Моторы взвыли.

И завибрировали.

И снова взвыли.

Она выключила их.

– Ничего не поделаешь.

Они начали различать отдельные детали на диске. Грани. Пустота превратилась в поверхность – черно-голубую, отполированную, как пластик или океан.

– Знаете, что самое сумасшедшее во всей этой истории? – спросил Карсон. – Приборы все еще не показывают наличие гравитации. Что же это такое? У такого большого предмета должно быть гравитационное поле.

– Приборы не реагируют, – сказал Джордж.

Осталась минута. Хатч перестала смотреть на часы. Из кабины до нее донесся звук отщелкнутого замка.

– Оставайтесь пристегнутыми.

– Зачем? О чем тревожиться? – это Жанет.

– Делайте, как я говорю. Так положено вести себя на приличном корабле. – Она провела по губам тыльной стороной ладони. Внутренний голос опытного пилота кричал: дай обратный ход. Но она только закрыла окно обзора, чтобы не видеть страшную картину внизу.

Хатч закрыла глаза.

– Черт, – выругалась она, не в состоянии остановить слезы. Странно, но она чувствовала себя почему-то в полной безопасности на своем капитанском мостике, как будто долгое падение остановилось. Она с удовольствием ощущала мягкую кожу кресла, наслаждалась зеленым светом лампочек приборов и жужжанием электронных систем «Уинка».

– Хатч? – голос Карсона был спокоен.

– Да?

– Ты великолепная женщина.

Она слабо улыбнулась.

Хатч прислушивалась к знакомым звукам капитанского мостика. До нее доносилось напряженное дыхание Карсона, шепот из пассажирской кабины – возможно, там молились, о чем-то просили Бога, вспоминали то, что не успели сделать.

Она чувствовала беспомощность, страх и унижение, и все же ей не хотелось, чтобы всему пришел конец. Господи, как же ей не хотелось, чтобы все кончилось…

Она крепко зажмурила глаза. Мир сжался и больше не было ничего, кроме биения сердца и мягкого изгиба ручки кресла. Да еще цифр, которые продолжал отсчитывать внутренний голос…

Три. Два…

Как будто огромная кувалда ударила по корпусу корабля.

Корабль тряхнуло. Раздались сигналы тревоги. Электростатическое потрескивание в переборках изменилось. Так случалось, когда корабль сталкивался с кризисными перегрузками. Карсон кричал что-то невнятное.

Она все еще жива.

У них были поломки. Загорелась электроника навигационной системы, от нее шел черный дым. На многочисленных пультах светились лампочки аварийной сигнализации. Два монитора погасли. По линии связи она слышала синтезированные компьютерные голоса. Системы, расположенные в недрах корабля, давали сообщения о поломках и отключались.

Но забвение не пришло.

Она посмотрела на приборы и не поверила своим глазам. Они находились на высоте ста сорока километров. И поднимались.

Поднимались!

Она выключила воющие сирены и посмотрела на пульт управления. Ядерный реактор работал нестабильно. Она выключила его и переключилась на запасной источник энергии.

Потом перевела дыхание.

– Что случилось? – спросил Карсон неуверенным голосом.

– Черт меня раздери, если я что-нибудь понимаю. Все в порядке?

Все были ошеломлены, но ничего страшного с ними не произошло.

– Все закончилось? – спросила Жанет.

Кто-то начал смеяться.

В пассажирской кабине воспрянули духом.

– Кажется, мы пролетели сквозь нее, – сказала Хатч. – Не знаю, каким образом…

– Черт, – сказала Мэгги. – Ты была великолепна.

Руки у Хатч дрожали.

– Что ты сделала?

– Провалиться мне, если я сама знаю.

Она потушила огонь в аппаратуре и послала сигнал бедствия. Карсон подошел к ней и похлопал по спине.

– Не думаю, чтобы мне еще раз захотелось это повторить, – сказал он.

Они пролетели еще триста километров.

– Хатч, – обратился к ней Джордж, – такой красивой работы я в жизни не видел.

Теперь все смеялись. Она присоединилась к ним и, хотя в смехе чувствовались истерические нотки, ей было все равно. И всем остальным тоже.

