Тем временем Крессман, покрутившись вокруг стола и поперекладывав бумаги, которые на нём валялись, с места на место, решилась и села. Села, как водится, не на стул, а прямо на столешницу, закинула ногу на ногу, и ди Руаз про себя отметил, что в платье с разрезом это выглядело бы немного эффектнее. Впрочем, подсказывать не стал.

— Хорошо, — с вызовом ответила она. — Я останусь здесь!

Платье — само по себе, Нерисса обеими руками упиралась в столешницу! — поползло немного выше, обнажая лодыжки. Альберто скользнул по стройным, соблазнявшим его с самого первого дня знакомства ногам взглядом — а хотелось бы и руками! — сглотнул, отвернулся, несколько ослабил галстук, чтобы тот не мешал свободно дышать, и уставился в валявшиеся у него на столе бумаги.

Нерисса, поняв, что этот демарш оказался не совсем удачным, со стола спрыгнула, причём, судя по громкому звуку, отнюдь не заботясь о том, чтобы сделать это грациозно, уселась в своё кресло и тоже принялась перебирать бумаги.

- Знаешь, — протянула она, как ни в чём ни бывало, — мне кажется, что так быстро ответ на запрос, который прошёл бы все должные уровни проверки, не дали бы… Может быть, вампиры тебе подкинули фальшивый конвертик?

— Я проверял, — понимая, к чему клонила Нерисса, возразил Альберто. — Всё достоверно.

— Но эксгумацию тела они, само собой, сделать не удосужились.

— Ты смеёшься, что ли?! — возмутился он, вскинув голову. — Нери, ну какая эксгумация? Это обыкновенный запрос. Порылись в архиве, вот и всё.

Он оставил размашистую подпись под заявлением о переводе из одной комнаты в другую — потому что протекал потолок, — написал "отказано" на втором запросе, ибо кого-то не устраивало наличие всего одной ванной аж на троих девушек. Ректорская работа казалась удивительно скучной. Альберто грустил по своей прежней профессии, где он мог встревать в какие-то опасные дела, что-то делать, постоянно колдовать, а не рыться, как та канцелярская крыса, в бесконечных бумажках. Впрочем, за перебиранием документов он и забыл о Нериссе, а та, оказывается, смотрела на него, грозно скрестив руки на груди.

— И ты предлагаешь мне после этого закрыть дело Марты Моулс?! — возмущённо воскликнула она. — После того, как никто не удостоверился в подлинности её костей? Даже их не вырыл?!

— Никто не станет ничего рыть ради одного коротенького запроса, — разумно возразил Альберто. — Потому твои возмущения бессмысленны, Нерисса. И ты это прекрасно понимаешь.

Он старался говорить холодно. Под злым взглядом секретаря удавалось очень плохо, но ди Руаз держался. В конце концов, он был ректором и имел право настаивать на своём. И, в любом случае, Нерисса умела спорить в любой ситуации, главное не прислушиваться к её мнению тогда, когда это приводит к дурным последствиям. Вот как сейчас, например.

— Зачем ты лжёшь мне? — обиженно спросила Крессман. — Зачем ты постоянно мне лжёшь?

Альберто оторвал взгляд от бумаг. Она сидела, скрестив руки на груди, и смотрела на него полным боли и обиды взглядом. Казалось, вот-вот — и разрыдается!

Ди Руаз видел Нериссу плачущей всего раз или два за все годы их знакомства. И каждый раз, когда в её глазах появлялись слёзы, он порывался успокоить девушку как можно скорее. Вот и сейчас встал, подошёл и остановился к стола.

— Нерисса, я тебе не лгу, — мягко произнёс он.

Не подействовало. Она отвернулась, и Альберто пришлось обогнуть стол и присесть на корточки рядом с креслом Нериссы, взять её за руки, привлекая к себе внимание, и вот так, глядя снизу-вверх, повторить:

— Я тебе не лгу. Я действительно отправлял запрос. И получил на него правдивый ответ. Да ты ведь и сама могла проверить этот конверт! Я не хочу, чтобы ты наделала глупостей и влезла в какие-то неприятности из-за женщины, которая уже полтора года как мертва.

- Ты лжёшь, — отрезала Нерисса. — Нагло, самоуверенно лжёшь. И речь идёт не о Марте Моулс! — она вырвала руки из его пальцев. — Вот я сейчас разберусь с этими бумагами, и тогда примусь за её дело. И ты не сможешь забрать у меня моё свободное время!

Альберто действительно не мог ничем её занять, просто потому, что не имел на это права. Личная жизнь Нериссы по его же вине его совершенно не касалась. Да что там! Нерисса могла хоть землю рыть, чтобы заполучить желанную информацию о Марте Моулс, и если это не вредило академии и исполнению её служебных обязанностей, то ди Руаз не имел права помешать.

— Хорошо, — сухо отозвался он, поднимаясь на ноги. — Найди мне профессора Ларстайна, пусть зайдёт немедленно.

— Слушаюсь, господин ректор, — с вызовом ответила Нерисса, но комнату действительно покинула.

Альберто подозревал, что искать Ларстайна она будет минут двадцать, не меньше. Во-первых, проректоры, министерство б их побрало, научились отлично маскироваться в самых неожиданных местах, а во-вторых, она попытается перекипеть и вернуться в комнату с улыбкой на губах и коварным замыслом в голове. Это была типичная Нерисса, та самая, что умела задумывать коварство и претворять его в жизнь в любых ситуациях, и сейчас она, разумеется, тоже не останется в стороне.

Ну, ди Руаз тоже не считал себя последним человеком…

Он выглянул в окно, правда, не для того, чтобы проверить Нериссу, там-то её уж точно быть не могло. Нет, Альберто минуту или две полюбовался на всё придвигающийся лес, очевидно, решивший задавить Змеиный Замок всей своей громадой, потом на приплясывающее дерево, которое каждый раз перемещалось с места на место, но, к счастью, пока что никого не искусало и не убило, даже не ранило, если не считать Цендреса. Кристалл со средоточием безумия юной Паулины лежал в его сейфе, никому не причиняя вреда, и за дерево, да и за рассудок полуорчанки Альберто был спокоен. Смущало его другое. Если и дальше всё пойдёт такими же темпами, то от Змеиного Замка не останется и камня на камне. Слишком уж серьёзно атаковали здание со всех сторон, да и изнутри тоже.

Альберто велел себе отбросить все дурные, да и разумные мысли в сторону и принялся шарить по ящикам. Он разыскивал контракт — невероятно важный элемент жизнедеятельности каждого подчинённого в контексте плохих отношений с начальством.

Ди Руаз никогда не пытался обернуть пункты, прописанные в контракте, против своих подчинённых. К тому же, он всегда писал всё там, и без подвохов. Но тот экземпляр, который разыскивал Альберто, был составлен по стандартному примеру, как водилось в Академии, и почему-то его приятность казалась ди Руазу весьма сомнительной.

Наконец-то желанная бумажка нашлась. Он вытащил её из стола, вытряс из тонкой магической папки, в которой хранил особо важные документы, собирался углубиться в чтение, но дверь распахнулась, и на пороге оказался профессор Ларстайн.

— Так быстро? — удивился Альберто. — Я полагал, что вы по своему обыкновению забились в какой-нибудь далёкий угол и не выглянете оттуда, пока Нерисса не вытащит вас силком.

Профессор Ларстайн нахмурился.

— Это хамство! — он затеребил свою седую бороду. — И вы, молодой человек, совершенно не уважаете ни меня, ни моего коллегу!

— Я хорошо ищу, — зло отметила Нерисса. — Господин профессор думал, что это хорошая идея — укрыться от женщины в женской уборной.

— В оправдание профессора хочу сказать, что он рассчитывал увидеть меня, — покачал головой Альберто. — Вы садитесь, профессор Ларстайн. У нас будет очень интересный разговор. А ты, Нерисса, посиди, подожди, у меня будет ещё одно маленькое поручение.

Девушка нахмурилась, открыла рот, чтобы потребовать это поручение уже сейчас, но вынуждена была сесть и замолчать. Очевидно, понимала, что все их внутренние неурядицы не следовало выносить на суд общества, а уж тем более показывать профессору Ларстайну хоть какой-то признак близости или знакомства.

Альберто усмехнулся, занял своё место за столом и, наследуя дурную отцовскую привычку, забарабанил пальцами по столу.

— И зачем вы меня вызвали? — раздражённо полюбопытствовал Ларстайн. — Я надеялся на то, что сегодня сумею сделать что-то важнее, чем просто сидеть и смотреть на вас!