– Не забывай, что это дом моей матери. И мой, кстати, говоря, тоже. Почему это я должен спать в коридоре, а ты – на моей кровати, купленной за мои же деньги?

– Если это твой дом, ты прекрасно найдешь другое место для ночевки. Здесь что, коммуналка с кухней и туалетом за ширмочкой? Мне кажется, здесь хватает свободных помещений.

– Обычно – да, сегодня – нет. Здесь толпа людей ночевать осталась. Все комнаты заняты. Поэтому нас с тобой вдвоем и разместили.

– Почему ты мне сразу не сказал? Я бы домой на такси уехала!

– Да? И как бы все это выглядело, интересно? Ты – невинная дева, боящаяся мужчин, а я – страшный монстр, который может тебя изнасиловать при первом же случае?

– Черт, лучше бы я вам с Ингой не мешала. Трахнул бы ее под кусточком, да там и уснул. Я б тебя еще и укрыла, чтобы не просыпался!

– А что, ты реально боишься, что я тебя изнасилую? – Чем рогатый не шутит, может, и правда, совсем за извращенца меня держит? Как-то неприятно осознавать…

– Ты мне мозг уже так поимел, что больше ничего не страшно. А если учесть, что вы сделали это на пару с братцем, можешь считать, что участвовал в групповухе… – Как-то горько прозвучало, без былого задора и наглости. Что это такое? Сдаемся? Не, так не интересно. Нам еще полгода друг друга развлекать, и тоскливая грусть мне совсем без надобности. Надо бодрить девчуху, чтобы совсем не раскисла и не расклеилась.

– Ну что, поможешь мне раздеться? На правах единственной женщины в моей жизни, которые сегодня отстояла? Мне, кстати, пощечин еще никогда не давали. Ты – первая. – И начал потихоньку стягивать галстук, нарочито медленно.

Что ее так задело? Какая из фраз? Взвилась, как ужаленная. Глаза праведным гневом полыхнули. Да вот незадача – забыла, что на коленках стоял ноутбук. Так он и полетел на пол, одновременно с ее прыжком. Да еще и приземлился неудачно – как-то боком, углом. Загудел, словно шмель, поморгал экраном и потух.

Тут и встали на место все приоритеты: про меня моментально позабыли. Ленка спрыгнула с кровати, приземлилась рядом с бандурой, и начала его осторожно осматривать. А чего смотреть – экран расплылся, от того, что по нему пошла трещина.

– Етить твою мать! Что же теперь делать? – Подняла голову с такой вселенской тоской в глазах, что даже меня передернуло. Вот только слез мне сейчас не хватало! И так уже, казалось, все, на что Елена способна, увидел…

– Да не переживай ты так! Купим тебе новую игрушку.

– Да при чем тут игрушка?! Мне завтра работу отправить нужно, а даже не помню – успела ли здесь последние абзацы сохранить.

– Так завтра воскресенье? Кому твоя работа в выходной нужна?

– Да что ты понимаешь… Я человеку диплом обещала завтра выслать, ему еще распечатать надо и сшить, чтобы в понедельник куратору показать… – Горе в голосе – непритворное. Она после разговора с Вадимом, и то, бодрее была.

– Какой диплом? У тебя же вышка давно окончена? – Ничего, вообще, не понимаю.

– Господи, ну что за пень! Я на заказ дипломы пишу, понимаешь? Деньги я так зарабатываю! Если я человека подведу – плакали мои будущие заказы!

– А разве ты не на садике вашем зарабатываешь? – Что-то я, вообще потерялся.

– Да какой там заработок? Сплошная благотворительность. Чтобы начать с него что-то получать, нужно еще лет пять отпахать, или хорошего спонсора. Ты думаешь, мы из каприза в съемной квартире живем? – Да, об этом я как-то не задумывался… – Слушай, а можно как-то проверить, у него только экран полетел, или вообще вся система? Может, получится как-нибудь данные с диска достать?