Поверхность удалялась от них. Она слегка светилась. Возможно, это было внутреннее свечение. Или отражался свет звезд.

– Может, – Мэгги сразу смеялась и кричала, – это был просто дым.

Небо в иллюминаторах вращалось.

– Мы кувыркаемся, – сказала Хатч. – Ничего. С этим мы справимся.

– У нас все в порядке? – спросил Джордж. Голос его дрожал.

– Да. Все нормально. – Хатч по контрольному списку проверяла состояние техники. Через секунду после столкновения произошло импульсное увеличение мощности ядерного реактора, отчего произошел бросок электрического напряжения в сети. На корабле существовали специальные системы защиты, но они могли не очень эффективно сработать. Кто знает, что там сгорело? Ей придется пойти и проверить на месте, что именно повреждено. – Мы в хорошей форме, – сказала она. – Есть некоторые проблемы на энергетических установках, но с ними можно справиться. – Положение у них было не из лучших, но причин для тревоги она не видела. Запасной источник энергии состоял из сети солнечных батарей и аккумуляторов энергии. Некоторые батареи тоже вышли из строя. «Хорошего мало». – Мы сможем поддерживать необходимые для жизни условия. И вращение. Но не сможем включить основные источники энергии и перезарядить двигатели Хейзелтайна. Итак, придется дрейфовать среди звезд. – Навигационные приборы показывали, что система поддержания высоты не работала. Давление воды резко упало, но к данному моменту стабилизировалось. Значит, в баке течь. Система регистрации хейзелтайновского потока выдавала на приборах прямую линию. Если бы даже у нее хватило мощности перейти в гиперпространство, она не смогла бы контролировать место выхода из него. Но могло быть и хуже, – подумала она. – Нам еще повезло. – Руки у нее дрожали.

Теперь они были достаточно далеко от неизвестного объекта, и он опять принял яйцевидную форму.

– Может, он состоит из воды? – спросила Мэгги.

– Даже в этом случае мы бы разбились, – ответил ей Карсон. – Разве что его толщина была всего лишь несколько сантиметров.

– Эй, – в голосе Жанет сквозило удивление. – Почему я все время пытаюсь упасть со стула?

– Потому что мы кувыркаемся, – ответила Хатч. – У нас сместился центр тяжести.

Карсона занимало яйцо.

– Оно тонкое. Толщиной в микроны. По крайней мере, так должно быть.

– Нельзя ли нам принять нормальное положение? – Мэгги выглядела совершенно несчастной. – Меня начинает тошнить.

– Пытаюсь.

Система диагностики четвертого корректировочного двигателя показывала повреждение. Она его отключила и задействовала обходную схему включения.

– Не падайте духом, – обратилась к ним Хатч. – Скоро у нас появится возможность немного двигаться.

– У нас хватит энергии? – спросил Карсон.

– Хватит. Нам придется пробыть тут некоторое время и хотелось бы провести его в нормальной обстановке… – Она набрала нужные команды и почувствовала толчок ракетных двигателей. Корабль среагировал.

Последовательность импульсов была длинной и сложной, но звездный танец замедлился, изменил направление, потом еще раз – и, наконец, почти остановился. Почти. Легкое продольное движение сохранилось.

– Это все, что я могу сделать, – сказала Хатч. – Теперь можно встать, но осторожно. Небольшое покачивание осталось.

– Ты не хочешь попробовать еще раз? – спросил Джордж.

– Нет. Слишком большая утечка. И так проживем.

– Что будем делать дальше? – спросила Жанет.

– Взглянем на поломки в ядерном реакторе, – ответила ей Хатч.

Карсон пожал ей руку.

– Спасибо.

– Это не моя заслуга. Нам повезло.

– Конечно. И все равно спасибо.

Все столпились на капитанском мостике. Веселье утихло.

– Мы сможем восстановить энергоснабжение? – спросила Жанет.

– Работает программа диагностики, – ответила ей Хатч. – Но сразу могу сказать, что ремонт ядерного реактора – не пустяки. Мы должны исходить из того, что не сможем его починить. А это значит, что мы застряли здесь. – Сказав это, она почувствовала облегчение.