Он, наверное, давно надрывался, но сквозь туман в голове пробился не сразу.

Пашка, похоже, тоже услышал. Оторвался немного, уперся в меня лбом, выдохнул:

– Твой? – Незнакомым голосом, каким-то скрипучим.

Я вообще смогла только кивнуть, дрожащими руками подняла сумочку (даже не заметила, как уронила), еле выкопала трубку, кому там неймется? Света.

– Алло.

– Привет, дорогая. Ты меня извини, что мешаю, но вы стоите прямо под фонарем. Прекрасное шоу для целого подъезда. Может, все-таки поднимитесь? Или в подъезд, как минимум, зайдите. А то я уже обзавидовалась… – Твою мать!

– Спасибо, Света. Я уже бегу.

Вот теперь – точно нужно валить, пока снова не заграбастал. Иначе, не знаю, чем все это кончится. Вернее – знаю. Ничем хорошим. Или чем-то, чего я себе никогда не прощу.

– Все. Пока. Мне нужно идти. – Черт, как же теперь все лицо горит. – И это, Паш, брейся почаще. Слишком колючий.

Не удержалась, все-таки, съязвила напоследок. Будь проклят мой острый язык, которому обязательно нужно поставить точку. Последним.

А он, как ни странно, даже бровью не повел. И не дернулся. Так и остался стоять, наблюдая, как я скрываюсь за дверью.

М-да… Третий класс, вторая четверть. Или такое поведение свойственно малышовой группе в детском саду? Додумалась тоже, язык показывать… Странно, что сейчас, убегая, отделалась только едкой фразой. Казалось, что снова не сдержится и продемонстрирует мне эту часть тела…

А что еще более не объяснимо – моя реакция на эти детские выходки. Обычно такое поведение бесит и раздражает, особенно – у взрослых людей. Может, иммунитет начинает появляться? Если подумать, меньше, чем за двое суток, Лена успела: удивить и разозлить, возбудить и разозлить, просто удивить, потом снова возбудить, потом… Да запутаться можно, сколько раз, и в каких сочетаниях она заставила меня выйти из обычно спокойного состояния. Если быть точным, я в это состояние почти и не возвращался, с того момента, как зашел вчера в ее квартиру. Нашел себе шило в задницу. Очень, надо сказать, бойкое шило… И, однозначно, вкусное. Целуется охренительно. Даже не так: можно голову потерять от того, как оживает ее тело, стоит только слегка прикоснуться, понятное дело, с умом и пониманием. И почти потерял, вовремя остановился. Ляпнул эту гадкую фразу только для того, чтобы не показать, как сильно вся ситуация подействовала.

И реально разозлился, услышав вопрос про обожаемого братца. Вот, на кой черт, она его вспомнила? И продолжал бы злиться, если бы не заметил, как в Ленкиных глазах мелькнуло удовлетворение. Почти незаметно. Она так старательно распахивала глаза, изображая наивность, что можно бы и упустить, но рассмотрел, как, на долю секунды, они удовлетворенно прищурились. Вот же коза! Быстро сообразила, чем зацепить…

Остальное прошло в помутнении. Решил наказать и подчинить, за наглость. Ага. Наказал. Чуть из штанов не выпрыгнул, прямо на освещенной улице. Спасибо телефону – остановил.

Да, давно мне так весело не было… И так много об одной женщине не думал. Сначала проследил, чтобы зашла в подъезд – это обязательно, а потом еще минут десять тупил, ухмыляясь и гипнотизируя дверь. Да, поржал бы надо мной Виктор, который дядя…

Все бы хорошо, но что дальше с ней будем делать? Чересчур смелая и неуправляемая. Не знаешь, чего ждать. Я, вообще-то, по-другому планировал. Хотя, с другой стороны, будет некогда скучать… Если только ей не надоест сопротивляться…

Всю дорогу домой, да и весь вечер, обдумывал: как дальше с этой дамой быть. Ясно, что равнодушным никак не останешься – слишком быстро у нее выходит меня завести, то в одну, то в другую сторону. А мне это совсем ни к чему. С женщинами лучше, без эмоций – так спокойнее. Встретились – перепихнулись – разошлись. Правда, с этой так не получится: сам же решил, что здесь нужны более длительные отношения. И как, спрашивается, их продолжать, если она меня, то выводит из себя, то заводит? То заставляет совершать какие-то необдуманные поступки?

