Крессман запнулась и шумно втянула носом воздух, сжала руки в кулаки, глядя на Альберто, словно пыталась уничтожить его одним взглядом, и тихо, как угрозу, произнесла:

— Я, значит, страдаю, слушаю: Альберто то, Альберто сё, маркиз ди Руаз — первый жених университета, ах, наверное, у него уже есть блестящая партия, зачем ему кто-то хуже виконтессы или графини, ох, а может принцесса, ух, наверняка, меняет любовниц как перчатки, а он просто боялся признаться?! Ладно в университете… На работе! Ты! Недостойная партия!

Альберто заморгал.

— Это понимать как?..

— И я влюбилась в этого человека! — Нерисса с силой толкнула его в грудь. Альберто попятился от неожиданности, но она продолжала наступать. — Думала: может быть, на выпускном именно он подойдёт ко мне, разгонит всех этих мальчишек, приглашающих меня на танец, поцелует под луной! Думала, вот, подождите, стану его боевой парой, — с каждым словом она подступала всё больше, а каждая восклицательная интонация сопровождалась тычком в грудь, — и он меня заметит. Перестанет смотреть сквозь и делать из себя такое заумное начальство! А он, трус, просто боялся признаться! — отступать было некуда, Альберто упёрся в кровать. — Он, видите ли, считал себя недостойным! Да я тебя ненавижу, ди Руаз! Я тебя убью, я…

Альберто не дослушал. Несомненно, это было очень интересно, но от гнева Нериссы, кажется, загорелась штора, потому надо было как-то её успокоить.

Разумеется, пылающая штора была единственной причиной, по которой он поцеловал девушку. Папа говорил, что это отличный способ заткнуть женщине рот и усмирить её магию. Лучше не придумаешь.

И отвечать ничего не надо…

Ради такого можно пожертвовать и глазами, которые потом выдерет ему Нерисса. Возможно, выдерет. Интересно, она сейчас обнимает его за шею, чтобы удушить?..

В том, чтобы спать в одной постели с мужчиной, была масса неудобств. Нерисса дважды чуть не скатилась с кровати во сне, потому что с любимой половины постоянно на кого-то наталкивалась, а потом этот кто-то нагло заключил её в объятия, и теперь было очень жарко.

В Змеином Замке довольно редко было жарко. Нерисса привыкла к тому, что спать приходилось под тремя одеялами, укрываясь поверх ещё и серьёзным согревающим заклинанием. Но Альберто, очевидно, воспользовался чем-то более прогрессивным.

— Ты перепортил мне постельное бельё, — проворчала она, пытаясь отодвинуться. — И утро испортил. Вообще всё испортил. Я тебя убью, ди Руаз.

— А замуж за меня пойдёшь? — хитро поинтересовался Альберто. — Если да, то я даже подскажу, как меня легче убить.

— Сама узнаю, — Нерисса повернулась на второй бок, и ди Руаз моментально придвинулся к ней ближе, обнимая за талию. — Господин ректор, кажется, вам претила идея спать со своей секретаршей.

— Я назначу тебя преподавателем, образование позволяет, — пообещал Альберто.

— Обойдусь! — фыркнула Нерисса. — Я вернусь в следственный отдел. Всё, что надо, уже случилось, никому из папочкиных кандидатов в зятья порченная невеста не нужна. А теперь я вполне могу сбежать из этой змеиной дыры.

Она отбросила в сторону одеяло, избавилась от рук Альберто, тянувшихся туда, куда не положено, и с некоторой досадой заметила, что её никто не ловит.

— Мог хоть ради приличия возразить, — невольно обиделась Крессман, садясь на край кровати. — А то не по-человечески как-то получается. Ты мне теперь должен.

— Да ну, — хмыкнул Альберто. — Я вчера тут столько запретов навесил, что ты телепортироваться не сможешь. А в том, что ты встала с постели, есть свои преимущества.

Нерисса раздражённо фыркнула, делая вид, что ей всё равно, но против своей воли зарделась — а ведь собиралась не смущаться и выставить ди Руаза за дверь с утра пораньше.

Что ж, возможно, это было не так уж ей и нужно?

Девушка нырнула обратно под одеяло и, повернувшись на бок, прищурилась и оценивающим взглядом окинула Альберто.

— А ты в курсе, что это я случайно ляпнула девушкам об отборе? И потому они тебя донимают…

— Если это утро откровений, то да, я догадался. И у Даниэлы довольно длинный язык, — он поймал на себе испытывающий взгляд Нериссы. — В том смысле, что она много болтает.

