще и подберет обратно. С него станется.

Только, похоже, она еще выделываться будет. Ну, ничего, и не таких ломали. Покруче крепости брали, и эту возьмем.

– А ты уверена, что нужна Вадику, по-моему, здесь все ясно – с дорогими людьми так не поступают? – Вот так, разобьем последние надежды, чтобы даже не думала о нем и его помощи.

– Да упаси меня Боже от такого счастья. Я лучше по миру пойду, на паперть встану, чем такого муженька приобрету.

– То есть, тебя не пугает, что я завтра это видео опубликую, и ты останешься без работы, а вашу лавочку прикроют?

– Я-то без работы не останусь, не переживай. Но гробить бизнес не дам. Девчонки-то совсем не виноваты, что я с уродами связалась. От меня что требуется? Просто с Вадимом разойтись? Слишком просто получается. Что еще?

– А потом для всей нашей семьи и нашего круга ты изображаешь пламенную страсть ко мне. И главное – чтобы все поверили. Когда я решу, что прошло достаточно времени, мы прекратим комедию. Как будто ты оказалась неблагодарной, и ушла к какому-нибудь пентюху.

– И все? В чем еще подвох? Слишком просто всё.

– Да? Ты сможешь так легко прикинуться, что резко Вадика разлюбила, а от меня с ума сходишь? Слушай, брат, я тебе сразу говорил, что она прикидывается, а ты ей верил. Так что можешь совесть свою не мучать – она, в принципе, заслужила такое отношение. Да, милая? – последняя фраза прозвучала очень ядовито, само собой так получилось, даже не планировал. Но Ленка аж задохнулась от возмущения, губы поджала, зубами заскрипела. Ага, волнуется. Замечательно, я тебе всю душу вытрясу, и буду вынимать, пока не надоест. А ты никуда не денешься. Слишком сильно вляпалась, да сама же себя еще и выдала: оказывается, не столько за себя, сколько за подруг своих, таких же нелепых бизнесвуменов, переживаешь. Терпеть не могу этих выскочек, которые полжизни копят на свое собственное дело, а потом полжизни корпят над ним, чтобы не разориться. Не умеешь – не берись. Выйди замуж, рожай детей и не лезь в мужские дела. За такие мои идеи она меня больше всего ненавидит – над святым, видишь ли, издеваюсь. Феминистка хренова.

Тут она впервые к брату обратилась за последние полчаса. Все это время даже не смотрела на него, словно его и не было в комнате. А тот и рад – сидит, сгорбившись, кулаки сжимает. Стыдно ему, видишь ли. И не смотрит даже на нас. Хотя и без того ясно – погано ему. Он у нас парень хороший, гадости делать не любит. А тут пришлось так нагадить, да еще кому – девушке, которую все в жены прочат. Да он и сам, как бы, не против был. А тут такую хрень сотворил. Ясное дело, не знает, куда деваться. Опять же, был бы нормальный характер – не пошел бы у меня на поводу. Проще было самому признаться родичам, что по молодости вляпался в неприятную историю, чем вот так девчонку подставлять. А этот слабак испугался, решил свою задницу прикрыть, ценой отношений. А ведь так любил, так любил!!! Расплывался весь, как молодой идиот, когда про свою Леночку рассказывал. Какая она умница-красавица-спортсменка-комсомолка. И все, прошла любовь, завяли помидоры. Еще раз убедил меня в том, что это все бред и выдумки. Я-то давно в такую хрень не верю. Есть только потребительские и пользовательские отношения. Кто умнее и сильнее – тот больше и получает. А дураки и слабаки всю жизнь позволяют себя вот так трахать – кто-то морально, кто-то физически. А Ленку, по ходу, поимели обоими способами…

– Вадим, ты мне много про семью рассказывал, но ни разу не говорил, что у вас шиза, причем гуляет не в одной голове. Что же сразу-то не предупредил? Это у вас развлечение такое – девочек друг другу передавать, да так, чтобы не вякали? А тебе-то, Павлуша, не противно, после брата подбирать? Или он у тебя, так сказать, первопроходец? Испытывает на себе, а тебе только проверенные экземпляры передает? – Брателло совсем закис, голову в плечи вжал. Ага, за больное зацепила. За очень старую болячку, нашу общую. Но промолчал, хотя хрен знает – теперь и припомнить может. – Или вы по очереди развлекаетесь, меняетесь, так сказать? Вы совсем идиоты? На хрен вам это нужно-то? Может, объясните, каких еще выходок ждать? – долго держалась, но не вытерпела – заорала практически.