Ну, чисто теоретически – можно. Только я уже не помню, когда в последний раз с железом разбирался… Это Вадим – гений программерской мысли, у него что компы, что информация – на раз-два слушаются. А я как-то больше рулить привык, продажами того, что мой брат наваял. Так и ходим вдвоем, неразлучной парочкой – вдвоем тошно, а врозь нельзя. Но, не звонить же ему в ночи, чтобы он спас свою бывшую, причем потерянную не без моего участия… Ладно, придется вспоминать, чему нас там в универе учили…

– Бери свою игрушку, пойдем в кабинет. У меня там нормальный ПК стоит. Попробуем что-нибудь сделать… Только одень что-нибудь поприличнее. Тут полон дом народу, нечего своими прелестями крутить.

Похоже, ее сильно неприятность расстроила – даже спорить не стала, схватила вещички из сумки и пошла в ванную переодеваться. Леденец в зубах так и остался…

– Лен, выплюни ты эту дрянь! Там же одна химия?

Обернулась на ходу, посмотрела растерянно:

– Какую дрянь? А, хорошо, выкину…

Не, нормально, вообще – из-за такой ерунды расстраиваться? Да в Интернете полно всяких разных работ, за пару часов можно слепить все, что хочешь. А она чуть не плачет. Когда ее личная и общественная жизнь накрывалась тазиком – спокойнее реагировала.

Возились мы с этой балалайкой несколько часов. Когда удалось, наконец, вытащить все необходимые файлы, а их оказалось немерено, Ленка радостно ухватилась за мышку и тут же начала что-то творить, обо мне позабыв напрочь. Радости было – Денис с Данькой так вокруг своего щенка не прыгали, когда дядя все-таки разрешил собаку завести.

Я посидел рядом на диване, для приличия, попытался журнал полистать, вековой давности, но тут же отложил – не интересно. И пялиться на Ленкину спину, теперь полностью закрытую какой-то водолазкой, – тоже мало удовольствия. Подошел, заглянул в экран через плечо – что она там, вообще, сочиняет-то? Надо же – схемы, диаграммы, графики. Черт ногу сломает, у нас такие только плановый отдел любит рисовать, да еще финансисты. Хотя, она же из их роду-племени…

– Слушай, а о чем хоть работа, что ты оторваться не можешь? Что-то очень увлекательное?

– Анализ маркетинговых мероприятий. Ничего интереснее не бывает.

– Да ладно? А ты-то что об этом знаешь? Какой маркетинг может быть в детском садике? Объявления о том, что завтра дети идут в зоопарк, и нужно сдать деньги на билет?

Даже не обиделась на подколку – слушая, продолжала что-то чертить на экране. С такой скоростью, что ежу станет понятно – знает, что делает.

– Я пять лет в рекламном отделе отработала. Как раз занималась расчетом бюджетов на всякие кампании. А потом итоги подбивала – насколько эффективно получилось. Так что, все это для меня – родное…

– И что же ты из такого места в какой-то убогий детсад подалась? Рекламный бизнес и садик, не стыкуются…

– Да надоело плясать под дудку клиентов, которые ни фига не смыслили в том, что от нас требовали. Толпа людей пашет, сочиняет, изгаляется, креативит, мы просчитываем, находим самые эффективные ходы… А потом приходит какой-то Гурген и говорит, что это все фигня, надо, чтобы как у Ашота, только "красившее". А Ашот каких-то картинок в фотошопе наваял, текст написал с ошибками, а этому индюку понравилось.

– Это вы так мелко плавали? Плакаты для ларьков рисовали?

– Да нормально мы плавали. Просто такие Ашоты и Гургены есть в любой компании и на любом уровне. Своих специалистов нанимать, которые разбираются: денег жалко, а сами в этом ни черта не понимают. Вот и получается, что половина рекламы в России – дешевая муть, на коленках писаная. Только продана за большие деньги. В общем, нашему директору все это надоело, он ушел, а на его место пришел жадный придурок. Он агентство быстро раскрутил, не заморачиваясь на искусство и правила, денег больше стало, но и работать сложнее – тоже. А потом он начал меня домогаться, всеми возможными способами, я и свалила.

– Что ж ты так прогадала-то? Надо было, наоборот, крепче держаться за успешного мужика. Глядишь, не корпела бы по ночам над чужими дипломами…

Вот, на кой рожон полез? Только бы, вроде, начали нормально разговаривать. Ляпнул-то, если быть честным, именно то, что и хотел сказать. Все женщины ищут самца побогаче да поудачливее. Красота и душевная глубина – это мелочи, которые только малолеткам важны. А чем взрослее, тем хищнее становятся…