— А дядя Ясень? — грустно спросила Паулина. — Он что, не научит меня магии?

Цендрес рванулся было к Альберто и Пау, но ди Руаз резким жестом остановил его. Доброты для ребёнка в нём хватало, но только не для этого духа.

— Тебя научат магии другие. Профессионалы, — сообщил Альберто таким тоном, что Паулина даже не вздумала возражать. — А дядя Ясень вынужден покинуть Академию.

— Но я не хочу! — закапризничала Паулина.

Она вмиг вскочила с дивана, упёрла тоненькие ручки в бока и застыла, безгранично грозная и даже какая-то страшная на вид. Складывалось такое впечатление, что из глаз девочки вот-вот полетят искры, и Альберто не особо-то жаждал ощущать на себе всю мощь магии.

Цендрес победно взглянул на него, показывая, что если эта девочка не получит всё, что хочет, то от Змеиного Замка не останется и камня на камне, но Альберто было не так-то просто взять голыми руками.

— Разумеется, — произнёс он, — у тебя есть право выбора. Ты можешь сейчас подняться наверх и подождать куратора, который отведёт тебя к другим детям. Тебя будут кормить, одевать, научат магии, и ты станешь волшебницей. А ещё будешь часто видеться со своей сестрой. Или можешь пойти с дядей Ясенем. В лес. Если его в том лесу примут. Но совмещать два варианта ты не сможешь. И мне придётся уведомить об этом твоих родителей, пусть сами решают, подходит ли им это…

Паулина надулась, как тот сыч, взглянула на довольного донельзя Цендреса, потом на всё ещё стоявшего на коленях и ужасно серьёзного Альберто… а потом медленно поплелась к ступенькам, чтобы подняться в ректорскую спальню.

Ди Руаз выпрямился и холодно взглянул на Цендреса.

— Помехи в виде ребёнка я больше не вижу, — сообщил он с таким равнодушием, что Ясень аж шокированно заморгал. — А теперь вон отсюда.

Тот вскинул голову и удивлённо заморгал. По выражению лица мужчины было видно, что он не ожидал столь жёсткого, злого ответа.

— Она — моя воспитанница, — протянул Цендрес. — И я могу быть полезен. Мне нужно остаться в академии. Я хочу вернуть свой дом. И я добьюсь!..

Ди Руаз сделал шаг ему навстречу и посмотрел прямо в удивительные, кошачьи глаза. На лице его застыла ядовитая усмешка, и сам Альберто буквально излучал холодность и равнодушие. Его собеседник, кажется, потерял часть своей спеси, ощутив, что так просто ему ничего не достанется, но всё ещё был уверен, что победа останется за ним.

— Добьёшься? — уточнил он. — Довольно! В тебе магии — ни капли. Всё осталось в дереве, а кристалл больше не связывает тебя с ним. Я прекрасно знаю, почему умерли духи леса, хорошо учил историю в университете. Они погибли, потому что избавились от своих древесных тел, возжелали получить такое же воплощение, как и прочие расы.

Кажется, Цендрес не ждал от него таких жестоких слов. Дух заметно побледнел, но всё равно настаивал на своём:

— Я должен остаться, — утвердительно произнёс он, — хотя бы потому, что знаю, как спасти Змеиный Замок.

Ди Руаз опустился в ректорское кресло, вчера найденное у Нериссы в комнате и перекрашенное в нейтральный зелёный цвет, и с деланным интересом спросил:

— И как же?

— Змеиный Замок — живое существо, — вкрадчиво произнёс Цендрес. — Он — словно змеиное гнездо, в котором все жительницы перепутались и сплелись в единый тугой узел. Этот узел не разрубить, но всякую змею можно успокоить и приручить… Древняя легенда рассказывает о том, что один из первых полукровок, дитя эльфа и лесного духа, жил здесь, когда территорию расчистили от леса ради академии. Возвели замок. И тогда он заколдовал его, и башни извивались, словно те змеи… Но у каждого есть своё слабое место. Змеи боятся музыки, и игра на флейте способна приручить замок. Вот только сколько маги ни приводили умелых флейтистов, ни один из них не сыграл настолько хорошо и громко, чтобы Замок это услышал. Но если найдётся музыкант, играющий так, что Змеиный Замок будет воспринимать эти мелодии, и даст ему ту музыку, которой он так жаждет, то башни наконец-то успокоятся и подчинятся. Только флейта и музыкальная магия помогут устоять этой махине. А ведь ещё несколько перемещений — и всё, замок рухнет, и от него останутся камни да погребённые под ними студенты!

