— Ха, стоило ли так напрягаться! — Нерисса едва сдержалась, чтобы не порвать тонкий листик на мелкие кусочки. — Теперь можешь радоваться: я, как всегда, ошиблась. Что? Ты не слишком доволен? — она смерила Альберто раздражённым взглядом. — Может быть, ты даже считал мою идею пригодной? Ни за что не поверю, сам маркиз ди Руаз!

— Прекрати, — раздражённо прервал её Альберто. — У меня нет никаких причин относиться к тебе предвзято. Останешься здесь или заберёшь к себе работу?

— Заберу к себе, — зло отозвалась Нерисса, схватила стопку бумаг, даже не уточнив, ей ли они предназначались, и выскочила из кабинета прежде, чем ди Руаз хотя бы мяукнуть в её направлении успел.

Ещё не хватало, чтобы он потешался над её глупостью. Этого Нерисса точно не стерпела бы! Она и так без особой радости принимала его не слишком-то и преисполненные спокойствия взгляды. Вёл себя, как…

Комментировать поведение Альберто было приятно только про себя. Всуе Нерисса предпочитала лексику троллей не использовать, слишком уж та была грубой. Но она просто не понимала, почему ди Руаз не хотел принять очевидное: Марта Моулс была слишком подозрительной личностью и слишком часто оставляла отпечатки ауры всюду по академии, чтобы оказаться покойницей, чьим именем так нагло воспользовались аферисты — точнее, одна конкретно взятая аферистка, Тильда.

Нет, слишком много было нестыковок. И Нерисса видела их невооружённым взглядом, а Альберто не хотел замечать.

Она разложила бумаги на столе, за которым когда-то восседала бывшая ректор, принялась перебирать их, но особого удовольствия, разумеется, не получала.

Марта Моулс, Марта Моулс… схваченная наугад стопка была полностью посвящена этой даме. И Нериссе казалось, что часть документов она в глаза не видела. Может быть, это Альберто их подобрал?

Нет, даже звучало смешно. Стал бы ди Руаз разбираться в этом деле самостоятельно, как же, бежит и падает! Нерисса не верила в его благородные порывы.

Впрочем, довольно на него обижаться. Вполне возможно, что после такого однозначного ответа о смерти Марты Моулс Альберто и сам заинтересовался её делом. Нерисса, правда, не понимала, зачем тогда было столь активно противиться её идеям, но, может, зря придирается к ректору? Просто раздражается, что какой-то лёгкий интерес приняла за неподдельную любовь, а сама только хуже делает. Давно пора было выбросить Альберто из головы и найти себе кого-нибудь другого. Она ведь может. Почему нет? Красивая, молодая, из хорошей семьи, и репутация у неё не настолько уж и испорченная. А те отношения, точнее, их попытку, можно просто забыть. Они с Альберто и целовались-то всего пару раз, а ничего предосудительного и вовсе не делали.

Смирившись с мыслью о том, что о ди Руазе лучше забыть, а посему ни проклинать его не стоит, ни мечтать не нужно, Нерисса вернулась за стол, попыталась разобраться в полученных бумагах, но не успела. Зашелестело в камине уже почти погасшее пламя, и она, вскинув голову, увидела, как языки упорно лижут какой-то конверт.

Нерисса, не задумываясь, вскинула руку, посылая лёгкий воздушный импульс в камин, и огонь угас окончательно. Конверт, немного повреждённый, должен был вот-вот вспыхнуть на углях, и Нерисса выхватила его в последнее мгновение, стряхивая пепел и быстрыми взмахами руки гася маленькие язычки пламени, пытающиеся добраться до текста. Огонь в камине вновь вспыхнул, подогреваемый её магией — это был единственный шанс согреться. В Змеином Замке не хватало чар для того, чтобы обеспечить отопление во всех корпусах. Разумеется, в некоторых точках, например, в студенческих спальнях, оно работало просто прекрасно. К сожалению, в этот список ректорские покои не входили, как и прочие преподавательские комнаты. А ведь на улице бушевала холодная осень!

— Папа-папа! — вскрывая конверт, проворчала Крессман. — Вот хоть бы раз ты использовал нормальное защитное заклинание! Почему каждое твоё письмо по экспресс-почте должно сгореть?

"Зато быстро долетело", — появилось на печати папино раздражённое сообщение, но Нерисса без жалости сломала её, добывая листок.

Папа, как всегда, писал обо всём, кроме того, что действительно интересовало Нериссу. Она с неподдельным раздражением скользила взглядом по строкам, опасаясь, что прожжённые слова — это именно то, что она так хотела узнать.

— И, несомненно… — добралась она до интересующей темы, которой отец решил завершить письмо, — я рад сообщить тебе… Так поздно, чтобы ты прочла… ну зачем столько условностей! Разумеется, твой жених…

Нерисса запнулась. Поднесла лист бумаги ближе к глазам, словно плохо видела, прищурилась, осмотрела отцовское письмо на предмет шифра. Это ничего не изменило. Имя человека, летом так назойливо набивавшегося ей в супруги, не изменилось, не выцвело, не слетело со страниц бабочкой, а всё так же красовалось, написанное чёрным по песочному — папа терпеть не мог белую бумагу.

— Разумеется, — повторила она, сглотнув, — твой жених — маркиз Альберто ди Руаз.

Крессман зажмурилась. Перед глазами моментально промелькнули не самые приятные сцены. Альберто говорил, что ни за что не женился бы на ней. Повторял, что он никогда не был её женихом. Утверждал, что не испытывает никакого интереса.

— Ах вот как ты не испытываешь никакого интереса! — воскликнула Нерисса. — Да ты трус! Ты просто боишься признаться, что до сих пор…

До сих пор что? Любит? А может, просто не хотел разочаровывать её. Прошла любовь, пропали чувства, а она будет сидеть, ждать его у разбитого корыта на розовом с кружавчиками покрывале Тильды!

Нет, на Альберто это было не похоже. Во-первых, Нерисса была уверена, что он не склонен так быстро менять принятые решения. А во-вторых, ну, не он ли разве пользовался каждым удобным моментом, чтобы лишний раз прижать к себе, прикоснуться? Не он ли отказал ей, когда Крессман пыталась уволиться? Нет, Альберто всё ещё испытывал к ней определённые чувства, но старательно скрывал их с одной единственной целью: остаться всё такой же гордой независимой скотиной. За это Нериссе, если честно, хотелось его убить.

— Ненавижу, — призналась она письму. — Ты не мог сказать прямо? Поймать меня в коридоре, надеть кольцо на палец и затащить под венец? Можно подумать, я бы сильно сопротивлялась! Так нет же, решил всё сделать руками моих родителей, не представился, а теперь сидит и дуется. Да я тебя!.. — она выразительно погрозила кулаком Альберто, скрывавшемуся за стеной, а потом зло швырнула письмо в пламя.

Отвечать Нерисса не собиралась. Теперь у неё был совершенно другой план действий. Если Альберто так старательно отрицает факт присутствия в академии Марты Моулс, она сама найдёт способ доказать, что женщина была здесь, а самое главное, объяснит Альберто, что именно произошло. И покажет ему, что она — не просто взбалмошная девчонка.

И отомстит.

Вот только…

Нерисса вновь покосилась на официальный ответ. Мёртвая Марта Моулс нисколечко не вписывалась в её гениальный план. В Змеином Замке всё очень стремительно менялось к худшему, а ведь говорили, что он прежде веками оставался одним и тем же. Почему-то она связывала эти перемены именно с таинственной Мартой, с происками Тильды… Да много с чем. И найти ключик к этой тайне было делом чести.

Альберто упомянул, что письмо притащили вампиры. Донорство учредить хотели — логично, что ди Руаз указал им на дверь. Но, если они заглядывали в это письмо, значит, могли что-то знать и каким-то образом были заинтересованы в ответе.

Нерисса недолюбливала вампиров. Впрочем, их многие не любили. Она даже на собрание Антивампира ходила, притворяясь испуганной девочкой, потому что надо было выяснить, всё ли в порядке, или их нагло обманывают. Жаль, что и там не успела справиться самостоятельно…

Личных связей у Крессман не было. Зато она точно знала человека, который мог с этим помочь.

…Расстояние, разделяющее бывшие покои Тильды и преподавательские спальни, было небольшим, Нерисса преодолела его за считанные минуты. Чтобы отыскать дверь в комнату Тарлайна, пришлось постараться, потому что таблички были тут далеко не везде, но Нерисса справилась и с этим, не без помощи магии.