— Я надеюсь.

— Ты можешь мне доверять.

— Я надеюсь, — повторила Крессман, переворачиваясь обратно на спину. — Сделаю даже вид, что не замечала всех этих барышень, которые крутились вокруг тебя всё время, когда ты, оказывается, был в меня влюблён. И это нисколечко не мешало тебе заводить отношения с ними.

— Если ты опять вспомнила о моей сестре, которую я, оказывается, не имел права обнять, не предупредив тебя о глубоких родственных связях, связывающих нас, то, каюсь, был неправ, — рассмеялся ди Руаз. — А все остальные… Ну, собственно говоря, ты тоже встречалась с какими-то мужчинами.

- Я с ними ходила на первое свидание и посылала куда подальше, — надулась Нерисса. — И уж точно с ними не спала!

— Нерисса, — укоризненно протянул Альберто, — кто тебе сказал…

— Все вы, мужчины, одинаковые, — отрезала она. — И можешь ко мне даже не придвигаться.

На самом деле, Крессман не обижалась. Во-первых, идиотами они были двое, а не только кто-то один — это ж надо было догадаться, столько лет старательно притворяться, что не испытывают никакой симпатии, — а во-вторых, бывшие девушки Альберто волновали её крайне мало. Ди Руаз был — ну, казался, по крайней мере, — мужчиной умным, никаких внебрачных детей у него не наблюдалось, а все остальные связи, даже случайные, Нериссу волновать не должны. Они же живут в свободном обществе!

Правда, что-то подсказывало, что, будь эти связи у неё, Альберто бы сейчас метался из угла в угол с желанием кого-то уничтожить, и они в итоге разбежались бы, но — это уже пережитки прошлого. Настанет однажды день, когда прошлое перестанет волновать пару, если в нём не осталось, разумеется, особенно страшных грехов.

Причина маневра была совершенно другая. Существовало кое-что, в чём Нерисса должна была признаться, и одна маленькая просьба, которую ей следовало озвучить, и сделать это надо сейчас, пока не стало слишком поздно.

Альберто же повёлся на провокацию, сгрёб её в объятия и поцеловал — сначала в губы, но Крессман деловито отвернулась, потом — в шею. Почему-то захотелось смеяться, но Нерисса предполагала, что такая реакция мужчин обижает, и вот в этом-то как раз Альберто — вряд ли исключение.

— Ну, прекрати! — потребовала она, тем не менее, охотно выгибаясь мужчине навстречу. — Ди Руаз!

— М?

— У меня к тебе будет одна просьба. Возможно, тебе она покажется дикой… Или даже невыполнимой.

Альберто поднял на неё полный недоверия взгляд.

— И что же ты хочешь?

Нерисса честно заглянула в его глаза и поймала себя на раздражённом смешке — зачем только мужчинам длинные ресницы. Сама Крессман не жаловалась, она была жгучей брюнеткой, а вот блондинки, те же студентки академии, наверное, ворчали, почему их ректор может быть блондином с тёмными глазами, бровями и ресницами, а они вынуждены каждое утро начинать из похода в ванную.

Но это-то как раз в Альберто её не смущало. А вот кое-что другое, о чём Нерисса и собиралась сообщить, да.

— Я хочу, чтобы ты… — трагичным голосом начала она, — сбрил бороду.

Ди Руаз от неожиданности, кажется, едва не упал — до этого он нависал над девушкой, опираясь на свои руки, — и удивлённо изогнул брови.

— Сбрил бороду? — он всё-таки откатился в сторону и сел. — Нерисса, серьёзно?

— Колется, — пожаловалась она, тоже садясь и подтягивая одеяло к груди. — И неприятно. У тебя красивые черты лица, а ты прячешь их за никому не нужной растительностью.

— Ну, хорошо, — безропотно согласился ди Руаз. — Если ты хочешь… Подожди, но не могла же ты это считать невыполнимой, дикой просьбой!

— Да, не совсем её, — подтвердила Крессман. — Я ещё хотела попросить тебя, когда в следующий раз придут в гости вампиры, договариваться о донорском центре, не гнать их, а быть с ними… Немного помягче, потому что я обещала им, — она зажмурилась, уже заранее зная, чего именно следует ожидать от ди Руаза, — что ты согласишься, если они расскажут мне всё о Марте Моулс и дадут подтверждающие информацию бумаги.