Взять, к примеру, ту же фотографию: конечно, в распечатанном виде у меня ее нет, да и кто их сейчас печатает? Но целый набор интересных картинок уже сохранен на домашнем компьютере.

Еще у меня дома, поняв, что с внешностью Ленки не так все плохо, как она пытается показать (зачем, интересно, прячется?), полез в социальные сети. Ее оказалось не так и просто найти – мало друзей, вместо имени – какой-то нелепый псевдоним, фотографий – минимум.

Нашел через страницу Вадима, порыскал среди их общих друзей, и только тогда обнаружил. На ее странице фотографий было мало, очень мало. Вернее – пейзажи, здания, люди – все это присутствовало, даже в избытке. А вот ее портретов почти не оказалось. Что ж она так себя не любит? Обычно, у девушек за день три раза меняется аватар, только чтобы продемонстрировать себя, любимую, с самых лучших ракурсов. Совершенно случайно наткнулся на студийное фото – явно профессиональное. Ничего особенного – сидит вполоборота, взгляд из-за плеча, и как будто в сторону… Прямо не смотрит. Но взгляд – завораживает. Хочется понять – что она там увидела? Я ее, вживую, ни разу не видел такой. Просто всегда отвлекался: больше обращал внимания на слова, на поведение. А тут заинтересовался.

Короче, этот поступок был самым нелепым и смешным в моей жизни: найти фотографа, на чей сайт была ссылка под фото, и потребовать продать все ее снимки. Парень смотрел на меня, как на дурака. Конечно, объяснения, что у меня пламенная любовь и хочу навсегда иметь о Ленке память, не сильно его впечатлили. Сказал, что могу у нее попросить, пускай радует самостоятельно. Душещипательный рассказ о том, что она в жизнь свою не пускает, тоже не вдохновил. Все решили деньги. Да и в чем можно парня обвинить? Творческим натурам тоже есть хочется. А тут, за один набор снимков, можно два раза бабок срубить. И, сдается мне, с меня он взял втридорога. Оно стоило того. То ли камера Ленку любит, то ли парень – настоящий мастер.

Забавно будет, если сделать их заставкой на компьютере в офисе. Народ, однозначно, обалдеет. Родичам будет о чем поговорить, да и Вадима лишний раз "порадую". Ему, кстати, нужно напомнить, чтобы и близко к Ленке не подходил…

Такие мысли крутились до позднего вечера, так и уснул, размышляя о новой "зазнобе". А в понедельник стало не до нее: навалились дела, срочные поручения, конец года – вечный аврал, к которому никак не подготовишься, какой бы колоссальный опыт ни хранился за плечами. Несколько дней вообще было не до личных проблем – только успевай от деловых отмахиваться. А вечером в среду полез в багажник и обнаружил там Ленкину сумку – с вещами и ноутбуком. Точно, она же так удирала, что ни о чем не вспомнила. Неужели, до сих пор не понадобились? Ведь так горевала над разбитым ноутом, собиралась нести ремонтировать. А теперь что? Вдруг оказался бесполезным, или испугалась нашего расставания, что не рискует напоминать? Растеряла смелость и пыл, пошла на попятную?

Нужно проверить. В четверг с утра позвонил. Не с самого, конечно, утра – еще решит, что не терпится. Так, ближе к обеду.

Ответила не сразу, но ответила:

– Да, Паш. Что ты хотел?

– Вот, значит, как. Ни тебе "здравствуй", ни "как поживаешь?".

– Извини, но сейчас не до тебя. И как ты живешь, мне не интересно. Так что ты хотел? – Странный голос, глухой, как будто потухший. Обычно звенит, что бы ни произносила, а сейчас – как у смертельно уставшего человека. Примерно так, как после встречи с Вадимом.

– У тебя что-то случилось? Снова мой брат нарисовался? Что с голосом?

– Да какая тебе разница, Паш? И брат твой совсем ни при чем. Мир не только вокруг вас вертится. В моей жизни, кроме вас двоих, масса всего интересного.

– И кто же этот интересный, позвольте спросить? – Вот откуда такая мысль, интересно, вылезла? Опять самолюбие задела, тем, что кроме меня (ну, и брата, само собой), ей кто-то еще может проблемы чинить? Так, извините, по всем параметрам, Ленка сейчас – моя девушка. Хочет она того или не хочет. Поэтому, никаких интересных проблемных товарищей рядом даже быть не должно. Разойдемся – тогда пусть, как хочет, развлекается.