– А лексикон-то, мама дорогая, это где ж такому учат девочек?

– А на кой, простите, я тебе сдалась такая невоспитанная? Решил доброе дело сделать, взять под опеку, привести к стандартам? Да если я вас так раздражаю – не проще было просто послать меня подальше, без этих идиотских выкрутасов?

– Будешь вести себя хорошо – расскажу как-нибудь. Но, как ни выпендривайся, вариантов у тебя нет. Ты пропадаешь на пару недель, мы рассказываем всем, что Вадим тебя чем-то обидел, а потом появляешься вместе со мной. Ну, типа, друг семьи. А потом мы с тобой до того додружимся, что начнем встречаться. Как-то так все будет происходить.

– А ты не боишься, что меня стошнит от твоей рожи, при всей вашей толпе? Они после этого поверят? – Ух, какая экспрессия! Слова выплевывает практически, сквозь сжатые зубы. И губенки поджимает. Можно бы и испугаться, наверное, если б не понимал, что она никуда не денется.

– Кончай истерику, Елена. Я тебе все объясню, а потом отвезу тебя домой.

– Никуда я с тобой не поеду. Сдохну лучше где-нибудь в темной подворотне. Урод.

– Поедешь. Будешь привыкать к моему обществу. Дрессировке все поддаются.

Усмехнулась, посмотрела так, с фунтом презрения, помолчала немного, и уже очень спокойно выдала:

– У меня знакомый психиатр есть. Говорят, многим помог. Хочешь, запишу к нему на прием? Тебе манию величия нужно срочно лечить. И массу других отклонений. С шизой, скорее всего, не справится – на сколько я знаю, она не излечима. Можно только приступы купировать. А сейчас осень, обострение – так недолго и в дурку загреметь. Так что, запишешь номер?

Вот ведь мля, стервозина, довела, все-таки, выбесила. Я вообще редко свои психи показываю, но тут не сдержался:

– Или ты заткнешься сейчас, или я что-нибудь еще похлеще придумаю. Такое, что тебе это милое развлечение сказкой покажется. Тебя что, насиловать кто-то собрался? Да ты мне на фиг не сдалась. Не в моем вкусе. Пару месяцев рядом поошиваться, да поиграть в дуру влюбленную – надо же, какая беда! Просто мука адская! Прекращай выкаблучиваться, одевайся и поехали, отвезу. На сегодня с меня хватит твоего общества. Брат, я думаю, тоже не против будет.

– А как ты будешь дальше-то, друг любезный, если тебя только на час разговора хватило? Запасайся валерьянкой.

Похоже, и сама не заметила, что уже приняла факт нашего с ней общения, скажем так, очень тесного. Пытается уколоть, хотя знает – бесполезно. Ну, вот умная ли? Молчала бы, лучше, в тряпочку, чтобы на неприятности не нарваться.

– Я и не с такими придурочными целые дни выдерживал. Не обольщайся.

Господи, в страшном сне не могло присниться, что я буду возвращаться домой от одного брата на автомобиле второго. Причем того, который мне никогда приятен не был. Это ж надо было так вляпаться… Главное, сейчас сдержаться и не закатиться истеричным хохотом. Этот козлина и так нервно зыркает, косится от того, что я нервно похихикиваю. Бедолага, ведь терпеть меня не может, видно, как раздражаю его, и зачем себя так мучить? Это какая же вожжа должна под хвост попасть, чтоб вот так себя насиловать? И как долго он это продолжать собирается? Про то, что мне это особенного удовольствия не доставит – вообще молчу. Просто не хочу думать об этом, потому что ни видеть, ни слышать эту волшебную семейку мне не захочется в ближайшем тысячелетии. Но придется. Примем это как данность. Самое отвратительное – с ними еще и разговаривать придется. Ага, вот и начало: