Крессман явно не хотелось подчиняться — с герцогом ди Руазом их связывали не самые приятные отношения, к счастью, основанные на не слишком близком знакомстве, — но спорить она не стала. Всё же, понимала, что для Альберто намного лучше будет поговорить с отцом наедине.

Так же Нерисса прекрасно знала о том, что герцога ди Руаза связывают не лучшие отношения со своим сыном. Альберто так и не простил родителям их громкий для семьи, но тихий для общества развод. По его мнению, надо было либо разойтись навсегда и сразу, либо не изменять, что позволял себе герцог.

Крессман тоже терпеть не могла предателей, а измену жене она считала именно предательством. Уважать герцога ди Руаза после того, что он сделал, казалось попросту невозможным. Она пыталась, разумеется, вот только это не принесло желанного успеха.

Стоило только за девушкой закрыться двери, как герцог ди Руаз устало опустился в кресло и уже куда более спокойно взглянул на собственного сына.

Теперь обвинение в его глазах сменилось чем-то другим, сожалением, пожалуй. На Альберто это должно было действовать умиротворяюще, да и вообще, ему полагалось успокоиться и теперь быть абсолютно уверенным в результатах проверки, вот только случилось отнюдь не так, как могли предполагать Ларстайн и Биурман.

Нет, как только они остались вдвоём, Альберто не превратился в спокойного, радующегося встрече сына, а, напротив, помрачнел и надел маску злого, раздражённого ректора, увидевшего не слишком приятного ему лично проверяющего.

— Какие документы желаете посмотреть? — уточнил он у отца. — Может быть, начнём с финансовой документации? Уверен, после вмешательства Тильды Фиэл тут нельзя увидеть ничего хорошего. Можете заодно поискать и причины для моего ареста.

— Альберто, не стоит так разговаривать с отцом.

— Разумеется, — кивнул ди Руаз. — Тем более, в том случае, когда от него зависит моя дальнейшая карьера. Но, увы, я не могу быть совершенно спокоен. Слишком уж у нас напряжённые отношения.

— Берто!

— Что такое? Разве я не прав?

— Прав, конечно… — покорно кивнул отец. — Но я ведь делал всё, что мог, чтобы это хоть как-нибудь исправить. Тебе не стоит быть ко мне таким жестоким.

— Ты изменял моей матери. Мне не стоит быть таким жестоким?

— Я б не судил о человеке по одной-единственной ошибке…

— Их было шестеро!

— Семеро, — автоматически поправил отец. — То есть, я хотел сказать…

Альберто распахнул шкаф и вынул оттуда финансовую документацию. Выглядела она не слишком притязательно — в самом деле, Тильда была далеко не такой скрупулёзной в ведении дел, как при разграблении учебного заведения.

— Вот, — он швырнул бумаги на стол прямо перед носом у герцога ди Руаза. — Рассматривайте. А я, наверное, вас покину, не хочется мешать. Впрочем… Возможно, надо продемонстрировать ещё отчёты об использовании запасов магии. Уверен, с ними здесь тоже будут серьёзные неприятности.

Альберто потянулся к второму отделу в шкафу и распахнул его настежь. Герцог не преминул нахмуриться — сын-то знал, насколько он терпеть не мог рыться во всяких бумагах и ненавидел подобного рода работу.

— Тебе не стоит так яростно реагировать на мои попытки тебе помочь, — протянул ди Руаз. — Мне дорогого стоило вытребовать у начальства разрешения проверять эту академию, чтобы уберечь тебя от неприятностей…

— А перед этим запихнуть меня сюда, — кивнул Альберто. — Тоже для того, чтобы уберечь от неприятностей? Конечно. Я даже не сомневался в твоих способностях, папочка.

— Я хотел только сказать…

— Что тебе было очень трудно уговорить замшелого барона, задолжавшего тебе несколько сотен золотых, разрешить проверять никому не нужное учебное заведение с серьёзно подмоченной репутацией?

Очевидно, герцог ди Руаз собирался найти более убедительные аргументы, чтобы склонить на свою сторону сына, но не успел — потому что дверь, как и полагалось в любом проходном дворе и ректорском кабинете, вновь распахнулась настежь, и внутрь заглянула студентка.

— Позволите? — она соблазнительно улыбнулась и тут же полностью забралась в кабинет, демонстрируя удивительный наряд.

Герцог ди Руаз аж привстал с кресла, в которое был усажен сыном несколько минут назад, а глаза у него радостно загорелись.

Девица была разодета, как та новогодняя ель — натянула на себя все украшения, которые только смогла привезти в Змеиный Замок. И как только не испугалась, когда всем замком трясло, сумела найти время, чтобы вот так одеться? Альберто даже не представлял, что надо было делать, чтобы сделать такой боевой макияж, а вот его отец, кажется, этого не заметил, его куда больше заинтересовало декольте гостьи.

— Сиди, — рявкнул Альберто, не позволяя своему отцу даже встать с места. — Одно движение, и мне будет плевать на все родственные связи. По какому вопросу? — последнее злое выражение относилось уже к нежданной гостье.

— Я хотела поговорить относительно отбора…

— Вон отсюда!

— А когда будет свадьба?

— Когда согласится невеста, — из глаз Альберто разве что искры не летели. — И вы к ней, уважаемая, не имеете никакого отношения. Вон отсюда!

— А если сорвётся? Если откажет? Выберете другую? — она попыталась поправить своё платье, открывая грудь ещё больше, но Альберто уверенным жестом ткнул обратно в дверь, и студентка предпочла скрыться за нею и больше не рисковать.

Герцог ди Руаз горестно вздохнул.

— Ты слишком жесток к этим девушкам. Они просто жаждут любви. Вы действительно собираетесь с Нериссой пожениться?

— Она ещё не в курсе, — Альберто раскрыл первую папку. — Читай, отец. Разве ты не для этого сюда приехал?

— Прежде ты был со мной помягче.

— В детстве разве что.

— Мне казалось, что я для тебя хоть какой-то авторитет. Слишком уж это дико, когда сын кричит на родного отца. Я понимаю, что во многом был неправ, поступал не так, как тебе бы хотелось, и уж точно очень сильно обидел твою матушку, но ты всё ещё не можешь мне этого простить, Берто. Это жестоко, тебе разве не кажется?

— Мне кажется, что ты сам виноват во всём, что между нами случилось.

Герцог ди Руаз вздохнул.

— И всё же, до того момента, как тебя отправили в эту академию, ты был помягче. Я понимаю, когда прислал тебе распорядительное письмо, это было шоком, но… — герцог ди Руаз грустно вздохнул. — Мне б хотелось что-то сделать для тебя…

— Ты не присылал мне распорядительное письмо, — Альберто подозрительно взглянул на отца, — только личное уведомление. К слову, официальное прошение с тобой?

Отец скривился. Очевидно, эта тема и вправду была ему неприятна, но он достаточно покорно вынул из внутреннего кармана камзола какой-то документ.

Альберто принял бумагу из его рук очень осторожно, так, чтобы случайно не соприкоснуться с герцогом ди Руазом. Он даже не заметил, что их отношения стали до такой степени натянутыми, но, очевидно, к тому давно уже всё шло. Альберто предполагал, что рано или поздно это должно было случиться — отцовской властности не хватало на то, чтобы принимать более-менее чёткие решения. Он был известным политиком, но, тем не менее, часто не дотягивал до статуса, который занимал.

Официальное прошение, написанное мелким, убористым почерком, Альберто сразу не понравилось. Он узнал, разумеется, его автора — и с этим отцу действительно было бы трудно поспорить. Когда сам король, даже в их демократическом государстве, изъявлял желание отправить маркиза ди Руаза в ссылку в какую-то паршивую академию, никто не смел встать на его пути…

Взгляд Альберто метнулся к слову "маркиз" с удивительным подозрением.

Почерк был несколько другой. Да, буквы повторили в точности, но связи между ними несколько отличались от тех стандартных, что использовал Его Величество. Альберто не мог бы поручиться за это, ведь он не был большим специалистом в области анализа почерка, но однажды, когда ди Руаз вёл очень серьёзное дело, он имел возможность переписываться с королём.