Цендрес повернулся к Альберто — всё время рассказа он смотрел в окно на недалёкий лес, — в ожидании потрясённого взгляда, и ди Руаз получил огромное удовольствие от того разочарования, что мелькнуло в глазах древнего духа. То удивительное спокойствие и равнодушие, которым Альберто окатил своего гостя, вероятно, лишило его остатков самоуверенности.

— Я не считаю, что эта информация как-то мне поможет, — отметил Альберто.

— Змеиный Замок не перенесёт свои метаморфозы! — взорвался Цендрес. — Он превратится в руину, если змеи ещё раз покрутят башнями туда-сюда! А я знаю, что надо сделать, чтобы заставить его стоять на месте, и ты выгоняешь меня, мальчишка?! Ты вообще понимаешь, с кем разговариваешь?!

— С духом, который эксплуатировал тело, магию и сознание своего бывшего товарища, а теперь потерял козыри, — отрезал ди Руаз. — И ни с кем больше. А я не хочу видеть таких, как ты, на территории академии. Мне, в конце концов, тоже может быть противно.

Цендрес не сдвинулся с места.

— Я не так плох, как ты сейчас рассказываешь.

— Мне всё равно, — признался Альберто. — Но девочка останется в Змеином Замке. В конце концов, у неё здесь сестра.

— И чем она ей поможет? Это я, я помог Паулине избавиться от безумия, — упрямо повторил Цендрес. — И должен научить её!

— Чтобы потом забрать и её магию?

Этот вопрос заставил Ясеня застыть, словно ту статую. Он неверяще взглянул на Альберто, ожидая, что тот заберёт свои слова обратно, но мужчина даже не вздрогнул, легко пройдя это испытание.

— Мне уже говорили, — произнёс он наконец, — что музыкальная магия может спасти Змеиный Замок. Эту легенду знают все, и хотя начало у них разнится с твоим, в целом суть та же. Вот только два музыкальных мага, которые есть в моей академии — это отвратительные бестолковые существа, которые скорее заставят этих змей взбеситься. Свободных комнат у меня нет, и поселить тебя — негде. Иди в лес, мирись со своими бывшими друзьями. Или отправляйся к дубу, чтобы наладить с ним контакт.

— Но мне надо время! — вспылил Цендрес. — Мне надо здесь остаться! Я много чего знаю…

— И ничего не можешь, — закончил за него Альберто. — Но пусть. Мы подыщем какой-нибудь вариант. Когда у меня будет где тебя поселить, я сообщу. Но ты ни сейчас, ни после не приблизишься ни к кому из студентов. И уж тем более к Паулине.

Цендрес едва не зарычал, хотя этот звук вряд ли был характерным для него, сжал руки в кулаки и, кажется, порывался наброситься на ди Руаза, но вовремя сдержался.

— И на этом спасибо, — выдавил из себя он и покинул кабинет, громко хлопнув дверью.

Альберто лишь покачал головой. Ничего хорошего из пребывания Цендреса не будет, и пользы тот тоже не принесёт, но ди Руаз всё ещё хватался за тонкую нить надежды. Он должен был вернуть Змеиный Замок в пристойный вид, если не хотел потерять всё: карьеру, будущее… И жизни множества студентов.

Нерисса открыла глаза, покосилась на висевшие напротив кровати часы и довольно улыбнулась. Как раз вовремя, ещё целых десять минут до представления.

Вставать так рано стало приятной традицией. Подходили к концу короткие студенческие каникулы, ничего интересного в Змеином Замке не происходило, за исключением того, что одна из башен пыталась рассыпаться окончательно, и каждый искал себе развлечение. Нериссе удалось найти его очень просто; даже до её комнаты доносились громкие вопли, а стоило оказаться под дверью у проректоров, так и вовсе можно было услышать всё в подробностях.

Что б там ни сделал Альберто, он был удивительно пунктуальным. Ровно в шесть утра, когда Нерисса как раз проходила мимо проректорских спален — комнаты соседствовали друг с другом, — из-за дверей донёсся синхронный вопль.